Страница 3 из 5
γ) В обществе, благосостояние которого возрастает, только наибогатейшие могут жить на проценты со своих денег. Все прочие вынуждены с помощью своего капитала заниматься каким-нибудь промыслом или вкладывать свой капитал в торговлю. Благодаря этому растёт конкуренция между капиталами, концентрация капиталов возрастает, крупные капиталисты разоряют мелких, и некоторая часть бывших капиталистов переходит в класс рабочих, который вследствие такого прироста частично опять претерпевает снижение заработной платы и попадает в ещё бо́льшую зависимость от немногих крупных капиталистов. С уменьшением количества капиталистов их конкуренция в погоне за рабочими сходит почти на нет; что же касается рабочих, то по мере роста количества рабочих конкуренция между ними становится всё сильнее, противоестественнее и принудительнее. В силу этого часть рабочей массы опускается до нищенства или до состояния погибающих от голода так же неизбежно, как неизбежно часть средних капиталистов опускается до положения рабочих.
Итак, даже при наиболее благоприятном для рабочего состоянии общества для рабочего неизбежны надрыв в процессе работы и ранняя смерть, принижение рабочего до роли машины, до роли раба капитала, накопление которого противостоит ему как нечто для него опасное, новая конкуренция, голодная смерть или нищенство части рабочих.
Повышение заработной платы порождает в рабочем капиталистическую жажду обогащения, но утолить эту жажду он может лишь путём принесения в жертву своего духа и тела. Повышение заработной платы имеет предпосылкой и следствием накопление капитала; поэтому в результате повышения заработной платы продукт труда противостоит рабочему как нечто всё более и более чуждое. Точно так же и разделение труда делает рабочего всё более и более односторонним и зависимым; оно же порождает конкуренцию не только людей, но и машин. Так как рабочий опустился до роли машины, то машина может выступить против него в качестве конкурента. И, наконец, подобно тому как накопление капитала увеличивает количество труда, а следовательно, и рабочих, так благодаря этому накоплению одно и то же количество труда производит большее количество продукта; получается перепроизводство, и дело кончается либо тем, что значительная часть рабочих лишается работы, либо тем, что их заработная плата падает до самого жалкого минимума.
Таковы последствия состояния общества, наиболее благоприятного для рабочего, – состояния, при котором богатство растёт, прогрессирует.
Но в конце концов это состояние роста должно когда-нибудь достигнуть своей высшей точки. Каково же тогда будет положение рабочего?
3) «В стране, которая достигла бы последней возможной для неё ступени богатства, и то и другое – и заработная плата, и процент на капитал – были бы очень низки. Конкуренция между рабочими в погоне за работой была бы столь велика, что заработная плата свелась бы к тому, чего достаточно для содержания данного количества рабочих, а так как страна к этому времени была бы уже достаточно заселена, то это количество не могло бы увеличиваться»[15].
Что сверх этого количества, было бы обречено на умирание.
Итак, при движении общества по наклонной плоскости вниз – прогрессирующая нищета рабочего; при прогрессе общественного благосостояния – особый, сложный вид нищеты; в обществе, достигшем наибольшего благосостояния, – стационарная нищета.
Но так как, по Смиту, общество не бывает счастливо там, где большинство страдает, – а между тем даже наиболее богатое состояние общества ведёт к такому страданию большинства, – и так как политическая экономия (вообще общество, в котором господствует частный интерес) ведёт к этому наиболее богатому состоянию, то выходит, что целью политической экономии является несчастье общества.
Относительно взаимоотношения между рабочим и капиталистом следует ещё заметить, что повышение заработной платы более чем компенсируется для капиталиста сокращением общего количества рабочего времени и что повышение заработной платы и увеличение процента на капитал влияют на цену товаров: первое – как простой процент, второе – как сложный процент.
Теперь станем целиком на точку зрения политико-эконома и сопоставим, следуя ему, теоретические и практические притязания рабочих.
Политико-эконом говорит нам, что первоначально и в соответствии с теорией весь продукт труда принадлежит рабочему. Но одновременно с этим он говорит, что в действительности рабочему достаётся самая малая доля продукта – то, без чего абсолютно нельзя обойтись: лишь столько, сколько необходимо, чтобы он существовал – не как человек, а как рабочий – и плодил не род человеческий, а класс рабов – рабочих.
Политико-эконом говорит нам, что всё покупается на труд и что капитал есть не что иное, как накопленный труд; однако одновременно с этим он говорит, что рабочий не только не может купить всего, но вынужден продавать самого себя и своё человеческое достоинство.
В то время как земельная рента бездеятельного землевладельца в большинстве случаев составляет третью часть продукта земли, а прибыль деятельного капиталиста даже вдвое превышает процент с денег, на долю рабочего приходится в лучшем случае столько, что при наличии у него четырёх детей двое из них обречены на голодную смерть.
Если, согласно политико-экономам, труд есть то единственное, посредством чего человек увеличивает стоимость продуктов природы, а работа человека есть его деятельная собственность, то, согласно той же политической экономии, земельный собственник и капиталист, которые в качестве земельного собственника и капиталиста являются всего лишь привилегированными и праздными богами, всюду одерживают верх над рабочим и диктуют ему законы.
По словам политико-экономов, труд есть единственная неизменная цена вещей; и в то же время нет ничего более подверженного случайностям и ничто другое не претерпевает бо́льших колебаний, чем цена на труд.
Разделение труда увеличивает производительную силу труда, богатство и утончённость общества, и в то же время оно обрекает рабочего на оскудение и опускание до уровня машины. Труд вызывает накопление капиталов и тем самым рост общественного благосостояния, и в то же время он делает рабочего всё более и более зависимым от капиталиста, усиливает конкуренцию среди рабочих, втягивает рабочего в лихорадочную гонку перепроизводства, за которым наступает столь же сильное падение производства.
Согласно политико-экономам, интерес рабочего никогда не противостоит интересу общества, тогда как в действительности общество всегда и непременно противостоит интересу рабочего.
По словам политико-экономов, интересы рабочих никогда не противостоят интересам общества 1) потому, что повышение заработной платы более чем компенсируется сокращением расходуемого рабочего времени, наряду с прочими выше охарактеризованными последствиями, и 2) потому, что в отношении общества весь валовой продукт есть чистый продукт и только в отношении частных лиц имеет значение выделение чистого продукта.
А что сам труд – не только при нынешних его условиях, но и вообще постольку, поскольку его целью является лишь увеличение богатства, – оказывается вредным, пагубным, это вытекает из собственных рассуждений политико-экономов, хотя они этого и не замечают.
В соответствии с теорией, земельная рента и прибыль на капитал суть вычеты из заработной платы. В действительности же заработная плата есть допускаемый землёй и капиталом вычет на долю рабочего, уступка продукта труда рабочему, труду.
При упадочном состоянии общества больше всех страдает рабочий. Специфической тяжестью испытываемого им гнёта он обязан своему положению как положению рабочего, но гнётом вообще он обязан строю общества.
А при прогрессирующем состоянии общества гибель и обнищание рабочего есть продукт его труда и произведённого им богатства. Иными словами, нищета вытекает из сущности самого́ нынешнего труда.
15
Там же, том I, стр. 193. – 14.