Страница 3 из 19
– Погодите, но помимо работы вы спросили у неё лишь имя и есть ли родня!
– Вот именно.
– Забавные дела творятся... Надо прояснить подноготную девицы?
– Обязательно, но не срочно. В конце концов, её специализация для меня куда интереснее знания её настоящего имени... и настоящих мотивов появления здесь.
Денни прищурился и вкрадчиво спросил:
– Какова доля случайности в приходе девицы-биофизика в наш бар, мастер?
– Хотел бы я знать точный ответ, Денни, – протянул Эрл. – Предположу, что визит Элен Янген в «Ведьмин котёл» не имеет ни малейшего отношения к случайностям.
– Ясно. Надо успокоить Гидеона, что с него не снимут голову за недогляд, – пробурчал верный помощник директора больницы, проработавший с ним бок о бок не один десяток лет. – Слухи, что в наших отрядах полиции работает двойной агент, не подтверждаются, но никогда не угадаешь, какие очередные сплетни окажутся правдой. Например, идёт слушок, что на этот раз шпиона подсылают прямо к нам, сюда, в наш центр, и тут привозят подозрительную девицу... Думаете, опять активизировались охотники на монстров?
– Их активность никогда и не шла на спад. То, что нашим службам безопасности чаще всего удаётся предотвращать трагедии, только стимулирует охотников на новые попытки изничтожить всех, кто не может назвать себя «человек обыкновенный».
– Человек – это звучит скучно, – фыркнул Денни.
– Не скажи, – тихо возразили ему, и в голосе мастера парню послышалась глухая тоска. Конечно же, просто послышалась!
___________________________________________________________________
* Доктор Хэлл – в переводе с английского: Доктор Ад
Глава 2, о несвоевременности сумасшествия
События прошедшего дня всплыли в памяти Элен ещё до того, как она открыла глаза. До чего неудачно прошёл вечер пятницы, лучше бы провела его за микроскопом, как обычно, но нет – ей взбрело в голову провести хоть один вечерок как среднестатистическая американка! Посидеть в баре, пообщаться с новыми лицами, пофлиртовать с молодыми людьми – она успела убедиться на примерах многих знакомых, что в Америке близкие отношения завести намного проще, чем на её бывшей родине. Стройные голубоглазые блондинки двадцати девяти лет пользовались в Калифорнии огромной популярностью, и мысль о грядущем тридцатилетии уже не казалась Элен ужасной. С ней флиртовали все холостые коллеги по работе (женатые тоже предпринимали попытки, но их Элен обрезала сразу) и даже студенты старших курсов. В Америке тридцатилетие считалось пиком молодости и отсутствие супруга в таком возрасте являлось нормой, а не поводом для сочувственных взглядов.
«Не судьба мне стать обычной американкой, я всегда и везде выбиваюсь из среднего диапазона статистики», – вздохнула Элен и осмотрелась. Вчера она добрела до палаты в полубессознательном состоянии и смутно помнила лишь умелые руки медсестры, помогающей ей раздеться и лечь в постель.
Своих вещей Элен не нашла, на прикроватной тумбочке обнаружился аккуратно сложенный белый махровый халат с крупной эмблемой больницы на груди. Больничная палата больше напоминала номер дорогого отеля. Из окон открывался вид на горы Санта-Моника, и казалось, что шумный мегаполис находится где-то далеко-далеко, а не буквально за порогом лечебницы. Интерьер был оформлен в роскошном колониальном стиле, и мебель являлась прекрасной стилизацией под старину и красное дерево. Кружевные салфетки, ковры, резные деревянные панели и спинки стульев – прекрасная имитация ручной работы, как и великолепные напольные часы, показывающие семь часов утра. Зона спальни вынесена в отдельную нишу и визуально отделена от зоны отдыха, а единственная межкомнатная дверь открыла Элен проход в личную ванную. Джакузи и контрастный душ уже не удивили, но зародили серьёзные опасения за стоимость пребывания и лечения в таком шикарном заведении. Выдержат ли её накопления такой удар или придётся снять деньги со счёта, оставшемуся в наследство от отца вместе с уютной квартиркой в старом, респектабельном районе Лос-Анджелеса?
