Без тормозов

— Нет! — неожиданно женщина выпрямилась. В ее голосе снова зазвучала сталь, я даже опешила от такой внезапной перемены. — Этот мальчик — мой внук!

— Этот мальчик, прежде всего, мой сын. Ни вы, ни Захар не имеете к нему никакого отношения, — отрезала я.

— Ты только что сама сказала, что Захари — его отец, — жестко напомнила она.

— Биологический, но учитывая, что ни его, ни вас не интересовала его судьба в течение семи лет, я имею право требовать, чтобы так оставалось и впредь, — я уже собиралась уйти, когда неожиданно Нина Васильевна, словно, гадюка, тихо прошипела:

— Это мы еще посмотрим.

— Надеюсь, вы мне не угрожаете? — мне стало смешно, действительно, смешно. Пока мы встречались с Захаром, он мне часто рассказывал о своих непростых взаимоотношениях с матерью. Винил ее в смерти отца и во многих своих бедах. Когда мы собирались уехать в Москву, Снежный планировал оборвать с ней все контакты. Видимо, за это время ничего между не изменилось. Я не слышала, чтобы Снежный хоть раз за семь лет навещал родной город. А ведь он человек известный, публичный… могли и какое-нибудь шоу показать по местному телевидению.

— Нет, — Нина Васильевна преобразилась в одно мгновение, снова став такой, какой я ее запомнила. — Иди, Карина, куда шла! — на этом наш разговор был завершен. Я не стала ничего отвечать, лишь крепче сжала руку сынишки и поспешила к выходу.

Вообще, очень жалела, что поддалась на провокации и отвечала этой женщине. Больше всего меня смущало, что разговор слышал ребенок.

Глава 10

Захар

Неделю назад

На такси я добрался до областной больницы. Решил начать с простого и пойти прямо на прием к главврачу. Зачем мне связи, если всё решит конкретный диалог. В процессе поднятия я столкнулся с маленькой девчушкой, которая плакала. Лет ей было не больше 18 на вид. На лице все печали мира. В руке у нее была карта пациента, которую она от столкновения со мной уронила. Старая, ветхая книжонка сразу же разлетелась. Пришлось ей помогать, оказалась карта не её, а мужчины. Я прочитал на выцветшей обложке имя и фамилию. Петр Сергеевич Самохин.

— Прости, не заметил тебя. Кто-то из родных лежит?

Девушка всхлипнула, закусив губу, отчего в глазах появились просто море слёз.

— Да, па…па… Ой! Простите что-то я… мне пора, — девушка сгребла все свои листочки и быстрой, но очень грациозной походкой двинулась прочь.

«Может танцами занимается? Уж, больно грациозная и ладная», — подумал я.

Пришли воспоминания о моём прошлом и девушке из него. Замотал головой, прогоняя наваждение. Как же легко я сбиваюсь с курса. Я поднялся на третий этаж и прошел прямо, где висела табличка «Главный врач Веденеев Тарас Иванович».

Как удобно, к нему никто не шел на приём, я постучал и вошел.

— Добрый день, Тарас Иванович? — зычно произнес я.

— Да, слушаю Вас, сударь. С каким вопросом пожаловали? Сразу говорю покупать ничего не будем, у больницы муниципальное обеспечение.

— Я не продаю. У меня к Вам личный вопрос.

— Хорошо, тогда присаживайтесь и изъясняйте Ваш вопрос.

Кабинет был небольшим, но светлым, стояли стеллажи и старые советские стулья из зеленого выцветшего и стертого бархата. Стол, кстати, был относительно новым и не вязался с другими атрибутами.

— Я сын Вашей пациентки. Снежной Нины Васильевны, у нее что-то с сердцем. Какая-то РКП* или МПС*.

Главный врач засмеялся, деликатно в кулак.

— Вы правы, это редкие заболевания. В чем Ваш вопрос?

— Моя мать говорит, что умирает. У меня есть подозрения, что всё не столь непоправимо, — начал я свой намёк.

— Что это значит, молодой человек? — нахмурился Тарас Иванович. Если честно, он очень походил на капитана Врунгеля сейчас.

Вместе с тем, что тема была донельзя щекотливая и его лицо этому никак не способствовало, я потер уголки губ, чтобы не засмеяться.

— Понимаете, я думаю, что она симулирует свою скорую кончину. Пришел я к Вам потому, что зам Ваш — кузина моей матушки. Поэтому я хотел бы, чтобы Вы помогли мне в этом разобраться.

— Что Вы себе… — договорить я ему не дал.

