Х 3

Глядеть прямо в лицо непобедимой твари, глазницы которой пылают алым, это то еще зрелище. Даже мне иногда жутко смотреть на свою боевую ипостась.

Старик умирал медленно, будто бы сломанный позвоночник и вывалившиеся внутренности были такой себе причиной для кончины. А от безумной радости в глазах у меня аж внутри все сжалось, хоть я и не особо чувствую свое тело.

Да, в плане кто кого может испугать до чертиков противник попался достойный. С радостной харей он и подох, осев на помост.

Черный же обернулся и замер в нерешительности. Фанатики, кто где стоял, там и бухнулись на колени, побросав оружие. Они тянули руки ко мне и что-то гудели. Среди голосов я разобрал одно и то же, повторяющееся слово:

— Мессия…

Жуть… Сраная жуть, честное слово. Химер, стоящих на коленях, мне было мало. Теперь еще и биомодов за компанию. Хотя какие это биомоды, уроды обыкновенные.

— Да! — взревел Черный. — Молитесь мне, отбросы. Я — ваш бог! Ваш пророк. На колени, твари. Кланяйтесь великолепному Черному. Черный всех спасет. Черный — герой.

– Которого мы все заслужили, — поддакнул Восьмерка.

А они, тем временем, действительно начали кланяться. А Черного понесло. Он с диким хохотом носился по лагерю и отрывал головы фанатикам, а те даже не шевелились, когда рядом умирал очередной их товарищ.

Это уже было слишком жутко. Ладно какой-то там проповедник им мозги прочистил, но это… Нет, этот акт самопожертвования — это уже за гранью безумия.

Я «отвернулся», отключившись от происходящего. Даже хорошо, что не приходится самому это делать. Одно дело сражаться за свою шкуру или вырезать ублюдков. И другое дело устраивать вот такую вот резню. Сраные сектанты, совсем ополоумели.

Но и оставлять их в живых не было никакого желания. Слишком опасны и слишком близко они подобрались к нашему лагерю. Иные, кстати говоря, плевать хотели на слова старика, но десяток оставшихся Псов уже не проблема. Да и не особо они стремились атаковать.

Даже у этих непонятных тварей инстинкт самосохранения присутствует. Что же это творится-то?

Хард, кстати, тоже подключился к бою после того, как Черный вырубил фанатиков на генераторах. Все-таки если тебя не бьют током, то цепи и распутать можно.

— Все, — раздался голос Черного. — Кончились игрушки. Хреновые одноразовые игрушки. И ни у одного бабочек не было. Подделки штампованные.

С каждым словом я чувствовал, как сознание возвращается. Сначала пришли ощущения, я смог пошевелить пальцами, а затем и полностью руками. Потом вернулось зрение, слух и остальные органы чувств.

Следом навалилась усталость, вернулась боль и привела с собой паршивое настроение. И только в конце на меня навалился тошнотворный запах. Я тут же притупил обоняние, насколько смог, но было уже поздно.

Кровавые тела в такой резне — это всегда запах меди, мочи и дерьма, потому что многие обсераются уже после смерти. Но не в этот раз. В воздухе висел густой смрад гниения, будто эти ублюдки разлагались уже не один день.

Вонь была вязкой, липла к коже, застревала в носу, смешивалась со слюной, отчего хотелось прополоскать себе рот. Гнил весь лагерь, и от этой вони некуда было деться.

Ко мне подошел Хард. Его мутило, он еле стоял на ногах даже в боевой ипостаси. Обычный Черный Дьявол. Несмотря на крепкую фигуру мэра, доспех был куда меньше моего. Да и наросты смотрелись серовато, тогда как мои пластины блестели на солнце черным обсидианом.

Сказывается устаревание генома, которое было и у меня, пока я не поглотил часть Джаггернаута.

— Ты можешь контролировать эфир в теле? — уставился на меня Хард.

— Эфир, как и геном, — я постучал пальцем по пластинам брони, — контролируют наномашины. А я контролирую их.

— Как? — опешил тот, снимая броню. — У тебя переписаны функции управления? В Альтаире перепрограммируют химер?

— Ты сам себя можешь перепрограммировать. Слово-то какое мерзкое. Перепрограммировать… Обосраться.

— Как?

— Не знаю, — честно ответил я.

— А ты как сделал?

— Переписал код?

