Без тормозов

Кара просто смотрела и молчала, сжимая свои кулачки, когда встал я.

— Выйдите, пожалуйста, все кроме Василия, — сказал я, подмечая липкий страх в глазах Карины.

— Выйдем, у Вас одна минута, — поднялся Арт и вышел.

Сюзанна и два амбала последовали за ним.

— А ты не смотри, — буркнул я, наспех глотая.

— Тронешь её пальцем, Захар, я тебе ещё добавлю после босса, — он встал вполоборота между нами.

Мои глаза встретились с её.

— Кара…

— Ты мне противен! Не нужно! — всхлипнула она.

— Знаю, но выслушай, — я не отпускал её взглядом, скрещивался и догонял убегающие взоры, пока они не перестанут метаться и сфокусируются на мне.

Я ждал и дождался.

— Я сволочь, я скотина. Это, я знаю, небольшая цена за успех, но вчера я был ещё хуже, когда позволил себе всему случиться. Мне впервые за долгие годы стыдно, что я такой урод. Ты не заслужила этого, даже если у меня внутри осадок из моих прошлых обид, и ничего не забылось… Ринка, поэтому, если сможешь, прости меня, — я смотрел в её глаза, полные слёз, как от эмоций дрожат её важные губы.

Не знаю, что во мне щелкнуло, но я упал на колени и смотрел-смотрел, как она зажимает рот руками, как и её ноги подкашиваются, но Василий удержал.

— Убери от неё свои гребаные руки, — рычал я, сидя, как дурак, с повисшими на согнутых коленях руками. Пальцы непроизвольно сжимались в кулаки.

— Да, я тебя… — попытался дернуться этот шкаф, но худосочная Карина повисла на нём.

— Вася, пожалуйста, не надо, — хныкала она и отводила от меня. Дверь открылась, зашел Артур.

— У Вас наметился прогресс. Как приятно видеть Снежного в такой позе.

— Иди к черту! Карин! — крикнул я, когда она выходила, лишь раз взглянув на меня своими бездонными глазищами, в которых плескалось… облегчение?

— Карина Викторовна, помните о разговоре. Документы уже в бухгалтерии, идите, — выпроводил девушку с безопасником Артур. — Да, Снежный, много ли баб тебя заставляло-то на колени падать? Она явно была удивлена. А теперь гони бабло, клоун!

Глава 20

Захар

Я вышел из клуба, был сильный мороз.

Взглянул на прохожих, их кислые морды.

Вспомнил, что у меня проблем целый воз.

Гляжу аккурат машин на парковке

Мотор у Субару стоит меня ждёт.

Я, шествуя важно, в спокойствии чинном,

Спустился степенно. Ко мне подбежал мой дружок.

В растянутом джемпере, в кожаной куртке,

Без рукавиц я… заботливо смотрит тот телок!

На чистом морозном воздухе я начал задумываться:

«Что я тут делаю? Для чего мне эти проблемы?».

Из явных плюсов, я больше не убиваюсь по Алике. Теперь я схожу с ума по Карине. Такая вот замена у нас на поле и мои 10 игроков не сказать, что этому уверенно рады. Игрок явно старый, ещё неизвестно, справится ли он с моими остальными профессионалами дела. Она, как и я, по жизни в пролёте.

Людей вокруг было мало. На меня, в растянутом шерстяном свитере цвета хаки и кожаном куртке, оглядываются прохожие. Улыбаюсь какой-то дамочке, так что от меня шарахаются и чуть не бегут. Ах, да, меня отрихтовали, теперь мой зуб сместился к выходу из состава зубной сборной, насчитывающей 32 зуба и ни одного в запасе. Беглец больно шатался. Как не думай, надо идти в больничку, пусть обколят его или уволят из сборной с позором. Вернусь в столицу, вставлю новый, я ж, мать его, терминатор.

Перед клубом стоял синий Субару и виноватый Мотор.

— Захар, подвезти?

— Пошел нахрен! — сунул руки в карманы и пошел в больницу пешком.

Нужно было успокоиться, подумать, одуматься и решить свои вопросы. Как ни странно мозги от прогулки и мороза прочищались, я успел разогреться. Мимо мелькали укутанные человечки, огибая меня по внешнему радиусу. Я был изгоем, и мне это подходило. Чужое всё, чужой я, чужие люди. И здесь среди обыденности где-то была моя Карина.

