Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 9



Глава 3. Безумие посланников и судьбоносный поворот...

Смежная стигма Романовых.

На просторах диких и неизведанных территорий.

Три дня спустя…

‒ Нет! ‒ хрипло взмолился раненый воитель, харкая обильно кровью и на подкашивающихся ногах пытаясь отползти как можно дальше, между делом хаотично нащупывая во внутреннем кармане исцеляющее зелье. ‒ Не убивайте…

Группа исследователей оказалась разбита всего за несколько кратких мгновений. Всё произошло настолько быстро, что ни один из изгоев даже не успел что-либо предпринять. Сигнальные сети и выставленная защита были сметены возникшим из ниоткуда тёмным ураганом. Тот словно спустился с сумрачных небес и за десяток мгновений отряд из четырнадцати человек был почти весь истреблен. В живых остался только один.

‒ Маннех! Тупоголовый болван! ‒ раздраженно рявкнула нага, врываясь на пустырь и взмахом кинжала останавливая массивную секиру асура. ‒ Я просила оставить нескольких! НЕСКОЛЬКИХ! А ты что натворил? Ты всех убил!

‒ Они слабаки, я и так сдерживался. Кто ж знал-то? ‒ оправдываясь, промямлил мужчина, а после кивком головы указал за спину соратницы. ‒ И убил я не всех. Сама посмотри. Один живой... Вроде бы…

Голова девушки дёрнулась в нужном направлении, но уже секунду спустя её лицо искривилось в брезгливой и разочарованной гримасе.

‒ Он почти труп! И ничего нам уже не расскаж…

Правда, в тот же момент Хааона осеклась на полуслове, потому как человек вдруг успел принять неизвестный ей эликсир и стал на глазах приходить в себя. Брови её взлетели вверх и та, быстро рванув к раненому, грубо схватила того за глотку и приподняла тело взрослого мужчины вместе со всем обмундированием над собой, а после стала рассматривать его с ног до головы, будто бы диковинную зверушку.

‒ Надо же. Интересно… ‒ тщательно принюхавшись заключила та. ‒ Вынуждена признать, что алхимия у вас более-менее развита…

‒ Я… Я не понимаю вас… ‒ со страхом захрипел изгой, отрицательно качая головой. ‒ Не… не убивайте…

‒ Проклятье, ‒ рыкнула раздраженно женщина, ослабляя хватку. ‒ Ни черта не смыслю в их языке.

‒ Похоже, он тебя не понимает, ‒ вдруг догадался Маннех, а затем, порывшись в вещах нескольких мёртвых тел, выудил сразу горсть различных артефактов и бросил всю охапку своей спутнице. ‒ Попробуй что-нибудь.

‒ Какой? ‒ встряхнув тело изгоя стала допытываться женщина, глазами указывая на россыпь инструментов. ‒ Какой из них?

‒ Э-этот…

Не прошло и пары секунд, как артефакт в виде тонкого браслета был активирован и взгляд посланницы вновь вернулся к воителю.

‒ Понимаешь меня? ‒ резко вопросила та.

‒ Д-да… К-конечно… П-понимаю… ‒ стал кивать испуганно изгой. ‒ Только… только не убивайте… Мы лишь исследователи…

‒ Слава Хаарсе! Наконец-то, ‒ выдохнула облегченно Хааона, прикрывая на мгновение веки, и сразу же их разлепляя. ‒ Мой друг слегка погорячился. Спутал вас с другими. Мы не убьём тебя, если ты ответишь на наши вопросы. Тебе ясно?



‒ Да-да! ‒ быстро закивал человек. ‒ Я вам всё скажу! Всё, что знаю… Только… только не убивайте…

‒ Как тебя зовут? Откуда ты?

‒ Онур… Онур Шахин. Мы… мы изгои из… из Османской империи, ‒ сбивчиво прошептал мужчина.

‒ А теперь слушай меня внимательно, Онур Шахин, ‒ с лёгкой угрозой проговорила Хааона. ‒ Точнее внимательно смотри на мою руку.

В следующий миг сила пространства над ладонью дочери Хаарсы начала искажаться, формируя прямо в пространстве силуэт седовласого воителя с тёмно-красными холодными глазами.

‒ Ответь мне, ты узнаешь этого мужчину? В курсе кто он такой и откуда?

Взгляд изгоя вначале был невероятно затравлен и напуган, но чем больше он вглядывался в увиденную проекцию, тем растерянней становилась его физиономия, а уже несколько вдохов спустя рот его слегка приоткрылся и тот быстро и утвердительно кивнул.

‒ Да! К-конечно! Я знаю! ‒ взволновано просипел осман. ‒ Его многие знают!..

‒ Многие? Кто он? Говори! ‒ внезапно рявкнула женщина, встряхнув тело изгоя, будто кожаную плеть. ‒ Как его зовут? Откуда он?

‒ Это… это Лазарев. Имперский князь Лазарев. Его называют… называют Палачом Империи и Красным Демоном. Это… это очень опасный человек. А еще он нынешний советник императора Владимира…

‒ Человек, говоришь? ‒ сплюнула брезгливо посланница, а Маннех лишь весело хрюкнул от услышанного. ‒ Вот уж это вряд ли…

‒ Это невозможно! ‒ запустив пальцы в волосы, истерично хохотала дочь Хаарсы под визг умирающих чудовищ, меряя медленными шагами небольшой пустырь, пока Маннех в это время добивал нескольких осмелившихся на них напасть порождений Катаклизма. ‒ Это… это какое-то безумие… Безумие…

Весь рассказ вжавшегося от страха в камень изгоя от начала и до конца произвел на обоих посланников неизгладимое и шокирующее впечатление. Ведь в такое невозможно было поверить просто так. Всё казалось попросту нереальным. Тот, кого боялся целый мир. Тот, кто уничтожал целые народности и города. Теперь этот безумный маньяк как ни в чем не бывало просто… жил.

‒ Жнец Бездны сотрудничает с людьми, ‒ шептала невменяемо Хааона. ‒ Реанорец живет рядом с ненавистной для себя расой. Линчеватель Мерраввина основал свой род. Этот безжалостный ублюдок ведет самую обычный жизнь… Нет-нет-нет! Невозможно! Это точно он? ‒ рванув обратно к воителю и ткнув в проекцию пальцем холодно осведомилась та. ‒ Ты ни в чем не ошибся?

‒ Н-нет… Я не ошибся, ‒ опасливо сглатывая отозвался осман. ‒ Это князь Лазарев… К тому же я слышал… ‒ вдруг запинаясь продолжил вещать мужчина. ‒ Что он вновь женился… в этот раз он взял в жен…

‒ ЧТО?! ‒ словно ошпаренная прошипела яростно дочь Хаарсы, склонившись над пленным, а её человеческие черты из-за потери контроля стали походить на самые что ни на есть змеиные. ‒ Он женат?..

‒ Д-да, ‒ подобно деревянному болванчику кивнул изгой, не в силах встретиться с ужасающим существом глазами. ‒ Ч-четыре раза… А одна из княгинь Лазаревых уже ждет своего первенца… Да и все его супруги редкие… редкие красав…

Но что-либо договорить мужчине не дали, потому как в следующий миг невменяемый и истеричный хохот вновь разнесся на небольшом клочке пустоши. После услышанного у Хааоны будто земля ушла из-под ног и на долгую минуту та оказалась в состоянии глубокой прострации.