Страница 10 из 19
– Готовься, – напряженным голосом бросил Вадим и достал свой ствол.
Неожиданно Парфена охватило лихорадочное возбуждение. Вместе с этим пришло незнакомое чувство раздвоенности, словно все происходило не с ним, а он наблюдал сцену со стороны.
Парфен достал свой ствол, снял с предохранителя и дослал патрон в патронник. Свирид сделал то же самое. Едва за последним телохранителем закрылась дверь, Свирид скомандовал:
– Открой свою дверь!
Гришка быстро распахнул дверцу, напарник сделал то же самое. Не прошло и нескольких секунд, как дверь подъезда распахнулась и оттуда вылетел телохранитель, громко крича:
– Василий Федорович, давайте в машину! Я его завалил!
– Мишку убили, гады, выходим! – на одном дыхании выпалил Свирид и рванул вперед.
Парфен видел, как рука напарника с «ТТ» вытянулась по направлению к толстому мужику с редкими рыжими волосами на голове. Он пятился от двери и не глядел в сторону «девятки».
Цок-цок – пистолет чуть дергался в руке напарника, но выстрелов не происходило.
– Парфен, давай, ствол заклинило!
Гришка обнаружил, что он сам стоит рядом с водительской дверцей. Его взгляд оторвался от напарника и переметнулся в сторону Улыбки. И тут в какую-то долю секунды Парфен уловил еще одно движение. Телохранитель пахана поднял свой ствол, и тот дернулся два раза в его руке. Вадима швырнуло к лавке. Все это заняло один миг, даже какую-то долю его, но, как бывает в таких случаях, время резиново растянулось в вечность в Гришкином сознании. Он видел, как рука со стволом разворачивается в его направлении, и тут растяжка словно оборвалась, словно лопнул, не выдержав, невидимый жгут.
Гришка резко вытянул руку с оружием вперед и, даже не целясь, два раза нажал на курок. Телохранителя крутануло на месте, и он упал лицом вниз. Взгляд парня тут же метнулся к Улыбке, круглые от ужаса глаза авторитета, не отрываясь, смотрели на него, рука что-то судорожно пыталась извлечь из кармана. Парфен, не думая, еще два раза нажал на курок. Пистолет, как на стрельбище, дернулся в его руке. Улыбка упал после первого выстрела. Упал он на спину.
Гришка, не выпуская из рук оружия, бросился к Вадиму. Тот хрипло дышал, даже не пытаясь приподняться.
– Братан, посмотри, – хрипел он. – Клиента… проверь!
Гришка метнулся к лежащему на спине Улыбке. Его открытые глаза немигающим взором сердито смотрели на проплывающие по небу облака. На груди виднелось всего лишь небольшое красное пятнышко. Вторая пуля ушла мимо. Но и первой вполне хватило Василию Федоровичу, уголовному авторитету, Улыбке, у которого за плечами было почти двадцать лет зоны. Пуля Парфена попала точно в сердце.
Гришка бросился обратно к товарищу. Когда он поднял его, тот застонал и закрыл глаза.
– Терпи, Вадя, терпи, – бормотал Гришка, таща его к задней дверце.
Устроив раненого, он хотел было сбегать в подъезд посмотреть, что же с его другом Мишкой, но новый звук заставил его оцепенеть. Первый раз в жизни Гришка узнал, как от страха волосы на голове могут встать дыбом. И было отчего. От звука милицейской сирены его словно прошибло током. Тут же взгляд Парфена приковался к въезжающему через арку тому самому «луноходу», что совсем недавно тормозил их на дороге.
Вагон сильно качнуло, и Гришка почувствовал, что состав сбавил ход. Еще раз толкнуло вперед, и поезд начал тормозить. Где-то лязгнули решетки, и раздался властный голос:
– Приготовились, на выход! Приготовились!
Голос приближался. Бывалый зэк с его приближением заворочался, пробуждаясь. Первоходки, как и предполагал Гришка, не спали и сразу же вскочили на ноги. Он тоже спустился вниз.
– Сейчас воздухом дышать пойдем, – со знанием дела заметил «дед». Прозвище у ветерана советских тюрем было Сазан.
Действительно, вскоре их вытащили из клетки по одному, и на запястьях Парфена, уже привыкшего к этой процедуре за последнее время, защелкнулись наручники.
