Страница 9 из 15
— Да, они это войском Шаза называют. Выбирают себе военачальника, который возглавит поход за трофеями и головами. Сбиваются в орду — и на запад, грабить и убивать, — кивнул Рифат.
Мы с Отавией только переглянулись. Конечно, правда была где-то посередине, но уж слишком услышанное расходилось с версией Витати о том, как на самом деле устроена жизнь келандцев.
— Ладно, ребятки, пойду, — Рифат хлопнул ладонями по коленям и поднялся на ноги. — Дежурить пора.
— Опять первым поставили? — уточнил я.
— Да мне и нормально, — махнул рукой наемник, — не люблю посреди ночи вскакивать, а утром, в собачий час, так тяжелее всего… Лучше уж так, совсем не ложиться а потом нормально вздремнуть. Тем более сколько тут осталось, два дня?
Я согласно кивнул.
— Сергиос говорил, полтора перехода осталось, и мы в Гохринвии, на землях Аштонов.
— Не люблю этих удельных княжичей, — покачал головой Рифат. — Сами себе царьки…
Меня этот вопрос тоже тревожил, но я ничего наемнику не ответил. Только пожелал спокойного дежурства, а мы с Отавией стали укладываться спать. С рассветом караван вновь оживет и тронется в путь.
— Ты не волнуешься? — спросила Отавия, касаясь пальцами моего плеча.
— О чем?
— Об Аштонах. Или других вельможах в этих краях.
— А чего мне волноваться? — спросил я.
Я спиной почувствовал недовольство девушки, но его причина была для меня загадкой.
— Я иногда забываю, что ты…
— Простолюдин? — закончил я за принцессой.
— Не имел таких учителей, как я, — ответила Отавия. — Гохринвия недалеко ушла в деле государственного устройства, Рей. Тут все не так, как у нас, на западе.
— Да вроде все так же, — ответил я, поправляя под головой сумку, что служила мне подушкой. — Деньги берут также, торговые гильдии, города, магики, опять же, такие же жадные, как и дома.
— Ты не понимаешь, — покачала головой Отавия и продолжила на полтона тише. — Вспомни барона Варнала. Как он служил… моему деду. Или вспомни отца Дика.
— Ты про графа Умберта?
— Ты же знал, что они с отцом Ториса, бароном Варналом, в жуткой ссоре?
— Слыхал, — ответил я принцессе. — Отец этого садиста загнал племенную кобылу, от которой барон по уговору должен был получить жеребят.
— Все так, — я почувствовал, как Отавия кивнула головой и покрепче прижалась к моему плечу. Я же перевернулся на спину и чуть приобнял девушку, глядя в звездное небо над нами.
— Так к чему ты вспомнила этого крысеныша? — чуть дрогнувшим голосом спросил я.
Перед глазами встала ночная дорога от поместья герцога Хашта, на котором я выпотрошил Дика и его дружков. Какое безумие! Каким же юным глупцом я был тогда! И зачем? Почему? Это тогда на меня так повлияла первая ночь с Отавией? Посчитал, что я стал тогда мужчиной? Как бы не так…
— Ты чего покраснел? — удивленно спросила Отавия.
— Это свет костра, — отмахнулся я. — Так к чему ты вспомнила ссору графа Умберта и отца Ториса?
Отавия важно поерзала на одеяле, занимая позу поудобнее, после чего соизволила ответить:
— Императорская воля в Дагерии была столь сильна, что даже двое довольно богатых вельмож могли только что бросать друг на друга косые взгляды, да распускать слухи.
— Ну это я в политике понимаю, — фыркнул я. — А что им остается еще делать?
— Вот именно, — продолжила Отавия. — И не перебивай! Слушай сюда. В Империи любые дрязги между аристократами решались, обычно, имперским правосудием и деньгами. Монета всегда лучше пролитой крови. Для сбора своей дружины и встречи на поле боя в мирное время должны были быть очень веские основания! Например, убийство наследника или покушение на убийство. Не меньше!
— То есть, когда я прирезал Дика, то…
— Слушай дальше!
Меня больно ткнули тоненькими пальцами под ребра, так что пришлось заткнуться.
— В Гохринвии, насколько я знаю, ссора между Умбертом и Варналом вполне могла перерасти в полномасштабную войну. С вымпелами, созывом дружин и оруженосцев, боями и захватом замков.
— Да ладно? — удивился я, поднимаясь на локте. — А как же король? Он-то зачем?
— Все сложно, Рей. Тут все иначе. Я поговорила и с погонщиками, и с господином Сергиосом тоже много общалась, зря ты избегал общества купца!
— Я боялся, что у него от моего присутствия амулет треснет.
— Смотри, чтобы у тебя от собственной важности харя не треснула… — жестко осадила меня Отавия.
Я на самом деле избегал купца. Не нравился он мне. А вот принцесса нашла со стариком общий язык, так что частенько нам перепадала возможность первыми напоить лошадей, да и ужинала Отавия время от времени в обществе купца. Я не противился этому — пусть сейчас мы и путешествовали как безродный ювелир с девицей, что сбежала за ним из отчего дома, но Отавия растилась как властительница целой империи. Ей было мало меня — в смысле общения. Она выросла в окружении людей, историй, учителей, так что если компания склочного купца была ей по душе, то и я не противился. Да и не мог противиться, строго говоря.
— Я к тому, что тут надо быть начеку, учитывая твой характер, — продолжила Отавия. — Вспомни Дика. Тут таких — каждый первый, самый мелкопоместный, самый провинциальный дворянчик мнит себя тут властелином, и таковым в пределах тройки деревень он и является. А король — лишь так, самый крупный, богатый и от того сильный аристократ из прочих равных. Так что не теряй голову.
Я ничего не ответил, только смотрел в звездное небо, прокручивая в голове слова принцессы. Властелины, дворяне… Идиоты и гордецы, что встретятся нам на пути, могут стать проблемой. Нет, я не боялся, что с нами что-то сделают — меня очень трудно убить. Я боялся излишнего внимания к Отавии. Слишком яркой она была, слишком светлой и… величественной. Путешествие закалило ее. Ушла юношеская одутловатость, а вот изгибы принцессы, наоборот, становились все более и более женственными. Вкупе с ее горделивой осанкой и светящимися острым умом глазами, наряди ты ее хоть в мешковину — происхождение не скрыть. Я и вовсе не переставал удивляться, как Сергиос до сих пор не начал задавать нам неудобных вопросов, на которые у нас не будет приличного ответа.
— Я понял тебя, я буду аккуратнее, — шепнул я принцессе, но ответом мне стало только ровное сопение.
Отавия уже спала, уткнувшись щекой и носом в мое плечо.