Страница 11 из 20
– В то, что всё это – серьёзно!
Касаткин задумчиво посмотрел на меня. Я его понимал. Ему не хотелось ни во что вмешиваться, тем более что Гончаров, по большому счёту, подставился сам, но несоизмеримость гончаровского розыгрыша и последовавших вслед за этим событий настолько меня поразила, что я уже не мог остановиться. Мне бы возраст Касаткина, его житейский и чиновничий опыт – и я бы, возможно, отнёсся ко всему этому спокойнее. Но я был тем, кем я был, и не собирался отступать.
Касаткин, наверное, это понял.
– И что я должен, по-твоему, делать? – со вздохом осведомился он. – Сражаться за восстановление твоего протеже на работе?
– Я прошу вас защитить его от преследований.
И опять Касаткин вздохнул.
– А разве кто-то его преследует?
Делал вид, что ничего не понимает.
– Да ведь с ним пытаются расправиться! – не выдержал я. – Ничего не могут доказать и потому мстят!
Касаткин недовольно поморщился.
– Мстят! – упрямо повторил я. – И нет никакой гарантии, что они не состряпают какое-нибудь дельце …
– Хорошо, – с усилием сказал Касаткин. – Я попробую что-нибудь предпринять.
Похоже, сейчас он готов был пообещать что угодно, лишь бы я от него отвязался. Но я знал, что если он что-то пообещал – сделает. Хотя бы попытается. Это вселяло надежду.
– Спасибо! – совершенно искренне сказал я.
Касаткин неопределённо махнул рукой и скрылся за дверью. Я отнял у него целую кучу времени.
Я возвращался в наш офис и думал о Гончарове. По большому счёту, он не так уж был и виноват. Его разыгрывали, он разыграл – и что же тут такого? А все шишки достались ему. И Служба безопасности обложила со всех сторон, и с работы вот выгнали. С этими мыслями я и вошёл в кабинет. При моем появлении Гончаров встрепенулся и с надеждой посмотрел на меня.
– Колесо завертелось, – сообщил я. – Думаю, все обойдётся.
– На работе восстановят? – уточнил Гончаров.
Об этом он, оказывается, пёкся более всего. А вот как раз по поводу работы ничего конкретного я не мог ему сказать.
– С работой пока не ясно.
Это сообщение его расстроило.
– Я поговорю с вашим директором, – пообещал я.
– Бесполезно. Идиот, каких мало.
– Может быть, пойдёт навстречу.
– И не надейтесь.
Помолчали.
– Да вы не расстраивайтесь, – сказал Гончаров. – Я у вас могу поработать. Вы ведь своим артистам деньги платите?
Это было настолько неожиданно, что я в первый момент даже не нашёлся, что ответить. И не я один пребывал в таком состоянии. Дёмин, например, даже в лице изменился.
– Поработаю у вас, – продолжал Гончаров, не замечающий нашего состояния, – а там видно будет.
– Ну это уж дудки! – очнулся Дёмин.
– Почему? – совершенно искренне изумился Гончаров.
– Потому! – огрызнулся Илья.
Он всё ещё не мог простить этому человеку сорванную съёмку.
– А что здесь такого? – сказал Гончаров. – Мы же с вами договорились.
Он обернулся ко мне, призывая меня в свидетели.
– Будем моих школьных друзей разыгрывать. Ведь было? Говорили с вами об этом?
– Было, – подтвердил я.
Я уже всё обдумал. Хотя предложение Гончарова поработать у нас было полной неожиданностью, при ближайшем рассмотрении всё выглядело не так уж плохо. Если быть честным перед самим собой, то легко признать, что Гончаров пострадал и по нашей, так сказать, вине. Не будь нас, нашей программы и нашего розыгрыша в ресторане, его не выгнали бы с работы. И если уж он попал в такую вот переделку, то почему бы нам ему не помочь? Ведь мы можем снять с ним несколько программ.
– Ни за что! – жёстко сказал Илья, будто прочитав мои мысли.
Но меня уже трудно было переубедить.
– А что здесь такого? – повторил я гончаровскую фразу.
– Я сумею, – сказал Дёмину Гончаров. – У меня получится.
Дёмин в ответ только хмыкнул.
– У вас сомнения? – будто удивился Гончаров. – Думаете, я напортачу?
