Страница 26 из 62
— По-моему ты преувеличиваешь. Заговор? Это слишком. Мне кажется, стражники просто сами боятся выходить на улицу ночью, — усмехнулся Колтрин. — И кроме того, почему ты так об этом беспокоишься? Ты же маг, любому грабителю сможешь дать отпор.
— Ты прав, но я не только о себе беспокоюсь.
— А зачем вообще ночью куда-то ходить? — поинтересовался Вемир. — Ночью нужно спать.
— Я, к примеру, люблю смотреть на звезды, — сказала Ивори.
"А еще я такая романтичная натура, я обожаю гулять по лугу и собирать цветочки, а еще моя забота об окружающих не только на словах отражается, но и на деле, я кормлю нуждающихся грудью, лечу больных одним прикосновением, я вообще вся такая замечательная, что ни дать ни взять", — мысленно продолжила Велия.
"И не говори, — поддакнул Найёдиу. — Меня от нее тошнит. А тебя?"
Велия вскочила из-за стола, зажав рот рукой: ей показалось на мгновение, что ее сейчас вырвет, но это чувство тут же прошло.
— Все нормально? — нахмурился Колтрин.
— Да. Мне что-то нехорошо…
— Ивори, не могла бы ты показать нам комнату, где мы можем расположиться? Велии нужно прилечь, — сказал светлый.
— Да, конечно.
Ивори, Велия и Колтрин поднялись на второй этаж. Здесь был маленький коридор и четыре двери.
— Думаю, вы можете выбрать любую из этих комнат. Кроме дальней, она моя.
Колтрин вошел в ближайшую. В комнате было узкое окно, кровать, маленький шкафчик и на этом все. Она была крошечной, как раз подходила для того чтобы в ней мог переночевать нежданный гость.
— Отлично, спасибо, — улыбнулся Колтрин. — Нам надо кое-что обсудить, а потом мы может быть еще спустимся.
— Да, конечно, чувствуйте себя как дома, — кивнула Ивори.
Она закрыла дверь, оставив светлого и некромантку наедине.
— Что с тобой происходит? — спросил Колтрин.
— Это Найёдиу шалит.
— Кто? — переспросил светлый. — Это ты так наоди зовешь? — догадался он.
— Его зовут Найёдиу. Наоди на самом деле это не название чудовища, как ангиак, это его искаженное имя.
— То есть, ты теперь знаешь его имя? Что еще? Фамилия? Любимый цвет? Может, ты с ним еще и подружилась? — раздраженно спросил Колтрин.
— Он орет мне в ухо и вызывает тошноту, нет, я с ним точно не подружилась, — зло возразила Велия.
"Ты просто не успела. Со мной невозможно не сдружиться, я ведь такой лапочка. Вот увидишь, скоро мы вместе будем убивать людей и делить радость от созерцания их внутренностей на двоих", — почти не ехидно заметил Най.
— Извини, — тут же успокоился Колтрин. — Я этого боялся, что он уговорит тебя не сопротивляться, ведь это могло бы все усложнить. Главное верить, что мы найдем способ если не убить его, то изгнать, или запереть в самом дальнем углу сознания. Нужно продолжать бороться. Поищем тех, кто разбирается именно в этом, в душевных болезнях, в проблемах сознания. Мы справимся.
"Ишь, че удумал: сознание, душевные болезни…" — прорычал Найёдиу.
— Конечно справимся, — заверила некромантка.
Велия решила, что сейчас будет уместно немного соврать. Не столько соврать, сколько притвориться, что у нее есть надежда, которую она на самом деле не ощущала. Если Смерть сказала, что ей нужно смириться, значит так оно и есть.
— Я хотела у тебя спросить про Ивори, — перевела разговор некромантка. — Ты упоминал Мариуса, Ивори сказала, что он сгинул вместе с мамой. О чем речь была?
— О, это грустная история. Мариус это отец Ивори, Гарнет — мать. Когда-то давно они приютили девочку, сироту. Она пропала, Гарнет отправилась ее искать и не вернулась. Мариус отправился бы на поиски Гарнет, но ему нужно было заботиться об Ивори. Он просил помощи у друзей, но у них ничего не вышло, а когда Ивори подросла, отправился на поиски сам, и пропал.
— Да, действительно грустно, — протянула некромантка.
