Страница 103 из 103
Рейган пытался оправдать себя тем, что эти эсэсовцы по большей части были 18летними мальчишками, насильно мобилизованными в СС. Они-де тоже жертвы
нацизма. Нет, мистер Рейган, это неправда! Это мальчишки-из гитлерюгенда, из
эсэсовских училищ, обычно они шли в СС добровольно.
«Тайм» писал, ставя точки над i: «Большая часть солдат погибла во время немецкого наступления в декабре 1944 — январе 1945 года, когда потери составили более 100 тысяч немецких и 81 тысячу союзных солдат, из них 77 тысяч американцев. Возраст эсэсовцев — от 17 лет до 30 и старше. Среди них были палачи деревни Орадур-сюр-глан из 2-й дивизии СС, которыми командовал Клаус Барбье. Они убили и сожгли 642 французов, включая 207 детей.
На кладбище присутствовали представители правительства ФРГ во главе с канцлером Гельмутом Колем, который был когда-то пятнадцатилетним солдатом вермахта, делегация 11-тысячного американского гарнизона НАТО в Битбурге. За президентом и канцлером шли 90-летний американский генерал Мэтью Риджуэй и 70-летний генерал Иоганнес Штейнгоф — ас Люфтваффе. При возложении венков ассистировали четверо солдат бундесвера — надежнейшего партнера США в НАТО. Горнист бундесвера сыграл «Был у меня товарищ» — этот мотив всегда звучал на похоронах вермахта от Ла-Манша до Волги. По стойке «смирно» стояли два почетных караула: американский и западногерманский.
Как выяснили дотошные журналисты, союзники по НАТО с 1959 года ежегодно возлагают венки на этом кладбище.
Весь трехкилометровый путь от кладбища до Битбурга был заставлен полицейскими баррикадами. Толпа демонстрантов протестовала против постыдной «церемонии примирения» Рейгана и Риджуэя с эсэсовцами из «Лейб-штандарта Адольф Гитлер». Ведь СС был объявлен преступной организацией на суде народов в Нюрнберге, и под актом об этом стоят подписи американских представителей, уполномоченных кумиром Рейгана — президентом Трумэном.
Жалкий лепет оправдания продолжался в Битбурге. Президент сказал по бумажке: «Этот визит пробудил много эмоций в американском и немецком народах. Открылись старые раны, о чем я очень сожалею… Преступления СС принадлежат к наихудшим в человеческой истории. Но другие воины, похороненные там, были просто солдатами германской армии…»
Просто солдатами были вермахтовцы, разрушавшие советские города, деревни и села, убившие миллионы наших людей.
Ничтоже сумняшеся, Рейган позволил себе заявить, что и сегодня продолжается борьба «между демократией и тоталитаризмом», отнеся нас, советских людей, разумеется, к «империи зла». Рейган назвал себя берлинцем, евреем, афганцем, заключенным Гулага, вьетнамским беженцем — словом, жертвой тоталитаризма. Вот до чего договорился этот президент. Словно не он, а мы возложили цветы на могилы палачей тоталитарного рейха, который вел против нас и против наших союзников тотальную войну. Все поставил он с ног на голову.
Даже журнал «Тайм» назвал эту речь президента неубедительным «упражнением в упрощенческой риторике», признал, что логика его хромала на обе ноги.
А неподалеку, в Кёльне, Бонне и Дюссельдорфе, на родине Генриха Гейне, защитники мира вышли на улицы с плакатами и транспарантами, жгли американский флаг, протестовали против визита президента США.
Даже британский премьер-министр Маргарет Тэтчер выразила согласие с критикой лейбористских членов парламента в адрес битбургского паломника. Французские и канадские руководители отмежевались от него. Обескураженные советники Белого дома начали валить всю вину за битбургское фиаско на канцлера Коля. На что советники Коля огрызнулись: «Белый дом наказал золотарю вывалить весь навоз у нашего черного хода!»
«Тайм» назвала ошибку президента «одной из самых сильных бурь в его политической жизни», которая «серьезно подорвет его популярность». Конгрессмен штата Нью-Йорк Стивен Соларз заявил: «Это самый монументальный промах президента с момента его вступления на пост». Его коллега Тэд Уэйс спрашивал
Рейгана: «Мистер президент! Где ваше чувство истории? Где ваше чувство порядочности?» «Нью-Йорк таймс» писала, что «нельзя смешивать жертв и палачей нацизма».
Волей-неволей американские обозреватели вынуждены были прийти к выводу, что «Рейган поразительно наивен по части истории».
Кремлева не так волновало невежество президента, как его упрямство и своеволие, черты столь опасные у президента — верховного главнокомандующего — при нынешних отношениях. Он съездил на могилу Эрика, возложил цветы, на обратной дороге снова в который раз глубоко задумался над уроками Арденнской битвы.
…На днях Маргарет Худ, вдова Эрика-второго и мать Эрика-третьего, прислала ему книгу генерал-лейтенанта Джеймса И. Гэйвина «На Берлин», недавно вышедшую в Нью-Йорке.
В этой книге генерал пытается доказать, что вполне бы мог взять Берлин во главе воздушного десанта, что этот план сорвала нерешительность американских лидеров и генералов, связанных ялтинскими соглашениями по размежеванию зон оккупации в Германии, что надо было наперекор всему взять Берлин, это коренным образом изменило бы европейскую историю и политическую географию в пользу Соединенных Штатов Америки. «Надо было проявлять, — пишет генерал, — больше решительности, агрессивности и воли к победе». Словом, гром победы раздавайся! И такие генералы и офицеры задают сейчас тон в Пентагоне и в НАТО. Верю, что Эрик Худ не был бы сейчас «ястребом», помнил бы, что генералы-арденнцы Максуэл Тэйлор и Пол Харкинс ушли в отставку не героями, а битыми полководцами обреченной на поражение «грязной» войны во Вьетнаме. Пишет русскому другу вдова Эрика Худа: «Все люди доброй воли выступают сейчас за мир между нашими великими державами… От них зависит судьба человечества…» Рейкьявик вселил в нас великую надежду на прочный мир. Договоренность об уничтожении ядерных ракет средней и меньшей дальности в Европе укрепила эту надежду.