Без тормозов

— Ринка моя! Не отпущу тебя больше! Я скучал по тебе, — шептал я искренне, словно, мальчишка, который из-за неопытности мелет всё, как есть.

— Зак… Зак, — повторяла Карина и плакала, снова плакала.

Мои руки подняли её и уложили на кровать. Я лёг на неё сверху.

— Красивая моя. Хочу тебя! — шептал я, разминая её изящную шею и плечи.

Меня не пугало её опухшее лицо, красный нос, солёные губы и щёки. Она была настоящей, такой беззащитной и в тоже время дающей себя без остатка. Не было сил сдерживаться и я начал раздевать свою первую любовь, так что могла стать последней и вечной.

— Захар, не… надо… Макар…

— Тш-ш, милая, он смотрит мультики, я закрыл дверь. Мы аккуратно, — шепчу я, потому что сил нет терпеть даже миллиметры между нами.

Она всхлипывает, но больше не противится. Раздеваю её, как драгоценный и долгожданный подарок. Она все такая же стройная, как я помню. Бедра стали округлее и грудь больше. Она была белоснежной и изящной. За окном было полнолуние. Так вовремя мне вспомнился сон, в котором мы делили эту же постель. Я провел рукой по её шее и плечам, тыльной стороной ладони дотронулся до сосков. Карина не закрывала глаза, она смотрела на меня, привороженная и обеспокоенная.

— Ты само совершенство, — говорю я ей.

Для меня она всегда была такой. ВСЕГДА. Глупо было обманывать себя. Я выбирал сначала таких же, а потом понял, что они не КАРИНА, и останавливался на полных её противоположностях. НИКТО и НИКОГДА не смог вытравить ЕЁ из меня. У меня дрожат пальцы, но мои слова успокаивают её.

Она собирала новости обо мне. Глупая… Боялась, что не затмит всех проходящих мимо меня? Ни за что не скажу, что ни одна не была желанней Карины. Быть первым и первый раз влюбиться — это рай, о котором невозможно было не мечтать. Моё счастье быстро нашло меня, но получается, что я его не заслуживал. Гордыня! Гордыня сделала меня слепым, обида сделала её колючкой. Наш сын сохранил нашу любовь.

Мысли беспорядочно пляшут во мне, но своих страстей мне не унять. Я нежен с ней, как и в первый раз. Я ласков с ней, как она того заслуживает. Свой ад я принёс в свою душу сам и выжег огнем всё светлое, что посадила во мне любовь к Карине. Но вот я вернулся к ней с выжженной пустыней вместо души. Сейчас мы обнажены оба в прямом и переносном смысле. Она проливает тихие слезы, заполняя трещины в засохшей почве души, а я заполняю её сталью свойственной мне горе — машины.

Этот гремучий коктейль между нами, её ноги вокруг моих бедер. Белые лозы рук вокруг моих смуглых железных плеч. Вот она, моя Элли, что исполнила желание Железного Дровосека* и отыскала моё сердце. Крики счастья и освобождения любимой, тонут в моём собственническом поцелуе, пока я достигаю её в нашем общем экстазе. Это такая любовь, что нет слов и полная эйфория. Не отпущу её никогда.

Мне бы только научиться видеть и слышать, мне бы только замолить грехи перед своей единственной любимой женщиной, которую оболгал и не поверил. Я просто прижимаю её к своей груди, глажу и успокаиваю.

— Нам нужно многое обсудить, любимая. Давай поужинаем, уложим сына спать и поговорим нормально, ладно?

*прим. Герой вспоминает сюжет повести «Волшебник Изумрудного города» А.М. Волков.

Глава 28

Карина

Выпуталась из мужских объятий и, прижимая покрывало к груди, стала собирать разбросанные по полу вещи. Удивительно, но ими был усеян весь пол в спальне, словно, Снежный специально раскидал.

— Карина?! — окликнул Захар, тоже поднимаясь с постели и направляясь ко мне.

— Не надо, — выставила руку вперед.

Сожалела ли я о случившемся?! Да!.. Нет!.. Не знаю!

С одной стороны, секс был неуместен. С другой, я расслабилась и смогла адекватно оценить ситуацию. Главным для меня оставался сын и его безопасностью. Я уже не так злилась на Снежного, мне было важно, что с ребенком не случилось ничего дурного.

Только вот секс ничего в наших отношениях не изменил. Ближе друг другу мы явно не стали.

— Не надо, что?! — оторопел мужчина.

