Страница 4 из 70
Дональд Трамп представляет иной сценарий, при котором печатный станок сохраняется в холостом режиме, как это было установлено при Обаме в 2014 г. Так американские национальные интересы выходят на первый план, и фокус смещается на улучшение экономики и избавлении от гигантского долга. Так как же Трамп решит проблему долга? На бумаге всё довольно просто: поднять стоимость кредитования и списать его как часть процедуры банкротства, поскольку обслуживание растущего как снежный ком долга будет невозможно. А затем экономика США начнёт дышать. Однако это вызовет крах тех банков, которые держат этот долг на балансе в качестве своих основных активов.
Другими словами, планы Трампа — это попытка спасти экономику США за счёт банков и финансовой системы как таковой. В то же время Клинтон попыталась бы спасти банки от банкротства за счёт американской экономики и усиливающего обнищания граждан страны. Потому было бы наивно полагать, что они могут достичь консенсуса.
Иначе говоря, планы Трампа и Клинтон (или скорее планы тех сил, которые стоят за ним) взаимоисключающи. Более того, если Трамп реализует свои планы, это уничтожит те элитные группы, которые стоят за Клинтон (Уолл-стрит, хедж-фонды, спекулятивные финансовые интересы). Они останутся живы (хотя всякое бывает), но утратят все ресурсы, которыми ранее владели. Планы Клинтон угрожали тем силам (реальный сектор экономики США), которые привели Трампа к власти. Как в фильме «Горец», выживет только кто-то один.
Если Клинтон стала бы президентом, её действия без сомнения включали бы смягчение денежно-кредитной политики и возобновление работы печатного станка. Трамп же полагает, что необходимо восстановить национальную экономику, но это невозможно сделать, когда долг настолько велик. До начала кризиса 70 % долга принадлежало финансовому сектору. Теперь эта доля составляет 35 %. В любом случае, если ставка по федеральным фондам равна нулю, капитал не может воспроизводиться. Вот почему эту ставку следует поднять. Но, опять же, это нельзя сделать, когда долг настолько велик. И что же всё-таки следует сделать? Если речь идёт о том, чтобы поднять ставки, нам необходимо, чтобы корпорации и домохозяйства обанкротились, и тем самым их долги будут списаны.
Все проблемы глобального экономического кризиса коренятся в спросе, поскольку он поддерживался лишь печатанием новых денег. Война может сократить спрос, другими словами, углубить кризис. Однако она никак не может увеличить спрос. Вот почему финансистам нужна война — только по причине того, чтобы использовать форс-мажор для снятия своей ответственности. Вот почему им так нравится Ближний Восток — с одной стороны, у нас есть арабы и нефть, а с другой — евреи. Бесконечные возможности!
С точки зрения Трампа, простая экономическая логика такова: если мы поднимем ставку федеральных фондов, это вызовет массовые банкротства. В США, в отличие от России, банкротство нацелено не на то, чтобы выплатить долги кредиторам, а скорее на то, чтобы сохранить бизнес. Если ставку поднимут, транснациональные финансовые институты начнут рушиться и исчезать; а если ставку при этом поднимут ещё выше, доллар перестанет быть хорошим инвестиционным средством, и для других стран единственным способом компенсации будет создание региональных инвестиционных валют. Это обязательно должны быть инвестиционные валюты, поскольку монетизация для всех региональных валют достаточна мала, и обычно их заменяет доллар. Это неизбежно приведёт к разделению мира на несколько валютных зон.
В 2013 году, когда на открытии Генеральной Ассамблеи ООН Обама заявил, что у США нет ресурсов для поддержания существующего мироустройства в одностороннем порядке: либо США заручаться поддержкой других стран, либо глобальный порядок изменится. Тем не менее, никто к нему не прислушался. Теперь пришло время это сделать, и если Москва впишется в эту картину, то Россия преуспеет в достижении согласия с Дональдом Трампом. Иначе Москва не сможет установить хорошие отношения, даже несмотря на личную симпатию Трампа в отношении Владимира Путина, которому он симпатизирует. Не будем забывать, что администрация Центробанка России, а также ключевые финансовые институты страны принадлежат к той же команде, которая поддержала Билла Клинтона, а сегодня поддерживает Хиллари Клинтон. Вот почему Трамп однозначно не станет разговаривать с теми, кто в настоящее время рулит российской экономикой. Они представляют интересы глобальной финансовой элиты, а значит — его врагов.
