Исполняющий обязанности

Глава 9

Глава девятая. Полоса черная.

Дверь мне открыла хозяйка квартиры. Сегодня она щеголяла какой-то старой медалью с бледно-зеленой колодкой на лацкане потертого пиджака.— Привет, баба Мотя, я тебе деньги привёз!Меня за рукав втащили в квартиру и подтолкнули в сторону кухни. Старая партизанка, высунув голову в подъезд, прислушалась, потом захлопнула дверь. Причем партизанка оказалось не фигурально — под заношенной колодкой болтался желтый кругляш "Партизану Отечественной войны».— Ты чего медаль нацепила?— Имею право, начальник. В сорок четвертом году наградили, могу удостоверение показать, если не веришь. — Верю-верю, повадки до сих пор чувствуются. — Я замахал руками:

— Рассказывай, что случилось? — Я твое задание выполняла, знакомым рассказывала, что готова за чудо таблетку пару тысяч отдать, лишь бы в развалину окончательно не превратится. Сегодня утром из магазина шла, ко мне, во дворе парень подошел, в халате белом под пальто, с чемоданчиком металлическим, с которыми врачи со «скорой помощи» приезжают. Сказал, что за три тысячи готов мне продать таблетку и со мной в квартиру топает. Я сказала, что денег пока нет, стала при нем тебе и еще знакомым звонить. Он потоптался в коридоре, квартиру осмотрел, потом спросил, во сколько ему перезвонить, когда деньги будут. Свой телефон дать не захотел. Я ему сказала, что к вечеру деньги соберу, только не три, а две тысячи. Он немного поторговался, но так, без азарта, потом согласился за две тысячи таблетку продать.

— Понятно. Ну вы деньги то собрали? — я сделал очень наивное лицо.

Матрена Васильевна выпучила глаза от возмущения:

— Ты что, начальник?! Откуда у бабушки денежки? Ты давай, сам этот вопрос решай, сам меня в авантюру втянул, а теперь еще и денег у него нет!

— Да я просто спросил, вдруг у вас деньги есть? Ну раз у вас нет, придется казенные деньги использовать. Пишите расписку на получение двух тысяч рублей на проведение оперативных мероприятий.

Бабка попыталась отказаться от написания расписки, мол расписку она дает, а потом этот доктор с деньгами убежит, а крайней будет она — бедная пенсионерка, которая от государства видела только репрессии и страдания, но в этой части я уперся:

— Матрена Васильевна, или вы сейчас расписку пишете или наша встреча с вами была ошибкой и больше никаких дел с вами мы иметь не будем…

Причитая о своей тяжкой доле и стараясь незаметно переложить шариковую ручку в левую руку, пенсионерке пришлось расписаться в получении двух тысяч рублей.

— Матрена Васильевна, запоминай внимательно — я сейчас иду в отдел и жду твоего звонка. Как доктор отзвониться, минут через пять перезванивай мне. Не вздумай сразу звонить, он может еще раз перезвонить, а у тебя телефон занят, будет выглядеть подозрительно. У тебя в квартире, на всякий случай, будет наш сотрудник. Спрячешь его…— я задумчиво обвел взглядом требующую ремонта «двушку»: — вон, в кладовку, если что — ори. Я буду во дворе, в машине сидеть. Как в дверь позвонят, ты, прежде чем открывать, выключи свет на кухне. То есть он лампочки у тебя до этого на кухне должны гореть.

— Так это сколько я за электричество лишнего заплачу…

— Задолбала ты уже, жадина — я покопался в карманах и положил на стол десятикопеечную монету: — Хватит тебе на электричество, только не ной. Все, давай, жду звонка.

Тот же день, вечером.

— Александр Александрович, мне люди нужны. Сегодня, может быть, задержим человека, что по моим материалам проходит. Он с одной бабулей созвонился, обещал либо сегодня, либо завтра вечером, чудо таблетку продать. Я своих парней возьму?

— Ты диспансеризацию прошел? — шеф был не в настроении.

— Завтра пройду.

— Почему не сегодня? Я тебе прямой приказ дал — пройти сегодня диспансеризацию.

— Не было времени совсем…

— Если завтра не пройдёшь, вечером можешь сразу же с объяснением приходить. Ты один остался, кто диспансеризацию не прошёл.

— Я вас услышал, завтра пройду. И мне бы денег еще на закупку….

— Сколько тебе денег надо? — шеф поднял на меня настороженный взгляд.

Я назвал сумму, после чего услышал много чего обидного в свой адрес.

— Да нам такие деньги на месяц выделяют — брызгая слюной орал шеф: — у… рублей пятьдесят осталось, а ты…

Дальше я уже не слушал, плотно притворив дверь за собой.

Звонок от Матрены Васильевны я принял в половину шестого вечера — доктор, по словам моей «Маты Хари», выяснив, что деньги у бабули, обещался быть завтра до двенадцати часов дня.

— Так, бойцы, по коням. — Если доктор обещался посетить даму завтра до обеда, наверняка, позвонит в дверь ее квартиры сегодня вечером.

Познакомив Студента с пенсионеркой я еще раз проинструктировал обоих подопечных и спустился во двор, где напротив подъезда, в моей «Ниве», меня дожидался Кадет.

Вроде бы оба смотрели на подсвеченное изнутри окно малогабаритной кухни на седьмом этаже, но проморгали, отвлеклись на грохот в торце дома, а когда подняли глаза вверх, окно было уже темным.

— Пошли — я толкнул зависшего Кадета, запер за ним дверку, затем замкнул ключом свою дверь.

Лампочка слева от распашных дверей из коричневого пластика, прикрывающих шахту лифта, горела тревожным красным светом. Я прижался ухом у щели между створками, в надежде услышать шум двигающейся кабины, но кроме свиста ветра в шахте, ничего слышно не было. Сердце защемило — переть на седьмой этаж откровенно не хотелось.

— Я по лестнице, а ты давай на лифте, если придет — я быстрым шагом двинулся по лестнице, оставив Кадета на площадке первого этажа. На третьем этаже ситуация прояснилась — где-то высоко пару раз хлопнули двери кабины лифта, как будто они не могли закрыться, а ниже меня затопали ноги Кадета, очевидно, тоже пришедшего к выводу, что лифт где-то застрял.

Дверь квартиры, где проживала гражданка Огородникова, на момент, когда мы с Кадетом, хрипя и подталкивая — поддерживая друг друга, забрались на площадку седьмого этажа, была закрыта. Я нажал на, покрытую подтеками извести, кнопку электрического звонка. Из недр квартиры раздавалось противное дребезжание, других звуков не доносилось.

— Сука! — нехорошие предчувствия ледяной иголкой скользнули куда-то под сердце: — Сука!

Не отрывая пальца от кнопки звонка я стал долбить кулаком по коричневой филенке. Когда казалось бы всякая надежда должна была исчезнуть, за дверью послышался шорох шагов, какая-то возня, потом щелкнул замок и дверь распахнулась

Матрена Васильевна держалась ладонями за шею, из-под ее пальцев виднелись красные пятна. Из-за плеча помятой бабки выглядывали испуганные глаза Студента.

— Ну и какого…!