Страница 5 из 15
Поэтому Фотис не удивился, услышав, что Алексей служил Карфагену. Странно лишь для него было, что ушел. Карфаген платил воинам хорошо, в последнее время войн не было, чего не продолжить службу? Но Фотис с расспросами не лез. Мало ли причин может быть у человека, вернувшегося на родную землю?
Стракиса Алексей нашел быстро. Он опасался, что грек затаил на него обиду, но грек широко улыбнулся, приобнял.
– Ты умелый и смелый боец. Кажется, тебя Алексом звать?
– Ты правильно расслышал.
– Мы теперь будем воевать вместе, и наша задача – помогать друг другу.
– Согласен.
– Тогда подберем тебе оружие, защиту.
Стракис подвел Алекса к дому без окон. Как позже понял Алексей, к складу оружия.
– Щиты у нас одинаковые, поэтому выбора не будет, – поднял щит Стракис.
Алексей отнес щит к порогу двери.
– А вот шлем примерить надо, чтобы не болтался и не был тесен. Все же он бронзовый, а не из кожи, не растянешь.
И сам захохотал над своей шуткой. Выбор шлемов был велик. Здесь лежали шлемы халкидские, беотийские, фрикийские. Различались они размерами, материалом (медь или бронза). Пришлось мерить, на что было потрачено не менее получаса. Потом пришел черед кирасы. Но с этим было проще. Боковыми ремнями, что связывали пластины бронзы на груди и спине, можно было подогнать по любой фигуре. Алексей не прошел мимо наручей и поножей. Цену защите он знал. Стоит в бою получить ранение, изойдешь кровью, не имея возможности сразу перевязать рану или наложить жгут. Копье, стандартную сарису, подобрал покороче, в два с половиной метра длиной, или пять локтей. Меч носили в ножнах, на перевязи плеча, а не на поясном ремне. Алексей при выборе меча заколебался. Выбор был невелик: короткий греческий, в 60 сантиметров длиной, прямой, или македонская фальката – меч изогнутый, с расширенным листовидным концом. Опыта боев с таким мечом Алексей не имел. Полагал, фальката – оружие больше режущее, чем колющее или рубящее. И выбрал меч греческий, правда, не первый попавшийся – подбирал по балансу, прикладистости рукояти, качеству клинка.
– Вот этот возьму! – закончил он выбор.
Стракис, молчаливо наблюдавший за его выбором, кивнул:
– Ты выбрал лучший меч из тех, что были.
У римлян и византийцев были такие же прямые и короткие мечи. Действовать ими при построении в шеренги удобно. И опыт у Алексея был богатый – начинал-то он с простого гоплита.
Алексей подошел к отобранной груде железа и бронзы. Хотел поднять, но Стракис остановил:
– А рабы на что? Негоже воину уподобляться простому носильщику, получающему три обола в день.
Стракис перешагнул порог.
– Эй, ты! Живо сюда! – крикнул он рабу.
Молодой мужчина, обличьем явно не грек, поскольку белокож был и волосы имел прямые, темно-русые, подбежал и склонился в поклоне.
– Отнесешь все это в мой шатер. Как твое имя?
– Крис из Галлии.
– Хм, так ты галл? Тебя пленили в бою?
– Так, господин.
– Кто твой хозяин?
– Я не знаю, работаю здесь на уборке.
– С сего дня твоим хозяином будет Алекс. Запомни своего господина.
Крис метнул взгляд на Алекса, поклонился. Стракис не спеша направился к одной из палаток. Каменных зданий в воинском лагере было мало: в основном для лохага, склада оружия, да еще какие-то хозяйственные постройки. Принимали пищу и спали в палатках с поднятым пологом, получалось вроде шатра. Ветерок с холмов продувал его насквозь. И не жарко, и мух не было.
В палатке Стракис подошел к грубо сколоченному столу. За ним лежала кипа какого-то тряпья. Покопавшись, вытащил тунику, а из угла – пару сандалий.
– Переоденься, а то выглядишь как варвар. Еще примут за раба.
Принять свободного мужа за раба – это уже оскорбление. Пришлось Алексею снять свою одежду и кроссовки. Стракис заметил висящие на цепочке на шее Алексея крестик православный и маленький кожаный мешочек с артефактом.
– Это у тебя что?