— Трогать меня не надо, — отвернулась и принялась одеваться. Снежный не послушал, приблизился и обнял за плечи. Вздрогнула, но промолчала, снова освобождаясь от объятий. Быстро натянула одежду.

— Ужинать мы не будем и говорить нам не о чем. Макару давно пора в постель. Мы итак у тебя загостились, — поспешила к двери, когда меня остановил вопрос:

— Ты выйдешь за меня? — оторопела.

— Что?!

— Выходи за меня замуж, Каринка!

— Ты ненормальный! Чокнутый! Ты хоть осознаешь, что мне предлагаешь?

— Прекрасно осознаю. Я люблю тебя и у нас общий ребенок, — мне захотелось рассмеяться. Раньше Снежный не был столь наивен. Он либо пропил последние мозги, либо прикидывался идиотом. Прошло семь лет, а у него вдруг образовалась любовь ко мне и к сыну.

— Прошло семь лет. Мы с Макаром прекрасно справлялись без тебя. Мне неинтересно играть в семью, Захар. Я не хочу в один прекрасный момент снова оказаться брошенной, когда ты потеряешь свежесть ощущений. Я и сын — живые. Ты это пойми, — гонщик что-то хотел возразить, но я прислонила пальцы к его губам, заставляя замолчать. — Дай мне закончить. Я очень люблю Макара и поэтому хочу для него самого лучшего. Отлично понимаю, что не смогу ему заменить отца. Раз уж так получилось, и ты теперь знаешь о его существовании, пусть будет так. Если хочешь принимать участие в его жизни, я не буду возражать, — не сказала, но я даже наплюю на гордость и с благодарностью заберу вещи, купленные для сына. Мельком видела новую зимнюю курточку, висевшую в коридоре. Отличная и очень дорогая. Такую я бы не смогла себе позволить даже с учетом премии, полученной в стриптиз-клубе.

— Нет! — пока говорила, отступала к двери. Двери, на косяк которой легла мужская рука, загораживая мне проход. В следующий момент Захар встряхнул меня за плечи. — Я серьезно, Карина! Не отпущу!

— Запрешь? — хмыкнула. Я не пыталась сопротивляться, мужчина все равно был сильнее.

— Если потребуется, — он потянулся ко мне с явным намерением поцеловать.

— Не смей! — выставила руки перед собой, моментально уперевшись в грудь Снежного. — Я клянусь, Захар, если ты выкинешь что-нибудь еще, ты пожалеешь!

— И что ты мне сделаешь? — хмыкнул он.

— Устрою в прессе шумиху. Мне претит подобное, но я пойду на это. За последние два дня ты не только пытался шантажом вынудить лечь под тебя, — не произнесла, выплюнула. Черт, какая же я все-таки дура, что так легко позволила себя увлечь и заманить, — ты украл моего ребенка! Ты хоть понимаешь, что наделал?! — не удержалась и всхлипнула. Мне хватило секунды, чтобы отчаяние, которое я испытывала в течение долгих часов, снова окунуло с головой в пучину безысходности.

— Каринка, я идиот!

— Как думаешь, заинтересует подобное желтую прессу и разные телешоу? — проигнорировала самобичевание Снежного, вытирая тыльной стороной ладони слезы.

— Заинтересует, — поморщился Захар, которому, похоже, претила подобная сомнительная известность. А я, доведенная до отчаяния, могла сотворить все, что угодно… — Хорошо, Карина, твоя взяла! — он отступил на шаг, а затем вовсе отошел. Выдохнула с облегчением. Подсознательно ждала, что он накинется. А я ведь снова уступила бы… — Но пока я в городе, хочу видеть сына ежедневно, — хмыкнула про себя, успокоившись окончательно. Не так давно он заявлял, что планировал остаться в городе навсегда. Лишний раз убедилась, что никакого совместного будущего с Захаром у нас быть не могло. Хотя, мне безумно хотелось зажмуриться и согласиться на авантюру с замужеством. Возможно, я бы так и поступила, если бы не несла ответственность за ребенка. Сама бы справилась, а вот сыну наносить психологическую травму не позволю никому.

— Во-первых, давай договоримся, он тебе не сын…

— Что значит не сын? — перебил меня Захар.

— Ты просто дослушай, Снежный. Я не позволю портить психику ребенку. Ты в любой момент свалишь, нанеся ребенку психологическую травму. Ты можешь с ним общаться, но не смей представляться отцом. Пока я не пойму, что тебе хоть как-то можно доверять ребенка, ему лучше не знать о вашем родстве. Это понятно?