Он задумался на мгновение, будто решая, каким образом может быстро и убедительно доказать Дёмину его неправоту.
– Я прямо сейчас могу кого угодно разыграть, – предложил Гончаров. – Хотите? Позовите сюда кого-нибудь …
– Да кто же вам поверит? – усмехнулся Дёмин. – В этой-то комнате. У нас дурная репутация, нам уже никто не верит. Все боятся розыгрыша.
– Хорошо, не здесь, – не сдавался Гончаров. – В другом каком кабинете.
– А в буфете, – предложила молчавшая до сих пор Светлана. – Там народ всякий бывает. И если мы сядем отдельно от товарища …
Я уже понял. И Светкина идея мне понравилась. Мы объяснили Гончарову, где буфет, и пообещали, что придём туда через несколько минут после него. Надо было, чтобы мы появились по отдельности, дабы никто не заподозрил розыгрыша. О характере розыгрыша с Гончаровым не условливались намеренно – пусть импровизирует и покажет всё, на что способен. Сам ведь напросился. Это будет что-то вроде экзамена. Сдал – не сдал.
Гончаров вышел из кабинета.
– Я бы не связывался, – сообщил Дёмин, едва за Гончаровым закрылась дверь.
– Почему? – спросила Светлана.
Она любила, чтобы всё было разложено по полочкам.
– Авантюрист и выскочка, – дал Дёмин оценку нашему гостю.
– Не самый большой грех, – признала рассудительная Светлана.
– Одну съёмку он нам уже угробил …
– Ну почему угробил? – не согласилась Светлана. – Сыграл он превосходно. Мы и понять ничего не успели, при нашем-то опыте в подобных вещах.
– Актёр из него неплохой, – подтвердил я. – И если мы напишем хороший сценарий …
– Плевать он хотел на наши сценарии! У него, кажется, на все случаи жизни – свои заготовки!
Дёмина, похоже, более всего выводила из себя непредсказуемость Гончарова.
– Обсудим позже! – подвёл я промежуточный итог дискуссии. – Нам пора.
В буфете было малолюдно. Ребята из информационной службы новостей, парочка операторов и ещё несколько человек, которых лично я видел впервые. К одному из этих незнакомцев и подсел Гончаров. Сергей Андреевич взял себе сосиски и кофе, и теперь вершил трапезу с достоинством обитателя монарших палат. Он был так задумчив, что, казалось, даже не заметил нашего появления. Его сосед по столу, молодой человек неполных тридцати лет, допил свой кофе и потянулся за салфеткой.
– Я хотел с вами поговорить, – неожиданно произнёс Гончаров.
Рука молодого человека задержалась на полпути к салфетке.
– Я намеренно выбрал для разговора именно это место, – продолжал Гончаров. – Потому что лишние уши нам с вами ни к чему.
Сделал паузу.
– Как вам ваша работа – нравится?
Ничего не понимающий парень механически кивнул в ответ. Его явно сбивал с толку вид собеседника: дорогая, не нашего пошива, одежда, хорошая стрижка, благородная седина на висках, волевое и выразительное лицо собеседника.
– Мы навели о вас справки, – сообщил Гончаров. – Всё у вас в порядке на работе. И анкета такая, что просто залюбуешься. Вот только с перспективами – никак.
– Почему? – опешил гончаровский собеседник.
– Роста не предвидится. А вы, как я понял, изучая оперативные данные, не из тех, кто готов всю жизнь просидеть на одном месте. Я прав?
– Да, – подтвердил парень.
Мне показалось, что он сделал это не очень уверенно. Был сбит с толку и не знал, как себя вести.
– Мы хотели предложить вам другую работу.
– Мы – это кто?
Гончаров ответил не сразу. Некоторое время сидел молча, глядя на собеседника значительно и строго, потом сказал:
– Есть такая профессия – защищать Родину.
Брови на лице парня поползли вверх. Он не был готов к подобному. Но Гончаров уже вошёл во вкус и продолжал стремительно развивать наступление.
– Мы бы хотели, чтобы вы, сохраняя свою нынешнюю специальность, поработали на нас.
– Это вряд ли возможно.
– Не здесь, естественно, – ни на секунду не сбавлял темпа Гончаров. – За границей.
Вот здесь он сделал паузу. Я скосил глаза. Гончаровский собеседник вконец растерялся и замер.