Страница 62 из 68
Когда мистер Ло наконец-то добрался до нужного ему места, он тростью разнёс в дребезги стеклянную дверь, и скрепя подошвой по битым осколкам, прошёл внутрь, продолжая свой путь по белому кафелю в сторону лестничного пролёта. К сожалению, лифтом в данной ситуации воспользоваться было нереально.
Поднимаясь по ступеням лестничных пролётов, мистер Ло огибал застывших на бегу людей в белых халатах и больничной одежде, что в суете и страхе бежали вниз босиком, и частично одетыми.
Пройдя путь в несколько этажей, служитель божества, что ради своего предназначения отверг свою воинственную сущность в угоду совсем иной силы, остановился у простой двери с вывеской «Реанимация».
Чуть-чуть постояв на лестничной клетке, словно отдыхая от утомительного подъема на высоту в несколько этажей, он открыл дверь, и вошёл внутрь.
Внезапно его тело скрутила волна жжения, а мир взбрыкнул на долю мгновения, потеряв свои очертания, неспособный даже определиться, как ему сейчас выглядеть перед глазами старика с тростью в идеально сидящем на нём костюме тройка.
— Нужно поторапливаться. — Выдохнул он с явной усталостью, словно пребывание в застывшем и не определившемся мире давалось старику с каждым мгновением всё с большим трудом.
Опираясь на трость, посланник бога быстро зашагал по больничному отделению, огибая фигуры людей на костылях и креслах каталках, что в застывшем стремлении устремлялись по всей территории к двум кабинам закрытых лифтов.
Проходя по коридору между распахнутыми дверями в палаты, где под системами жизнеобеспеченья лежали неподвижные бесчувственные тела, что даже без замирания мира не знали, что творится вокруг и, мирно находились на своих местах, ожидая лечения врачей, что в большем своём роде уже покинули больницу, кинув их, на произвол судьбы.
В коридоре у одной из вип палат он остановился рядом с двумя застывшими людьми, и эта картина поистине была тем ещё зрелищем.
Стройная молодая особа с розовыми прядями волос за грудки прижимала среднего телосложения мужчину к стене, приподняв его при этом от пола. Сам же явно врач этой больницы, судя по позе и яростной затравленной мимике, вырывался из цепких рук с виду хрупкой девушки, чей рот был распахнут в крике на своего оппонента.
Мистер Ло, стоя практически впритык к этим людям, протянул руку к голове девушки, на чьих щеках блестели застывшие слёзы, которые так и не смогли скатиться дальше по её идеальной коже к шее, и по-отцовски погладил её по голове, слегка улыбаясь при этом.
Чувствуя, как нагревалась его ладонь вестник бога, смотрел через рябь меняющейся картинки реальности, где больные мирно шли по коридору, держась за услужливых медработников улыбаясь им, он убрал свою ладонь с шелковистых, но сейчас словно неживых волос девушки, после чего обогнул её и прошёл в открытую палату.
Трость ударяла по белоснежному кафелю, разнося единственные доступные звуки в данный момент этому миру. Мистер Ло же шёл к одной из двух больничных коек. К той, на которой лежала частично перебинтованная совсем ещё юная рыжеволосая девчонка, чьи волосы были местами обожжены, а где в угоду сложнейшей операции, и вовсе обстрижены и сбриты.
К рукам пребывающей в бессознательном состоянии девушке тянулись трубки капельниц, раствор которых прекратил свой помогающей в излечении тела бег.
Смотря на неузнаваемое после трагедии лицо рыжеволосой, мистер Ло протянул руку и поправил на её груди одеяло, после чего его рука скользнула выше к её перебинтованному лбу, ложась на него словно компресс.
Несколько мгновений и вестник бога убрал руку, отходя от больничной койки, дабы через пару мгновений и меняющейся картины в палате, а так же за её огромным светлым окном, подойти ко второй кровати, вокруг которой было всюду расставлено медицинское оборудование, не дававшее уйти за грань той, что была к ним подключена.
Сейчас было сложно узнать в перемотанной и загипсованной практически с ног до головы фигуре молодую и обворожительную женщину.
Из-за многочисленных операций, её тело словно было собрано по кусочкам и сшито, будто старая ветхая игрушка, а некогда пышные волосы блондинки, были сбриты и через редкие прорехи бинтов виднелся обожженный лысый череп.
Мистер Ло стоя у больничной кровати женщины, не испытывал какого либо отвращения от её ужасного вида. Мир вокруг него тои дело менял очертания картин, а он, протиснувшись между медицинским оборудованием, провёл рукой по перемотанному бинтами лбу женщины, словно убирая ей мешающую обзору чёлку, а потом прислонил свою ладонь прямо ей на голову, под раскат не пойми откуда взявшегося грома, в замершем в одном единственном мгновении мира, не имеющего своих собственных звуков, кроме тех, что мог издать вестник бога, перемещаясь по нему.
— Походу первичное слияние древа началось, — тихо прошептал он над пациенткой больничной палаты, над которой сейчас слегка склонился. — Ради вас он пойдёт до конца. Я в этом не сомневаюсь, — словно заботливый родитель улыбнулся он в аккуратную бороду. — Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Мир никогда не спасали ради самого мира. Его спасли ради тех, кто держит нас в этом мире.
Сказав последние слова, мистер Ло отстранился от больничной койки, и подошел к окну, смотря, как участилась рябь реальности, меняя то и дело город за окном палаты реанимации.
В отражении окна, которое было практически во всю стену, вестник бога видел и своё отражение, которое вместе с не определившимися пока ещё изменениями мира, также постоянно менялось, выдавая его истинный облик.
Тело, которое он занял в этом мире практически век назад, скорее всего в изменяющейся реальности не совершило ту роковую ошибку, после которой искра жизни в нем погасла, отдав ему свою бренную земную оболочку.
— Осталось семь властителей хаоса, — утвердительно протянул он, смотря на своё отражение в окне. — Впервые за всё время. — Улыбнулся он. — А это значит, может я ещё смогу насладится дивными вкусами многочисленных сортов чая в мире, где нет больше Арканов.
Мистер Ло отвернулся от окна, за которым наблюдал, как то и дело менялись дома и даже целые улицы, после чего кинув взгляд на лежащих в своих кроватях девушек, вышел из палаты, огибая застывшие в движении фигуры людей.