Страница 17 из 64
— Маргарита Викторовна, — осторожно позвал охранник Лёня. — Вообще-то уже поздно… А вы одна остались…
Рита посмотрела на часы — половина одиннадцатого, надо же, а она и не заметила. Провалилась во время, погрузилась в бумаги, утонула в собственных мыслях…
— Да, поздно, пора…
— Может, проводить вас?
— Спасибо, не надо, мне недалеко.
Дождь закончился, оставив после себя тяжелую сырость и неуютную прохладу. Рита жила всего в трех кварталах от салона на непривычно тихой для центра города улочке в квартире уже умерших родителей, в старом доме, выстроенном буквой "П", с высокой аркой, украшенной заметно облупившейся лепниной. Эту арку она всегда, еще с детства, немножко побаивалась. Со стороны улицы над ней обычно висел яркий фонарь, забивавший своим светом тусклые, часто перегоравшие лампочки над подъездами во дворе, отчего по вечерам арка превращалась в тоннель, ведущий в черноту. На сей раз привычный фонарь не горел, и уже не только выход, но и вход в арку был погружен в темноту.
Возможно, если бы Рита не старалась внимательно смотреть под ноги, обходя лужи, она бы вовремя заметила этих двоих. А может, и не заметила бы, потому что не было их поблизости, и вообще никого не было. Привычно тихая улочка — совершенно безлюдная по случаю неуютной погоды.
Они выскочили из арки и даже если бы не налетели на Риту, а побежали в противоположную сторону, она всё равно бы страшно испугалась и закричала, правда, совершенно беззвучно, потому что в минуты страха у неё все надрывалось внутри и ничего не вырывалось наружу. Они походили на гигантских жуков — черных, гладких, с огромными панцирными головами. Они двигались бесшумно, но тяжело, расплескивая ногами воду, и эта вода крупными брызгами летела прямо в Риту. А потом она увидела прямо перед глазами жуткую блестящую лапу, и шарахнулась в сторону, и буквально влепилась в стену дому, отчаянно прикрывая лицо сумкой. Она крепкокрепко зажмурилась, ощущая, как металлическая застежка сумки царапает кожу, но была не в силах оторваться от своего зыбкого щита.
И тут же она услышала топот, яростный рык, звуки ударов, короткий смачный мат, какой-то лязг, рев мотора, визг шин — и всё это сжалось в одно мгновение.
— Не бойтесь, — раздался тихий, слегка прерывистый голос.
Рита осторожно разомкнула веки, всё также судорожно сжимая сумку, сдвинула её чуть пониже, выглянув через край, словно через забор.
Метрах в двух стоял невысокий крепкий мужчина и смотрел на неё умными грустными глазами — такими были глаза у сенбернара Чарли, который долго жил в Ритином доме и умер в глубокой старости восемь лет назад.
— Целы? — Мужчина глубоко вздохнул, пару секунд подержал воздух во рту, выдохнул и заговорил ровно, без всяких прерывистостей: — Похоже, они не успели вас задеть. С вами всё нормально, по крайней мере, внешне. Так?
— Мне кажется…
Рита словно увидела себя со стороны: перепуганная тетка с мокрыми ногами, грязными пятнами на вишневом плаще, похожая на глупого страуса, который, не найдя кучи песка, спрятался за какую-то ерунду.
А потом она увидела другое — довольно качественную куртку с оторванной и свисающей на грудь частью воротника и широкий крутой лоб, с которого падали на куртку крупные капли крови.
— Ой! — вскрикнула она. — Вы ранены!
Мужчина тыльной стороной ладони прикоснулся ко лбу, поморщился:
— Чёрт! Достали-таки.
Мгновенно навалившийся несколько минут назад страх столь же молниеносно шмыгнул куда-то в подворотню, и Рита решительно сказала:
— Я здесь живу, прямо в этом дворе, вы обязательно должны пойти со мной, у меня дочка почти что врач, она посмотрит вашу рану.
— А это как — "почти что"? — неожиданно улыбнулся мужчина.
— Она учится на последнем курсе медакадемии, будет хирургом.
— Неудобно как-то. — Мужчина тряхнул головой, и три кровавые капли неровными бусинками посыпались на грудь.
— И куртку вашу постараюсь привести в порядок. Хоть немного… — добавила Рита с сомнением.
