Страница 47 из 71
— Евгений, быстро к телефону! Брежнев на проводе!
Ничего себе! Вытирая на ходу рот полотенцем, я рванул в комнату.
— Покровский на проводе!
— Женя, здравствуй! — услышал я на том конце провода знакомый голос. — Мне тут свежую запись показали с сегодняшней пресс-конференции… Ну ты молодец, здорово придумал с этой «уткой» и судном, достойно ответил на резиновую бабу.
Брежнев хохотнул
— Как вообще настроение?
— Боевое, Леонид Ильич!
— Молодец, по голосу слышу, что не боишься. Желаю тебе и на ринге держаться так же уверенно, как на пресс-конференции.
— Спасибо, Леонид Ильич! Я, кстати, подарок вам купил, если не получится встретиться лично, то передам через товарища Козлова. Это мой куратор со Старой площади.
— Подарок? Хм, подарки мне часто дарят, и не всегда нужные, но от тебя приму с радостью. Надеюсь, нам ещё доведётся встретиться лично.
Вернув трубку на рычажки, я прочистил пересохшее от волнения горло. Да уж, не каждый день доводится говорить с первым лицом страны. Не каждый, но периодически случается. И поддержка самого Брежнева для меня сейчас была очень важна.
В половине восьмого вечера мы отъезжаем от отеля. Сегодня с нами не Левински, который занят какими-то организационными делами, а Браун-младший. Но лимузин всё тот же. Когда я спросил Сэма, на чём приедет Али, тот пожал плечами:
— В его команде есть машины не хуже этого «Кадиллака». Я не знаю, на какой именно привезут вашего соперника, но уверен, это достойный автомобиль.
И вот мы снова в «Эм-эс-джи»[5]. Два часа на разогрев вполне должно хватить. Заходим через тот же служебный вход, что и накануне. Теперь толпа ещё больше и, такое чувство, моих поклонников в количественном соотношении прибавилось. Хотя, конечно, подавляющее большинство, особенно черномазых, орут за моего соперника, кто-то желает мне самому воспользоваться «уткой» и судном перед боем, а кто-то даже угрожает поиметь меня. Я невозмутимо помахиваю встречающим рукой, прежде чем в сопровождении своей команды скрыться в недрах арены.
Всё время до выхода на арену, посреди которой был установлен ринг, я провёл в раздевалке, благо что она была просторной, рассчитанной на целую команду, скорее всего баскетбольную. Так что и попрыгал, и по «лапам» постучал, и «бой с тенью» перед тем, как Радоняк принялся зашнуровывать новенькие перчатки. На самом деле не совсем новенькие, я их в последнем спарринге обкатал, надо было к ним всё же привыкнуть, «намолить» немного.
Козлов то появлялся в раздевалке, то снова куда-то исчезал. Левински заходил в раздевалку дважды, второй раз — уже приглашая на выход:
— Пора, мистер Покровский.
Что ж, пора так пора.
— Про музыкальное сопровождение не забыли?
— Как можно?! Звукорежиссёр только и ждёт команды.
Адреналин к этому времени изрядно наполнил мой организм, заставляя сердце учащённо биться. Кажется, перед финальным боем Олимпиады с Теофило Стивенсоном я так не волновался.
На арену я выходил первым, мой угол был красным. Трусы могли быть любого цвета, и я надел специально сшитые для этого боя — красные с золотыми серпом и молотом. И за это мне могло влететь, на что намекал Радоняк, а потом и увидевший на мне эти труселя Козлов, но я заявил, что ни в каких других не выйду, даже если им быстро найдут замену. М-да, большие деньги на кону стоят, раз я могу такое условия ставить.
А пока сверху накидываю халат. Про эту деталь одежды как-то не подумалось вовремя, пришлось в последний момент запрягать Сэма, чтобы подогнал что-нибудь приличное. Так тот приволок из какого-то бродвейского театра не халат, а целую мантию, чуть ли не типа той, в которой Фредди Меркьюри выходил на сцену… Вернее, будет выходить лет через десять. Там на неё ещё корона будет, но мы обошлись без головного убора.
И вот я выхожу под звуки знаменитой квиновской песни с переделанными куплетами, в красном, бархатном халате, расшитом серебряными лилиями, на мне скрещиваются лучи прожекторов, и я на мгновение слепну. Только слышу доносящийся с переполненных трибун гул, из которого периодически вычленяю отдельные выкрики, но заранее дистанцируюсь от того, что кричат болельщики. Сейчас на всякие посторонние факторы ни в коем случае нельзя обращать внимания. Только ринг и соперник.
Когда глаза немного привыкли, и всё ещё прищуриваясь, продолжаю путь в сопровождении Радоняка и Бутова.
Да, мы — чемпионы! Пока, правда, олимпийские… Если уж на то пошло, чемпионом мира среди профессионалов я вряд ли стану. Советские власти дали добро лишь на это шоу, чтобы я заработал для страны валюту, а разрешить мне и дальше соревноваться среди профи — это вряд ли. Если только я с каждого боя буду отдавать почти весь гонорар партии. Но такой вариант меня самого не слишком устраивает. За бесплатно я лучше по любителям ещё побоксирую.
Поднимаюсь на ринг, Радоняк снимает с меня халат-мантию, отдаёт Бутову, а сам начинает разминать мне плечи, повторяя план на бой. План не блещет изяществом, я подобное не раз проделывал, выходя в ринг против более фактурных и длинноруких боксёров. Попробуем провернуть этот финт в энный раз.
Поутихшие было трибуны снова взрываются — это появляется Мухаммед Али. В красном халате с белой оторочкой, чем-то напоминающем усохшую версию шубы Деда Мороза, когда поднимается на ринг и поворачивается ко мне спиной — вижу надпись «Мухаммад Али». Перчатки «Frager»… Перчатками от этого производителя Али пользуется не первый год, такие же, в которых он боксировал против Сонни Листона, годы спустя будут выставлены на аукцион. Хотя… не совсем такие. У тех наверняка внутри был конский волос, а сейчас перчатки изготавливают с пенным наполнителем.
Соперник пока демонстративно на меня не смотрит, но, когда наконец его взгляд фокусируется на мне, тут же следует характерный жест — ребром ладони по горлу. Вернее, ребром перчатки. Зрители беснуются, объективы телекамер скачут с меня на Али и обратно, я же продолжаю демонстрировать полную невозмутимость.
У соперника команда из трёх человек, из них узнаю лишь легендарного наставника Анджело Данди. Он, кстати, единственный белый в их компании. Тренер поистине легендарный, уже воспитавший нескольких чемпионов мира среди профессионалов. Но главное его достижение, конечно же — Мухаммед Али.