Страница 14 из 74
Глава 5
Этот город назывался когда-то Орлиным Утёсом, по названию чёрной крепости, стоящей на одинокой, высокой скале.
Ныне, у этого города не было названия вовсе. Захватив город под своё управление, Маркиз Шорт лишил его названия. Теперь Утесом стала называться крепость, стоящая в середине города. Новый владелец пытался придумать городу название, но ни одно из них не прижилось.
Верные Графу старожилы продолжали называть по-старому. Остальные просто называли его городом Под Скалой.
И проникнуть внутрь города оказалась до смешного просто.
Когда он находился под властью Кондоров, его защищала крепость и королевская власть. Маркиз же не собирался заниматься постройкой стен, его больше интересовало выкачивать деньги, а не вкладывать их в развитие. Единственное, куда он вкладывал деньги — так это в свой роскошный особняк в западной части города.
Ранним утром, под прикрытием тумана несколько сотен человек вдруг появились в пригороде. Все они были по-разному одеты, имели разное телосложение, возраст… Но каждый из них тащил при себе странное железное копьё. Ботинки чавкали по сырой земле, капли тумана оседали на шляпах и странном оружии. Вышедший на улицу с ведром в руках, одинокий горожанин запнулся и упал. Он завороженным взглядом провожал колонну, что не обратила на него никакого внимания.
Грунтовая дорога сменилась брусчаткой, а дома стали выше и богаче.
Шедший впереди колонны командир махнул рукой, и отряд разделился на три равных части. Центральная, во главе с ним — направилась к главной площади Города. Остальные же две исчезли в глубине улиц.
Туманная дымка скрыла фигуры и лишь отпечатки сотен ботинок на дороге доказывали, что это не видение.
Горожанин поднялся, отряхнулся и поспешил обратно в дом.
Почему-то он не был удивлен тому, что возглавляющий колонну человек носил цвета Кондоров.
Утренний туман еще не рассеялся, но толпа уже собиралась на звон колокола. Деревянный помост охранялся десятком солдат. Больше не требовалось, ведь в центре на позолоченном троне сидел Казимир. Его сил вполне хватило бы, чтобы перебить всю собравшуюся внизу толпу черни… было бы на то настроение. Взмахом руки он стряхнул капли воды с малиновой, латной перчатки. Покрытый ярким лаком доспех не боялся влаги, но погода… Погода была дерьмовой и портила настроение. Быть может, он в самом деле убьет парочку тех, кто будет недостаточно громко хлопать предстоящей казни.
—…также этот человек возводил хулу на правителя нашего города, достопочтенного, щедрого и справедливого Его Сиятельство Шорта, а также на его уважаемого и благородного сына Казимира, что лично пришел засвидетельствовать обвинения! — Вещал пухлый человек, чей малиновый костюм явственно указывал на то, что он из людей Маркиза. Бургомистр города.
— В гг’обу я видал и Шог’та и его кг’овожадного сынка! Пг’идет спг’аведливость и вы все сдохнете! — Уличив момент, прокричал избитый мужчина, что стоял на помосте, с веревкой на шее. Его бородка и усы были заляпаны кровью, а на лысой, яйцевидной голове красовалось свежее, еще сочащееся кровью клеймо.
Казимир нахмурился, больно уж наглый был этот бунтовщик. И ведь точно знает, что в его власти отложить быструю и легкую казнь и наполнить жизнь этого негодяя страданиями.
Как они с отцом наполнили страданиями жизнь его старшего брата.
— Заткните его. — Приказал Казимир палачу и поднялся с трона. Пластины доспехов, что были ему чуть не по размеру, предвкушающе зазвенели.
Мускулистый детина попытался засунуть в рот приговоренного тряпку, но тот отчаянно кусался, прикрикивая что-то про рабочих и крестьян.
Казимир прокашлялся и улыбнулся во все тридцать два зуба.
— Я обращаюсь ко всем собравшимся! Чернь и холопы! Зарубите себе на носу — порядок требует безоговорочного и полного подчинения! Сегодня любой бунтующий, агитатор или подстрекатель подвергнется примерному наказанию!
— Отлично сказано, господин! — Угодливо подхалимничал толстяк, но вдруг встрепенулся, когда встретился взглядом со мной. — Ты? Ты еще кто такой?
— Казимир, ты ошибся с датой для таких речей. Сегодня не пятое ноября. — Усмехнулся я, запрыгнув на помост.
— Кондор! — Чуть отпрянул аристократ, но тут же улыбнулся и обратился к приговоренному. — Ты! Если признаешься, что тебя послал вот этот человек — я пощажу твою жалкую жизнь!
— Земля должна пг’инадлежать кг’естьянам! — Крикнул мужичок вместо ответа, умудрившись при этом пнуть палача, что не оставлял попытки засунуть ему в рот тряпку.
— Я просил Тила найти мне не только самых крикливых, но и самых быстроногих. Как же ты попался, Лен?
— Пг’остите, атаман. Догнали…
— Ну ничего, посадим тебя на броневик — тогда никто не догонит. — Пошутил я.
— Ага! — Вскрикнул Казимир и указал на меня пальцем. — Так и знал, что за этими крикунами стоишь ты!
— Ну да. И что?
— Отец узнает об этом!
— Нисколько не сомневаюсь. А теперь отпусти моего человека.
— Что? И не подумаю! Палач, приказываю привести приговор в исполнение!
Палач сделал шаг к рычагу, но прогремел выстрел и он повалился навзничь.
— Кто посмел? — Крикнул Казимир, с ужасом наблюдая, как в толпе появляется всё больше и больше хищного блеска стали. Может, он не знал, что такое мушкет, но примкнутые штыки не оставляли сомнений, что это оружие.
— Неважно кто. Слушай предложение номер два, ты убираешься из города, и я к тебе даже не прикоснусь… Хотя, как я вижу, целители вернули тебе все зубы. Ты поверить не можешь, как мне хочется вновь исправить эту несправедливость!
— Ты не посмеешь! Управляющий, сигнал!
— Сейчас, господин! — Пухлый человек вдруг приложил правую руку к груди, и под костюмом что-то засветилось. Накрываю его антимагией, но поздно. Свечение уже закончилось.
— Вот и всё. — Ухмыляется аристократик. — Пусть ты и сильнее меня, но я вызвал подкрепление. Скоро тут будет сотня солдат из казарм и мой отряд рыцарей из поместья. Уноси ноги, пока можешь!
— Ты в самом деле думаешь, что оттуда могут еще прислать подкрепления? Тебе стоит подумать еще. — Бросил я и подошел вплотную к толстяку. Тот отшатнулся на край помоста.
— Господин, спасите меня! — Заверещал бургомистр, но Казимир лишь нервно теребил рукоять меча.