— А вот это уж вряд ли. — Глаза мужчины стали еще печальнее.
По части куртки он, похоже, сомнений не имел: годится в лучшем случае для копания на огороде.
— Всё равно пойдемте. — Рита шагнула вперед и тут же качнулась в сторону, будто ее высоченные каблуки вдруг стали резиновыми.
И в ту же секунду мужчина подхватил её под локоть со словами:
— Я вас провожу. Вы, похоже, свои туфли повредили.
Он стоял совсем близко и был с Ритой одного роста — по крайней мере, с учетом десятисантиметровых каблуков.
"Совсем не громила, — отметила Рита, — но смелый. И деликатный. Черт с ними, с туфлями, зато хороший повод хоть как-то его отблагодарить. Деньги вряд ли возьмет, но от медицинской помощи не откажется. И с заменой куртки что-нибудь придумаем. В конце концов, Веня новую сошьет".
Дверь открыла разъяренная Галка.
— Ты спятила?! Я с середины дня дозвониться до тебя не могу! В салоне все как вымерли. У тебя "абонент временно недоступен". Временно — это сколько? Вечность?!
И тут только Рита сообразила: служба безопасности Грибанова выдернула из розеток городские телефоны, а потом никто из сотрудников об этом и не вспомнил. Мобильники тоже потребовали отключить, и об этом она также забыла, и нисколько не встревожилась, что никто ей не звонит.
— Хорошо, я всё-таки достала Веника! У него тоже был вырублен телефон — видите ли, он принял таблетки от головной боли и спал! Спасибо, к ночи проснулся вместе с телефоном.
— Да, — поспешно сообщила Рита, — он себя плохо чувствовал.
— По-моему, он вообще какой-то плохо вменяемый, — снизила тон Галка. — А почему ты в грязи? И вообще качаешься?
— Каблук… Я сломала каблук. Или оба…
И в этот момент дочь, препирающаяся с матерью прямо на пороге, при открытой двери, наконец заметила мужчину, скромно стоящего на площадке у стеночки.
— А это кто?
— Сейчас всё тебе объясню.
Рита схватила мужчину за руку и буквально впихнула в квартиру, плотно закрыв дверь и одновременно скинув туфли, отчего сразу стало заметно, что мужчина хоть и не велик ростом, однако может смотреть на Риту чуть-чуть свысока.
— Вот это да! — Галка вытаращила глаза, затем их сузила, после чего произнесла тоном, каким в фильме "Покровские ворота" громоподобная врачица говорила "Будем брать!": — Немедленно проходите на кухню!
Мужчина, предусмотрительно стащив удобные мягкие ботинки, покорно поплелся в указанном направлении, а Рита следом, довольно нелепо приговаривая:
— Я тебе всё объясню… Вот сейчас всё объясню…
— После! — отрезала Галка. — Сначала окажем медицинскую помощь.
И принялась её оказывать, довольно ловко манипулируя головой мужчины.
Когда доброе дело было закончено наложением на лоб стерильной салфетки с пластырем, начинающий хирург чуть отстранилась, оглядела пациента, словно картину, и удовлетворенно хмыкнула:
— Ну вот, почти как новенький, самое главное, жить будете и, может, даже припеваючи.
— Спасибо, — откликнулся мужчина тихим мягким голосом и улыбнулся.
Рита заметила, что улыбка у него тоже мягкая и какая-то тихая. Приятная улыбка. И совсем не геройская. Она не любила геройских мужиков, таких в её жизни было несколько, и каждый раз (последний раз полгода назад) она убеждалась, что всякие там супермены, ковбои и мачо — всего лишь яркие обертки, в которые упаковано хлипкое желе.
— Ой, это вам спасибо! Огромное спасибо! — запоздало опомнилась Рита. — Если бы не вы…
— А что такое?! — тут же подхватилась Галка. — Ты его не на улице нашла?! — Она снова оглядела мужчину, как картину, но теперь уже не ограничилась раненой головой, пробороздив взглядом до самых ступней. — На бомжа вы точно не похожи, — вынесла она заключение.
— А были сомнения? — Мужчина снова улыбнулся.
— Вообще-то я на эту тему даже не напрягалась. Вижу, что башка разбитая, ну и всё — профессиональный долг! — важно сообщила будущий хирург. — А вы вообще-то кто?