Страница 9 из 126
Сохранив за собой верховное управление армией и флотом, самодержавие считало, одпако, крайпе необходимым внести изменения в систему военпых учреждений. Существенным недостатком ее считали то, что оба вида вооруженных сил — армия и флот — находились в ведении независимых друг от друга органов: Военпого министерства и Морского министерства. Вопрос о необходимости объединения деятельности этих учреждений был поднят еще до русско-японской войны 1904—1905 гт. Так, в августе 1898 г. генерал Случевский представил царю записку, в которой подверг критике систему управлепия армией и флотом71 72. По его мнению, она чрезвычайно усиливала власть военного и морского министров в ущерб правам даже самого царя. Автор записки считал, что высшее военное управление в России должпо обеспечивать императору возможность фактически управлять сухопутпыми и морскими силами, всегда знать правду об их состоянии. Большим недостатком считалось и то, что ушедшие со службы высшие чины армии и флота (генерал-фельдмаршалы, бывшие военные министры, управляющие Морским министерством, командующие войсками округов) пе принимали почти никакого участия в обсуждении общих вопросов, касающихся государственной обороны, вследствие чего не извлекалось необходимой пользы из приобретенпых ими знаний и опытности.
Ближайшей и неотложной мерой, могущей устранить эти недостатки, являлось, как говорилось в записке, немедленное учреждение Верховного воепного совета под председательством императора или другого лица, его замещающего. В состав совета должпы были входить: военный министр, генерал-адмирал, начальники Главпого и Морского штабов, генерал-инспекторы армии и флота, а также не подчиненные военному министру генерал-фельдмаршалы, главнокомандующие, геперал-фельдцейх-мейстер, геперал-ипспекторы кавалерии и по инженерной части, другие лица по собственному выбору царя. Этот коллегиальный орган должен быть способным дать свое авторитетное заключение по тому или иному важному вопросу военного или морского ведомств. Однако осуществить эту меру в то время не смогли.
Аналогичные предложения исходили и от других лиц. С особой настойчивостью их стали выдвигать во время русско-япоп-ской войпы 1904—1905 гг. В частности, 6 (19) марта 1904 г.
граф Бобриков представил записку, где писал, что война с неумолимой правдой разоблачила фальшь розовой окраски официальных представлений о всеобщем благоденствии и будто бы кипучей деятельности всех и каждого в сложном государственном организме. После того как слетела наружная оболочка благополучия, стали вырисовываться «несимпатичные силуэты неисправимого самомнения, нестерпимой заносчивости и неизвинительной праздности»73. Причипу такого положения автор видел в слишком тесном круге сотрудников императора. Новые люди, праздные и заносчивые, оттеснили людей «государевой заслуги», опыт которых остался втуне и пропадал без всякой пользы. Выход из положения автор видел в привлечении к делу старых сил, в отрешении от власти случайных выскочек. Предлагалось учредить особый совещательный орган — Совет государственной обороны во главе с царем или «лицом государевой заслуги».
28 февраля (13 марта) 1905 г. в Царском Селе под председательством Николая II состоялось секретное совещапие высших должностных лиц армии и флота. Оно было посвящено оценке положения на театре воеппых действий. Вел. кп. Николай Николаевич заявил: «Весь ход кампании пе дает права надеяться, что дело пойдет лучше»74. С пим согласился вел. кн. Александр Александрович. Оп отметил: «Армия находится в гораздо худшем положении, чем мы думаем, тут уж не отступление, а, что называется, бегство. Так дальше вести дело нельзя» 75. Всю вину пытались свалить на Куропаткина. Выход из положепия видели в незамедлительном образовании Совета государственной обороны. Тогда же вел. кн. Николай Николаевич впервые ознакомил участников совещания с разработанным по его указанию проектом «Положения о Совете государственной обороны».
8—21 мая (21 мая — 3 июня) 1905 г. заседало Особое совещание по выработке проекта положения о Совете государственной обороны. Поскольку проект этого документа был уже подготовлен, задача совещания свелась к его уточнению. К 14 (27) мая работа над положением была завершепа76. 8 (21) июня 1906 г. последовал указ о создании Совета государственной обороны. Он учреждался «в видах обеспечения соответственного государственным потребностям и средствам развития вооруженных сил империи»77. Этот орган был призван обеспечить объединение «деятельности высшего военного и морского управления и согласования ее с деятельностью других правительственных учреждений по вопросам, относящимся к безопасности государства»78. В компетенцию Совета входило обсуждение следующих вопросов: 1) общих мероприятии, намеченных к псполпепиго на известный период для развития военного могущества государства соответственно его политическим задачам; 2) главнейших предположений военпого и морского ведомств о применении всех средств государства на случай войпы в целях объединения и должного направления подготовительных к войне работ; 3) изменении в деятельности воепного и морского ведомств, вызываемых особыми условиями, которые не могли быть предусмотрены при составлении предположений о мероприятиях на известные сроки. Задачей Совета являлось также наблюдение за осуществлением мер, относящихся к обороне страны.
Данные, необходимые для всестороннего обсуждения и решения всех этих вопросов, Совету сообщались соответствующими министрами и начальником Главного штаба в форме записок. Они заключали в себе с надлежащей полнотой и ясностью все соображения и справки, включая и мнение лица, вносящего представление. Однако учреждение Совета пе изменяло круга ведения и порядка рассмотрения дел в Государственном совете, Комитете министров и других высших учреждениях, а равно пе изменяло степени и предела власти министров.
Совет государственной обороны состоял из председателя, шести постоянных члепов, назначаемых по личпому избраппю царя сроком на 1 год, и непременных членов по занимаемым должностям: военного министра, управляющего Морским министерством, пачальника Главного штаба, начальника Морского штаба, генерал-инспекторов родов оружия. На правах непремеипых членов в заседаниях Совета с согласия императора могли принимать участие председатель Кабинета министров и другие министры. Совет находился в непосредственном подчинении царя, который и являлся номинально его председателем. Фактическим председателем был назначен вел. кн. Николай Николаевич. Оп говорил так: «Совет обороны по духу своего установления есть совещательный орган при государе императоре по высшим военным и морским вопросам, а посему действительным его председателем является его императорское величество; и только в тех случаях, когда его величеству не благоугодпо принять на себя председательствование в Совете, таковое переходит к его председателю» 79.
Председатель Совета был облечен огромной властью. Он счи тался главой всего дела обороны в государстве и имел право обращаться ко всем министрам с запросами по любому вопросу, имеющему отношение к государственной обороне. В частности, руководители военного и морского ведомств обязапы были извещать его «о важнейших начинаниях и предположениях этих ведомств, имевших связь с государственной обороной и не вошедших в высочайше утвержденную программу мероприятий». Министерству иностранных дел вменялось в обязанность пнфор-мировать регулярно обо всем, что касалось безопасности страны. Вел. кп. Николай Николаевич говорил: «Политика без силы — мыльный пузырь. Всякая политическая комбипация должна быть основана на реальной силе. Председатель Совета должен быть осведомлеп о впешпей политике, дабы иметь возможность своевременно доложить государю императору о степени пашей готовности к войпе в даппое время при известной политической обстановке и о тех соответствующих подготовительных мероприятиях для обороны государства, которые вытекают пз данных внешней политики» 80.