Страница 18 из 74
— Арестовать? Но они… за нас? — Неуверенно проговорил солдат и тут же глубоко поклонился с извинениями.
— Я обещал жизнь всем. Мне нужны деньги и люди, а не трупы. Тамилла — Я махнул рукой на торговку. — Определит степень вины каждого из тех, кто работал на Шорта, и каждый заплатит за всё, что он сделал. Но решать кто и сколько — буду я. Не они. Эти люди взяли в руки моё оружие, но пошли против моей воли. Пусть сегодня глашатаи донесут это до каждого жителя города, что самосуд недопустим. Пусть в присутствии целителя, на главной площади их стегают плетями до тех пор, пока они не осознают глубину своей ошибки. Я не потерплю тех, кто творит бесчинства, прикрываясь моим именем! Если кто попробует пойти по их стопам — то ощутит не жгучее прикосновение кнута к спине, а ласковое объятие веревки на шее!
Солдат поклонился и убежал передавать приказ, а я вздохнул.
Возможно, сейчас я поступаю как лицемер, ведь я сам заложил основу, отдав на растерзание толпы бургомистра. Но и эти люди проявили лицемерие. Никто так и не осмелился нанести Казимиру последний удар. Его избитое, но живое тело, просто погрузили на телегу и бросили в темницу. Однако, простого кузнеца они с радостью убили. Да еще и подожгли дом, где была совсем уж непричастная семья.
Никакая это не революционная решительность. Просто шакалы почуяли возможность свести счеты под крики о справедливости. И они получат по заслугам.
— Что-то не так? Я чувствую, что ты чувствуешь себя странно. — Заметила Тамилла, скосив на меня взгляд.
— Не обращай внимания. Я просто подумал, что пусть наше дело и правое, но в войне пострадает много людей.
— Это так. Но когда это останавливало властителей? — Умудренным тоном ответила она.
Несколько минут я молчал.
— Обеспечь достойную компенсацию этой семье, хорошо? — Произнес я и вышел из арсенала.
— Понимаете, господин, моя матушка тяжело заболела. Она живет в деревне, и я везу ей лекарство… — Увещевал низенький, смуглый мужчина средних лет, с бегающими глазами.
— Как называется деревня? — Спросил я.
— Эмм… ммм… Дере…вяшка. — Промямлил краснодеревщик.
— Никогда о ней не слышал. А ты, Тил? — Я обратился к своему заму. Тот тут же состряпал максимально жесткое выражение лица.
— Никак нет! — Рявкнул он.
Переигрывает.
— Он-на очень маленькая… — Заикаясь пролепетал тот.
— Ты знаешь, что за ложь лорду можно получить суровое наказание?
— Д-да
— Говорят, ты делал мебель для поместья Шорта.
— Да, господин, делал. — Признал он и опустил глаза в землю.
— Хорошо, что не отрицаешь. Знаешь, я не вижу в этом ничего плохого. Ты просто выполнял свою обычную работу. Не воровал. Не предавал. Не доносил. Верно?
— Не доносил, господин. — Закивал он.
— Так скажи, почему ты с женой бежишь из города, бросив мастерскую? Только не надо вранья про матушку.
Некоторое время он молчал, потом поднял взгляд.
— Здесь небезопасно. Я должен заботиться о семье.
Эх. Можно было бы его и отпустить, но тогда следом пойдет целая волна. А без ремесленников и про налоги можно будет забыть, а война требует больших денег. Черт, я в очередной раз пожалел, что начал вести огонь из пушки по особняку, но кто же знал, что оно так эпично взорвется? Наверняка там было много всего, что можно было продать…
— Я гарантирую вам личную безопасность и даю слово, что никто вас не тронет… Если, конечно, вы всего лишь занимались своей работой.
Краснодеревщик задумался, а его жена вдруг стала давать ему знаки глазами. Надо еще чуть-чуть поднажать.
— Конечно, видя столь сильное желание уехать, я могу подумать, что вы замешены в чем-то нехорошем. Но, пока что я склоняюсь к тому, что вы просто неправильно оценили риски. Вы ведь не издевались над слугами замка, когда они спускались в город?
— Не издевались… Хорошо, мы возвращаемся. — Наконец, вздохнул он.
— Я рад, что вы приняли правильное решение. Тил! Отправь с ними солдата, чтобы позаботился об их безопасности. — Приказал я и мысленно добавил — А также проследил и не дал сбежать снова. Кто знает, вдруг они в самом деле в чем-то замешаны?
В конце концов под руководством Шорта эта земля была «типичной». А это значит и похищения одаренных детей и продажи людей, а также прочая подобная мерзость. Кто-то ведь этим занимался? Пока что в подозреваемых был только начальник стражи, что ждал в темнице когда мы им займемся, и бургомистр, чье тело еще лежало на площади. Слуг и охрану Шортов допросить уже не выйдет. Взрыв поместья не пережил никто. Ни подающий вино слуга, ни рыцарь, закованный в броню.
Я меланхолично наблюдал, как краснодеревщик развернул телегу и направил её обратно вглубь города. Его сопровождал солдат, придерживающий мушкет за приклад. Штопаная, крестьянская одежда, вязанная шапочка. Из самого последнего набора, едва обученный, поэтому и выполняющий функции полиции.
Конечно, чтобы наставить на врага ствол и спустить курок — много навыка не надо. Но есть большая разница между тем, чтобы просто знать что делать и тем, чтобы все действия были доведены до автоматизма. К счастью, у меня уже были и такие люди.
Именно их я и пошел инспектировать.
Чуть дальше импровизированного блокпоста, всего в полукилометре — основные войска вгрызались в землю. Почва еще не отмерзла до конца, но они старались, упорно ковыряя её ломами и лопатами.
С этой стороны города проходил королевский тракт, а дальше — еще один город под контролем Маркиза — Огневка. Город, над которым постоянно поднимался смог угольных ям. Собственно, его заслуга в том, что гоблинский лес, что когда-то был и здесь — теперь находится отсюда в целом дне пути. Бесчисленное количество деревьев стало углем, а поля — щедро удобрены золой. Конечно, сейчас везти дерево стало далековато, и многие деревеньки возле Леса уже сами промышляют углежжением, хотя их уголь считается менее качественным. Впрочем, даже если бы город производил не такой хороший уголь — он всё равно бы мне чертовски пригодился.