Свежий ночной воздух задурманил голову. Отчего-то Парфену показалось, что пахнет сиренью, хотя та давно отцвела.
– Давай двигай, – конвойный заломил ему руки вверх, и Гришке пришлось согнуться.
– Бегом, бегом! – торопили его, толкая вперед.
Рядом надрывались овчарки, натягивая поводки, как струны.
– Сидеть! – рявкнули в ухо, и Гришка почувствовал, как его толкнули в плечо. Он присел на корточки. Зэков усадили длинной вереницей, через наручники каждого был пропущен трос. Теперь никто не мог и помыслить о побеге – бежать пришлось бы дружной колонной. Так раньше на галерах приковывали кандалами рабов к одной длинной жердине.
Но Гришка все равно был рад, что оказался на перроне маленького незнакомого городка. Свежий воздух целительным бальзамом вливался в его легкие. Гришка огляделся вокруг, насколько мог повернуть голову.
Небольшое двухэтажное здание вокзала в лучах электрического света казалось желтым. «Липово» – было написано синей краской на белом фоне. Парфенов никогда раньше и не подозревал о существовании этого городка. Теперь он запомнил его на всю жизнь.
На одной-единственной лавочке у здания сидело существо в грязных лохмотьях. Различить пол и возраст с такого расстояния было просто невозможно. Больше никого, кроме зэков и конвоя, на платформе не было.
Когда всех загнали обратно по клеткам, сокамерники Григория что-то принялись горячо обсуждать. Гришка лег на свои нары и отвернулся к стенке. Некоторое время слышались бубнящие голоса одного из первоходков и сиплого Сазана. Прислушавшись, Гришка понял, что спор идет о том, сколько им еще чалить до зоны.
Он продолжил прерванные воспоминания. Перед глазами вновь отчетливо встали события того раннего утра.
Глава 4
…Во двор с воем сирены вкатил «луноход». Парня будто током ударило, и Парфен одним рывком бросился к водительскому месту, чуть не зацепившись при этом штаниной за рычаг передач. Мотор завелся сразу, и Гришка погнал «девятку» вперед, благо разворачиваться не нужно было.
Еще разрабатывая план устранения Улыбки, Косой подробно начертил схему дворов обоих домов со всеми въездами и выездами. Он заставил всех вызубрить эту схему наизусть. Теперь Гришка был благодарен ему за это! Он знал, что, повернув направо, сможет покинуть двор через вторую арку.
Только план – планом, а жизнь есть жизнь! Григорий уже зарулил под арку, когда сердце зашлось от отчаяния – навстречу ему заворачивала белая «копейка».
«Что делать?! Останавливаться нельзя!» – искрой промелькнула мысль в голове парня, и он нажал сигнал, не сбрасывая скорости.
Левое зеркало отлетело. Парфенов жал вплотную к стене. Перед тем как выскочить из двора, он успел заметить изумленную физиономию пенсионера, сидевшего за рулем встречного авто.
Едва Гришка вновь глянул вперед, как руки сами крутанули руль. Прямо перед ним каким-то образом оказалась женщина с коляской. Она застыла на месте, чуть присев от страха, и тонко завизжала. «Девятка» подпрыгнула на бордюре, заставив прижаться к стене двух курсантов. Парфен дал по газам. Пролетев метров пятнадцать по пешеходной дорожке, он свернул на следующем выезде на проезжую часть и круто свернул вправо.
– Водитель синей «девятки», – услышал он строгий приказ.
Голос громкоговорителя только подстегнул Григория. Вдавив педаль акселератора, он летел по центру Пионерской, отчаянно сигналя. Бросив быстрый взгляд, он обнаружил преследовавшую его милицейскую машину метрах в ста позади.
«Девятка» еще раз вильнула, избегая столкновения с «Фордом», и вылетела на проспект. Со всех сторон Гришка слышал тревожные гудки. Невольно ему пришлось сбросить скорость – настолько плотным оказался поток машин.
– За… светофором… налево, – услышал он тихий, хриплый голос позади себя.
Парфен быстро обернулся. Вадим навалился грудью на переднее сиденье. Пот тонкой струйкой стекал со лба. Лицо парня было пепельно-бледным. Сразу стало ясно, что любое движение отдается ему неимоверной болью.