— Мне не нужна шумиха, по мне лучше, чтобы мама моя жила и дальше, но истина должна восторжествовать. В клятве Гиппократа, есть же что-то о не навреди? Мне сейчас очень вредит мамино непонятное состояние. Если Мы оставим этот вопрос между нами, то я дам щедрый гонорар. Конечно, в условиях строгой секретности. Могу подтвердить, что я честный человек, — я положил права и пять пятитысячных купюр. — Только скажите, есть ли у неё смертельное заболевание или нет. Если Вы лично просмотрите её дело и проверите её состояние. Надо будет, я её к Вам привезу для повторного обследования.

— Значит, хотите провести дополнительное обследование? — спокойно ответил главврач, убирая сумму со стола, поглядев на мои данные в правах, надев предварительно очки.

— Именно! Проверьте, пожалуйста, хочу спать спокойно.

— Хорошо, оставьте Ваш телефон, я позвоню, когда будут результаты. Возможно, понадобится еще несколько «тестов».

— Хорошо, если это потребует от Вас больше усилий, — оскалился я, ощущая, что этот старый хрыч, как кабан, будет рыть носом, чтобы получить от меня еще парочку «трюфелей».

Напоследок мы пожали друг другу руки и попрощались. Мне позвонил курьер.

— Добрый день! Захар, машину я привёз. Сейчас на автостоянке на въезде в город. Подъедете?

— Привет. Да, диктуй адрес, я на такси, — ответил я.

— Скину смс, — положил трубку.

Через час я уже катал по заснеженным объездным за чертой города. Тогда-то обо мне и узнал Мотор, что тоже дрифтовал здесь на Субару. Мы устроили гонки и потом остановились, чтобы поприветствовать друг друга.

— Я узнал тебя. Ты тот самый Снежный, — пожал он мне руку.

— Даже так? — поднял бровь.

— Я видел гонки с тобой. Ты настоящий чемпион, — заливался радостно фанат стритрейсинга и гонок.

— Спасибо.

— Не хочешь как-нибудь приехать на наши местные гонки?

— Пока не настроен, надеюсь, что я здесь ненадолго, — отрезал я, всё ещё мечтая смыться.

— Жаль, у нас через неделю такой крупный заезд. Все будут рады увидеть такую звезду и твою шикарную тачку. Если надумаешь, подъезжай на «шайбу». Это при въезде в город, кольцо с северной стороны. Я буду рад и вот, — он полез в карман и достал визитку. — Это мои координаты. Звони в любое время. Я занимаюсь обслуживанием японских иномарок и продажей запчастей.

— ОК, как тебя звать?

— Все зовут меня Мотор. Рад был встрече, — улыбнулся этот парень искренне и немного даже страшновато.

*прим. РКП — Российская Коммунистическая партия (большевиков)

*прим. МПС (патрон) — 5,66-миллиметровый патрон для подводной стрельбы.

Глава 11

Захар

Одна фамилия и я протрезвел. Просто даже меня прошиб пот, потому что где-то позади скрипнул ветхий шкаф, и костлявая рука процарапала по старому лаку советского производства. Пот лился по лопаткам и был неприятно холоден.

«Что заставило звезду местного балета плясать по просьбе шалавистой подружки и выйти вместо неё?», — мои мысли метались от плохо и до очень хорошо. — «Личная жизнь не сложилась? Хахаль бросил? Какая незадача! Ну, меня тоже бросили. Мне срочно нужны утешительные обнимашки, Карина-балерина!»

Я кусал губу и прикидывал, что же я хочу получить от этой ситуации. Хочу то, где моя первая любовь становится на колени и просит у меня самые глубочайшие «извинения». Как же мне нравилась эта мысль. Было только одно «Но» со слов Сюзанки. Я стал её так звать после того, как ощутил её колхозный лоск. Стоило не купиться на её тело, и деваха перешла на язык австралопитеков.

— Я, правда, не хочу огласки. Не сливай меня, пожалуйста, Артуру. Что хочешь для тебя сделаю. Можешь продолжить, если хочешь? — замурлыкала томно танцовщица.

— Прости, забавные обезьянки меня не возбуждают. Если ты хочешь реально стать полезной, то будешь готова к более серьезным мерам. Деньги я тебе дал. Это поверь много за те нелепые 5 минут нашей близости. Каа* не восхитился танцем Короля Луи*. Если не хочешь, чтобы в итоге я тебя сожрал или сдал Бессмертному, сделаешь, как я скажу. Расскажи мне всё о Карине. Откуда знакомы?