– Амулеты от сглаза и для победы в бою, – не моргнув глазом, ответил Алексей.
До христианства было еще далеко. Стракис не мог знать, что обозначает крест. В дальнейшем Греция стала одним из оплотов христианства, а сейчас поклонялась множеству богов, главным из которых был Зевс, что восседал на Олимпе. Кроме него был еще целый сонм богов, рангом поменьше, начиная с Аполлона, сына Зевса и брата Артемиды, и кончая Деймосом, богом ужаса. А в промежутке были и Арес – бог войны, и Афина – богиня мудрости, наук и ремесел, и Дионис – бог виноделия и празднеств, и Аид – бог царства мертвых и подземного мира, и Фемида – богиня правосудия. Множество. Каждому богу воздвигали свои храмы, были свои жрецы. Но кроме богов были еще причисленные к богам, как Геракл, совершивший двенадцать подвигов.
– А, – кивнул Стракис. – Я уже подумал, не принял ли ты в Карфагене ханаанскую религию.
– Чем же она плоха?
– Как, ты не знаешь?
От возмущения Стракис вскочил.
– Карфагеняне приносят своим божествам Баал-Хаммону и Таниту в жертвы своих детей. Режут им глотки на жертвенном камне.
– Пусть поразят их Немезида и Посейдон, – воскликнул Алексей, – а Гера нашлет молнии, тучи и гром на Карфаген! Я думал, это наговор. Но я служил среди греков, не знал.
– Это тебе урок. Карфагеняне хорошо платят, это всем известно, но они хуже Харона.
Немезида была богиней возмездия, Посейдон – богом морей, а Харон перевозил души умерших людей через реку Стикс в подземном мире.
Алексей понял, что о службе Карфагену лучше помалкивать. Раб притащил в палатку щит, шлем и поножи, убежал за копьем и мечом.
– Порядок такой, – стал наставлять новобранца Стракис. – После подъема по сигналу барабана быстро приводишь себя в порядок, потом построение и перекличка. Получаешь у меня деньги на еду. Где ешь, что берешь для себя и раба – мне все равно. Затем воинские упражнения до обеда. А после него свободен. Можешь точить меч, надраивать шлем или гулять по городу. Скажу сразу: с нашими деньгами в Фивах делать нечего. Поглазел – и назад.
– Понял. Почти как в любой армии.
– Учти, раб в походе несет твой щит, хочешь – хоть всю поклажу на него нагрузи. Но содержать оружие в порядке – точить, чистить – должен ты. Лохаг проверяет часто, и за небрежение можешь отведать розг.
– Учту.
– Интересно мне, зачем ты выбрал коринфский шлем?
Алексей-то знал зачем. Коринфский имел спереди забрало и отверстия для глаз и рта. Вне боя его сдвигали на затылок. В мечном бою очень часто скользящим ударом повреждался или отсекался нос как самая выдающаяся часть лица. Алексею не хотелось остаться без носа. У большей части гоплитов, как уже заметил Алексей, были шлемы халкидские, оставляющие открытыми лицо и уши. Они были легче, но защищали слабее.
– Мне привычнее.
Приврал, конечно. На его взгляд, лучшим шлемом этой поры был римский, с нащечниками. А коринфский больше походил на шлем, применяемый гладиаторами – триариями.
– В лагере мы будем недолго. Как наберем полный лох, двинемся к Македонии. По крайней мере, так Фотис говорит.
– А много ли еще воинов осталось набрать?
– Десятков пять. Желающих много – всё же звонкой монетой платят, а еще надежда на богатые трофеи. Да опытных, вроде тебя, мало. Меч в руках держать – еще не все умение. А впрочем, завтра сам увидишь.
– А где рабы обитают?
– В отдельной палатке, у нужника. Если будет твой раб… э… Крис, отлынивать от дел, можешь его крепко побить. Но калечить или убивать не стоит. Скажешь мне, и его заменят другим.
– А этого куда?
– Мало ли мест? Навоз за скотом убирать или в каменоломни. Для строительства камень всегда нужен. Только там условия тяжелейшие, долго там никто не живет. А каждому из рабов домой вернуться хочется.
– Разве это возможно?
– Если сможет весточку родне передать да они деньги для выкупа соберут.
– Бывает?
– Не часто, но такие случаи знаю. А что ты рабами заинтересовался?
– Представь – пленного в бою возьму?