Повторюсь, Трамп не будет сотрудничать с группой либералов в России, тщательно отобранных вашингтонской элитой (теми же людьми, которые помогли написать постсоветскую Конституцию России) в начале 1990-х годов в РФ[22]. В своём первом телефонном разговоре в январе 2017 г. Трамп и Путин пришли к соглашению. Неолиберальная проклинтоновская команда, неприкосновенная и недостижимая для президента Путина вплоть до избрания Дональда Трампа, утратила защиту[23]. До победы Трампа любая попытка убрать предателей-неолибералов с должностей в экономических структурах России была бы воспринята в Вашингтоне как посягательство на интересы транснациональной элиты и объявление ей войны. Ответ был бы решительным и разрушительным для интересов Москвы: начиная от блокирования доступа России к системе SWIFT/CHIPS[24], более глубоких санкций — вплоть до полномасштабного экономического эмбарго. Без доступа к мировым деньгам единственным выбором для Путина была бы ядерная война.
Однако не следует забывать, что Трамп — не друг России, а патриот Соединённых Штатов и слуга альтернативной группы элитной властной структуры. Россия остаётся главным геополитическим/военным соперником элитных кругов, стоящих за Трампом. Ключевых спорных (конфликтных) зон российско-американских отношений много: 1) Сирия, Ближний Восток, 2) Украина, Одесса 4) Крым, Донбасс, 4) Беларусь, Молдова, Абхазия, Нагорных Карабах и Центральная Азия.
На данный момент отношения Трамп — Путин — это брак по расчёту и реализация сиюминутных потребностей. Сохранятся ли они и будут ли процветать? Время покажет.
Глава 2. Мятеж
В апреле 2017 г. в своей статье «Партия войны возглавила движение против Трампа» для журнала Executive Intelligence Review Роберт Ингрэм объясняет природу геополитического разлома между Трампом и прежним руководством США. Вот его точка зрения.
«Первостепенный вопрос нашего времени — это война или мир? На протяжении 16 лет при Джордже Буше и Бараке Обаме США вели войну — продолжительную колониальную войну, включавшую смену режимов, «цветные революции», массовые убийства беспилотными аппаратами и политические убийства; а затем при Обаме мы всё чаще и чаще становились свидетелями напряжённой эскалации в сторону стратегической военной конфронтации и с Россией, и с Китаем.
Дональд Трамп — не президент-республиканец. Он проводил избирательную кампанию как частное лицо. Он бросил вызов шестнадцати другим кандидатам на праймериз Республиканской партии, из которых почти все были связаны с предыдущей администрацией Буша. На всеобщих выборах он участвовал в борьбе не только против Хиллари Клинтон, но и против укоренившейся провоенной клики внутри самой Республиканской партии. Он выступал против восьмилетнего срока Барака Обамы и в то же время против политического курса и видения режима Буша-Чейни.
Если посмотреть на «несвященный союз», который сегодня стремится свергнуть администрацию Трампа, то в его состав входят теперь уже бывший директор ФБР Джеймс Коми, бывший директор ЦРУ Джон Бреннан и другие члены скрытого разведсообщества с запятнанной репутацией; он также представлен главой «общака» (bagman) Демократической партии Джорджем Соросом и такими ключевыми демократами в Конгрессе, как, например, сенатор Чарльз Шумер; он включает бывшего вице-президента Дика Чейни, сенаторов-республиканцев Джона Маккейна и Линдси Грэма, а также прочее неоконовское отребье (rif-raff remnants), сохранившееся со времён администрации Буша. Общее между всеми этими институтами и лицами — их истеричное неуклонное стремление вернуть США на рельсы наращивания военных сил против России и Китая.