Я встал на светофоре и завис, вспоминая её и наши стычки. Заболела треснутая губа, я переборщил, блаженно улыбаясь. От моего забытия меня спас телефон, что разрывал мои перепонки и то, что еще плескалось в моей голове, напоминая о моём запое.

— Да.

— Захар?

— Да, это главный врач областной больницы Веденеев Тарас Иванович.

— А, да, Тарас Иванович. Есть какие-то новости?

— Есть. В общем и целом, вы оказались правы, но остальное при личной встрече. Когда подойдете?

— Я в десяти минутах от Вас. Сейчас подойду, как раз шёл.

— Отлично, жду, — трубку положили.

А у меня на языке крутились маты в девять этажей.

«Старая карга всё также плетет свою паутину, что она задумала? Чтобы я с ней жить стал?! Сбрендила, что ли?», — рычал я про себя.

Я толкал людей в больнице, взлетел коршуном на нужный этаж и вошёл в кабинет.

— Тарас Иванович, рассказывайте! — дверь позади меня закрылась.

— Садитесь, Захар, — сказал доктор, откидываясь в кресле.

Сквозь тонкие стекла очков я видел, как главврач ищет слова, не решаясь с чего начать. Тонкие узловатые пальцы левой и правой руки сошлись подушечками. Доктор причмокнул.

— Не ходите вокруг да около.

— Анализы собраны не совсем в той последовательности и с разными промежутками.

— И это значит? Они ненастоящие?

— Нет, они настоящие, но я могу допустить, что в ходе сбора анализа что-то перепутали…

— Тарас Иванович, я не буду писать жалобы на Ваше заведение. Мне нужно быть уверенным, что я могу со спокойной душой уехать и работать, вместо того, чтобы сидеть подле симулирующей матери! — психанул я.

Мужчина внимательно меня осмотрел, я глаз не отвёл.

— Ладно, дело в другом, что здесь вопрос к лечащему врачу, которая назначала и собирала анализы подобным образом. Я ничего не гарантирую, единственный способ разобраться — пройти обследование повторно. Но анализы направить в частную лабораторию.

— Отлично, и как мне это сделать?

— С этим могу Вам помочь, если у Вашей матери здесь есть сообщники, тогда анализы соберет мой проверенный человек. Исправить этот момент они уже не смогут, а анализы мы заберем и передадим незаинтересованной лаборатории, — завершил свой сказ Веденеев.

— Доктор, идеально.

— Но обследования потребует дополнительных средств.

Я достал злосчастный портмоне и положил 15 тысяч.

— Хватит на такие исследования?

— Вполне, приводите мать и предварительно звоните.

— Я позвоню на неделе. Спасибо!

Глава 21

Захар

Снова стоял на улице, и меня немного шатало от пережитого напряжения. Опять меня разводили, как имбецила, кормили страшными историями. А я, добрая душа, вёлся и шёл, как мул на привязи.

Я спустился вниз, и решил прогуляться ещё, нужно было развеяться. Снова хотелось напиться, прыгнуть в самолет и лететь отсюда ко всем чертям. Но я останавливал себя тем, что так далеко от Карины быть НЕ ХОЧУ. Она прогоняет мою апатию и тоску. Вот и сейчас меня магнитом тянет за ней. Интересно, она все там же живёт?

Ноги перебирали сами собой, я отрывался от созерцания заснеженной истоптанной дороги, лишь чтобы перейти через дорогу, дождаться зеленого света и снова идти туда, куда часто ходил, увидеться со своей бывшей девушкой.

Такая приятная ностальгия. По дороге я замёрз, зашёл в магазин и купил себе ром. На выходе не устоял от свежей выпечки и купил припудренные пончики. Мне было плевать, как на меня смотрят. Это не столица, я даже на знаменитость не походил, так алкаш какой-то. Глядя на себя в отражении открывающихся дверей, я пытался понять, где я совершил ошибку.

Пальцы сжимали бутылку в пакете, но я уже успел пригубить из горла, заедая сладким. Начал согреваться и выпускать густой дым изо рта. До дома Карины оставались считанные дворы, когда я заметил, что высыпала малышня из садика. Бутылка была на половину пуста, а я просто вышвырнул её, закинул, не смотря назад.