Блестящая декоративная отделка предметов интерьера ванной подозрительно походила на позолоту. Рука Элен машинально нырнула в карман халата за лупой, и ощущение пушистой махровой ткани напомнило ей, что халат на ней хоть и белый, но не лабораторный, а больничный. Это отрезвило, и сразу бросились в глаза ранее не замеченные нюансы. Необычный радужный оттенок по краям зеркал – такой имеют стёкла, при ударе рассыпающиеся мелкой крошкой, не образуя острых осколков. Регулятор температуры горячей воды ограничен отметкой 45 градусов по Цельсию, а уровень установки слива в джакузи не позволит наполнить его достаточно, чтобы взрослый человек мог погрузиться в воду с головой. Окна палаты не забраны решётками, но Элен, как человек знакомый с современными технологиями, готова была спорить на миллион долларов, что стёкла в них стоят пуленепробиваемые, способные выдержать удар чемпиона мира по боксу. Ах да, и входная дверь была примечательная, выполненная из тугоплавкой брони, как в лаборатории высокотемпературных процессов.
– Срочно убеждаем психотерапевта в моей полной вменяемости и бежим отсюда, пока я не взялась экспериментировать со стёклами и соскребать «позолоту» на спектроскопический анализ, – пробормотала Элен, возвращаясь в ванную комнату и вставая под душ: среднестатистические американки начинают утро с душевой кабинки!
К восьми утра она имела самый благопристойный вид, если не учитывать неприглядность наряда. Стук в дверь её несколько удивил: Элен не сталкивалась раньше с тем, что медперсонал стучится в палаты пациентов. Громоздкая дверь бесшумно и плавно приоткрылась, в комнату заглянула чересчур улыбчивая медсестра с наигранно доброжелательным «Доброе утро!»
– Доброе, – максимально приветливо откликнулась Элен, не вставая со стула и не двигаясь. Раз её тут держат за буйнопомешанную, надо вести себя предельно осторожно. Любой жест мог создать у женщины ложное впечатление, что ей грозит опасность нападения с её стороны, и попробуй докажи потом психотерапевту, что вазочку ты взяла в руки лишь для того, чтобы переставить её на подоконник.
– Как себя чувствуешь? Хорошо? Рада слышать! Я привезла тебе завтрак.
В комнату въехал сервировочный столик, и медсестра принялась споро расставлять на столе перед окном различные блюда, снимая с них крышки. Палата наполнилась аппетитными ароматами, а ассортимент выбора поразил Элен до глубины души. Никакой овсянки с апельсиновым соком, как в больнице, где ей год назад удаляли аппендицит! На столе красовались фаршированные яйца, сэндвичи с ветчиной, помидорами и листьями свежего салата, омлет с грибами, миниатюрные круассаны с начинками нескольких видов, чай, какао и полная корзинка разнообразных свежих фруктов.
– Если желаешь кофе, то можешь выпить его в кафе в общем зале – бармен уже на месте, – щебетала медсестра. – Мороженое и десерты тоже в кафе.
– С-спасибо. Мне можно свободно выходить из палаты?!
– Конечно, ты же не в тюрьме! – широко, но не слишком искренне улыбнулась медсестра. – Не нервничай понапрасну: современные нейропсихиатрические больницы ничуть не похожи на жуткие психлечебницы прошлых веков! Небуйные пациенты могут перемещаться по местам общего пользования своего отделения: посетить уютный зал с кафе и мини-библиотекой, комнату для настольных игр и кинозал, где можно посмотреть телевизор или любое кино из имеющихся в фильмотеке. Заходить в палаты других пациентов строжайше запрещено! Ну а в случае нервных припадков или иного неадекватного поведения ты будешь изолирована в своём помещении.
– Замечательно, – пробормотала Элен, тревожившаяся всё больше и больше и не удержавшаяся от насущного вопроса: – Сколько стоит суточное пребывание в вашей больнице?
– О, опять-таки не волнуйся! Решая острую проблему нехватки специализированных учреждений нашего профиля, власти штата полностью оплачивают счета за десятидневное лечение застрахованного лица – восполняют всё, что не перекрывает страховка, – соловьём распелась медсестра.