— Ну да. Ты и броней управляешь, я видел. Пластинами выстрелил в тех двоих.

— Я еще и в дракона могу превращаться. Огнедышащего.

— Как? — похоже, это любимый вопрос мэра.

— Для начала надо завести раздвоение личности. Можно биполярку или еще какое психическое отклонение. Шизофрения тоже должна подойти. Затем заняться медитациями и прочими духовными практиками. Обратиться внутрь себя, найти цепи, что тебя сдерживают. И разорвать их. Затем найти в своей душе наномашины и показать им, кто тут босс. Они, знаешь ли, только силу уважают.

— Издеваешься?

— Да не знаю я, — отмахнулся от мэра. — Само собой как-то получилось.

— А другие химеры? Которые пришли с тобой.

— Нет, я такой один, — решил, что про второе поколение ему лучше не знать. — К тому же, они не боевые проекты. Первые образцы, в основном, добровольцы.

Он промолчал, раздумывая над услышанным. Я же продолжил осматривать лагерь и стаскивать все ценное в одну кучу.

Много я не утащу, но бросать те же генераторы было жалко. Самому пригодятся. Тележку бы. И как они это все тащили? Не на горбу же.

Точно, восьмерка, ты сраный гений.

– Сам себя не похвалишь, никто не похвалит.

— Да завались ты уже.

— Что? — спросил мэр.

— Шиза, — я многозначительно поводил пальцем возле виска. Хард с умным видом кивнул, будто бы все понимает.

Я, конечно, рассчитывал на грузовик или что-то вроде. Может даже какой-то транспорт времен бензиновой эпохи. Но нет, это реально была тележка. Ну или повозка. Не знаю, просто борт на колесах.

Судя по торчащим оглоблям, тянули ее вручную несколько человек. Много в нее не влезет, но вскоре под брезентом я нашел еще четыре похожих. Явно собирали недавно, приварив оси намертво. Выбрал наименее проржавевшую, схватился за оглобли и попробовал потянуть. Не так уж и тяжело.

— Ты решил тут мародерством заняться? — спросил мэр. — Как тебя блевать не тянет от всего этого?

— Во-первых, я все это и устроил. Во-вторых, отключи обоняние. Покопайся в настройках, зрение точно можно было менять даже в базовой версии.

— Ты реально психопат, — покачал головой Хард.

— Брось, — отмахнулся я, примеряясь к генераторной установке. — Ты этих фанатиков видел? Да я эталон адекватности. По меркам пустошей, по крайней мере. И к тому же, мы с тобой не враги, Хард. Пока что. Так что тебе нечего переживать за мое состояние.

— Твои навыки и способности пригодились бы на стенах Канопуса.

— Знаю, проходили. Убей Иного, потом убей террориста, потому убей каннибала, потом поспи, завтра еще кого-нибудь убить надо будет. А потом бац, и ты уже бегаешь по канализации, отбиваясь от полиции, армии и инквизиторов. Нет, спасибо, мне и так хорошо.

— А я думал, это в Канопусе народ суровый.

— Но я к вам загляну, — произнес я, загружая первый генератор в телегу. — Мне нужны будут всякие детальки, микросхемки, какое-то барахло по мелочи.

— Нам есть чем отплатить хорошим наемникам, — понимающе произнес Хард.

— Нет, — ответил я. — Мы притащим мясо на продажу. Шкуры Иных, прочие ингредиенты.

— Этого и у нас хватает. Хоть весь день ходи под стеной и собирай. Не знаем, куда девать.

— Ну, значит еще чего притащу. Гарпуны на пружинных механизмах не интересуют?

— Нет.

— Жаль, — я выбросил бесполезную железяку.

А потом подумал и подобрал обратно. Нам-то пригодится. В конце концов, дальнобой, пусть и не арбалет, но все же.

— Ну, значит буду торговать с тобой лично.

— И что ты можешь мне предложить?

Я подошел к Харду и положил руку ему на плечо. Вязкая субстанция вылезла из рукава и перетекла на него, тут же всосавшись. Хард замер на мгновение, и я понял, что он читает интерфейс.

— Адаптировалась, — удивленно произнес он, а затем уставился на поблескивающую пластину.

Да, она смотрелась явно неуместно на фоне блеклой брони химеры. Но глянец быстро сошел, растворившись в общей массе.