Велии подумалось, что Ивори, должно быть, ненавидит ее. Хорошо, что она ее не узнала.
Остаток вечера вышел скучным, ночь прошла спокойно. Велия даже ни разу не проснулась, чтобы, к примеру, зарычать на весь дом и покромсать что-нибудь своими когтями.
Утром некромантка очнулась в маленькой комнате, шириной и длиной всего несколько шагов и высотой в человеческий рост. Велия сидела, прислонившись к каменной стене, потому что улечься в этой комнате не получилось бы. Разве что свернуться калачиком. У ее ног стояло железное ведро с деревянной крышкой, назначение которого было очевидно. Окон не было. Дверь, запертая снаружи, обита железом, в ней было маленькое зарешеченное окошко. Коридор за дверью тонул в полутьме: то ли была еще ночь, и горит факел, то ли окна маленькие. В камере и вовсе было темно.
Велия встала, прогремев кандалами. На ногах были широкие и тяжелые железные браслеты, соединенные цепью. А еще они были шершавыми и царапали кожу. Руки были связаны за спиной, причем связаны так основательно, что нельзя было пошевелить и пальцем. Наверняка это сделал альдор, только они умеют так связывать. Во рту была какая-то тряпка. Отвратительно. Альдор не смог пробиться через защиту Альвы и видимо подумал, что некромантка альдорам не поддается, поэтому ей связали руки вместе с пальцами и лишили возможности говорить. С тряпкой во рту можно было издавать только какие-то невнятные звуки, но заклинание не прочитаешь. Таким образом можно обезоружить большинство магов, правда метод этот подходит только если маг без сознания. Чтобы так связать руки, уделяя внимание буквально каждому пальцу, нужно много времени. Впрочем, осторожность была излишней, колдовать она все равно теперь могла только по праздникам…
— Ээ! — промычала некромантка, приблизившись к решетке.
— Велия? — послышался голос Колтрина совсем рядом. — Тебе что, рот завязали?
— Уу! — утвердительно промычала Велия.
— Ты поздно очнулась, — прозвучал голос Вемира откуда-то издалека.
— Я тоже тут, — негромко заметила Альва.
Все они сидели в соседних камерах. Как выяснилось из разговоров, никто не знал в чем дело и за что их сюда приволокли, а также было совершенно непонятно, как именно. Все легли спать у Ивори в гостях, а проснулись здесь. Колтрин очнулся первым, ночью. В его камере была трещина в стене, в которую мало что было видно, но можно было определить время суток. Ближе к утру очнулся Вемир, днем очнулась Альва, затем вновь наступила ночь и очнулась Велия. Ни до кого, кроме товарищей по несчастью, докричаться не удалось.
— Может, это какой-то злой маг украл нас и хочет проводить на нас опыты? — предположила Альва.
— У тебя фантазия больная, — заметил Вемир.
— А какая она у меня еще будет? Нас сюда непонятно как притащили, ничего не говорят, вот фантазия и заболела.
— Колтрин, а ты не пробовал освободиться? Или светлой магией дверь не вышибить? — спросила Альва.
— У меня альдор все силы отнял, — немного виноватым голосом ответил он.
Наступило утро. Разговаривали мало, все больше делились страшными догадками о том, зачем они здесь. В середине дня за дверью раздались шаги. Все притихли, прильнув к окошкам. Двое мужчин, похоже, стражников, прошли в конец коридора и открыли дверь в камеру Вемира.
— Давай, пошли, — пробасил один из них.
— Куда?
— Судить вас будут. И не бузи, а то огребешь.
Вемир решил быть паинькой. Ему не хотелось узнать, на что способны двое стражников, каждый из которых был на голову выше и в полтора раза шире его. Да и куда ему бузить, в кандалах-то…
Стражники по очереди увели всех, последней они повели Велию. Был самый разгар дня. Стража повела некромантку через город. Отовсюду слышалось:
— Так и знай, повесят, повесят!
— Убийца!
— Душегубка треклятая!
— Когда же их уже всех переловят…
— Такое сотворить, неслыханно…
— Петля по тебе плачет!
— Убивица окаянная!
— Короля убили, как только таких земля носит…
Кто-то отводил глаза, кто-то таращился, кто-то, скрючив лицо, плевал под ноги в знак отвращения.