Страница 7 из 54
«Пустите меня, там мой ребенок!» Попытка прорыва к заложникам.
Совещание у Владимира Путина.
«Скорей бы услышать команду “вперед!" и броситься в смертную схватку…»
Поймали пособника террористов?
До штурма считанные минуты.
Штурм. Центральный вход
«Альфа» и «Вымпел» врываются внутрь ДК.
На штурм идет второй эшелон — спецназ МВД.
Конец штурма.
Первые освобожденные
Дошахидились…
«…в теле каждой из них по пуле»
«… будэм расстрэливат самых сочных».
Самым «сочным» оказался Бараев… Бутылка He
Эвакуация заложников.
Президентская забота.
Цветы к месту трагедии
Живой!
Упокой, Господи, их души…
«Сегодня рано утром проведена операция по освобождению заложников. Удалось сделать почти невозможное — спасти жизни сотен, сотен людей. Мы доказали, что Россию нельзя поставить на колени».
Из обращения Президента Российской Федерации В.В.Путина 26 октября 2002 года.
Боец «Альфы» к бою готов. Шамиль Басаев, скоро ты с ним встретишься!
В 08.20 террористы согласились выпустить, в присутствии дипломатических представителей государств, удерживаемых иностранных граждан.
В 08.30 в здании Дворца культуры прорвало теплотрассу. В результате ЧП горячей водой заливает нижние этажи здания. Террористы обвиняют спецслужбы в провокации.
В 08.40 террористы постоянно угрожают заложникам взрывом и расстрелом. Об этом сообщил продюсер мюзикла «Норд-Ост» Георгий Васильев, находящийся в ДК. Он отметил, что у заложников нет элементарных гигиенических средств, они заперты внутри зала, их не пускают в туалеты, не дают еды и воды.
В 08.45 в районе захваченного здания появилась группа людей с плакатами «Долой войну в Чечне!». Они заявили, что пришли сюда по требованию террористов.
В 09.15 представители иностранных государств прибывают к ДК. К оперативному штабу проследовали машины посольства США, Нидерландов, Молдавии, Азербайджана и других стран, чьи граждане оказались в заложниках у террористов.
В 09.30 в распоряжении оперативного штаба появилась кассета с интервью Аслана Масхадова. На видеокассете, записанной за несколько дней до захвата заложников, Масхадов, в частности, говорит: «Мы в ближайшее время проведем операцию, которая перевернет историю чеченской войны».
В 09.40 послам иностранных государств не удалось добиться освобождения кого-либо из иностранных заложников. Террористы не выходят на связь, хотя группа дипломатов прибыла на место и находится в «режиме ожидания».
В 11.00 террористы обещают отпустить детей, если до 12.00 на Красной площади пройдет антивоенный митинг. Детям разрешили позвонить своим родным. Они сообщили, что их могут отпустить, если до полудня состоится митинг на Красной площади, и террористы это увидят.
11.10 стало известно, что за сутки 400 человек обратились за медицинской помощью у здания Дворца культуры. Из них 7 человек госпитализированы, в том числе четыре освобожденных заложника. У одной — перелом обеих пяточных костей, у другого — перелом нижней челюсти.
В 11.20 оперативным штабом установлены личности большинства террористов, захвативших заложников. Имеются их фотографии или портреты.
В 11.50 официальные власти объявили, что будут настаивать, чтобы террористы не отпускали заложников, разделяя их на иностранцев и россиян.
В 12.10 заложники передали обращение к общественности: их не кормят уже вторые сутки. В заявлении заложников говорится, что все они находятся в зале, естественные потребности им приходится справлять в оркестровой яме, в центре зала заложена мощная бомба. Попытка штурма приведет к взрыву здания.
Свидетельствуют бывшие заложники.
Егор Легеза, зритель:
«Да как кормила? Выходит перед залом боевик, берет веером три шоколадки и кидает в зал, как собакам. Кто поймает — тот ест. Так же кидали сок да газировку — боевики их таскали из разбитого буфета, и кое-что перепадало нам. А потом и того не стало»[15].
Андрей Маркин, зритель:
«Боевики периодически бросали в зал маленькие шоколадки, жвачку и пластиковые бутылки с водой. Бросят и смеются. А один боевик постоянно жрал какие-то консервы. Выйдет на сцену, сядет на стул и чавкает, чавкает, чавкает… Дразнил нас так, что ли?»[16]
Георгий Васильев, один из авторов и продюсеров мюзикла «Норд-Ост»:
«Я был единственным человеком в зале, у которого была возможность говорить с террористами. По той причине, что они во мне постоянно нуждались. Я пытался все время расширить сферу влияния. И уже следующий эпизод показал, что из них можно было вытягивать какие-то уступки. Начали дымиться и гореть светофильтры. Световой компьютер завис в режиме ожидания, а фильтры не рассчитаны на такое долгое воздействие мощных ламп. Пошел запах горелого, люди перепугались. Террористы сначала храбрились, но я им описал, как это страшно, когда горит театр, и что они даже не успеют выдвинуть свои политические требования и погибнут бессмысленно вместе со всеми за несколько минут. Под таким прессингом удалось выбить из них рации, у меня появилась связь с нашими людьми внутри театра, я даже смог на некоторое время связаться с людьми, находящимися вне здания. В частности, с нашим техническим директором Андреем Яловичем, который был за пределами театра и очень много сделал для нашего освобождения. О таких эпизодах можно рассказывать бесконечно — все трое суток состояли из них. Я все время был в каком-то деле, в какой-то борьбе бесконечной, в какой-то многоходовой шахматной игре, которая лично мне очень помогла — я оказался как бы в привилегированном положении. Тяжелее было другим: они были фактически прикованы к креслам, им запрещалось вставать, звонить по сотовым, поворачивать голову, даже разговаривать, им было, конечно, гораздо труднее. И физически и психически.
15
Свидетельства очевидцев // Комсомольская правда. 1 ноября 2002 г.
16
«Мы верили, что нас спасут»... // Панорама. 2002. №42.