Монолит

— Не важно выглядишь.

— Я знаю.

Впалые щёки, горящие глаза, судороги по телу. Явно жизненные силы сжигал в бою.

— Я рад, что ты грань не перешёл.

Я лишь кивнул. Всё это время я сидел на плато и сейчас меня с него даже бульдозером не сдвинуть. Мысли проносились в голове рисуя планы и обдумывая текущую ситуацию, а я лишь наблюдал за ними.

— Что тут произошло? — спросил Рудоль и я лениво взглянул на него.

Вроде как он всё ведь видел своими глазами, откуда тогда такие вопросы?

— Хочешь сказку расскажу? Можешь не отвечать — вижу, что хочешь. Так вот, жило было одно племя орков. И всё у них было хорошо, пока однажды все их шаманы не погибли.

— Как это погибли?

— Не съедобных грибов объелись, — пожал я плечами. — Тёмная история и к делу не относится.

Рудоль почесал макушки, представляя это.

— И кто же их ими накормил?

— Другие шаманы. Тёмные. И стало после этого племя жить… по-другому.

— Плохо?

— Нет. По-другому. Кому-то нравилось, кому-то нет. Так всегда бывает. Это я так думаю, откуда мне знать наверняка? Не мешай. Кто-то становился сильнее, приспосабливаясь к новым условиям, а кто-то слабее, это те, кто не смог или не захотел меняться и жить по-новому. Один из них был вождь племени. Он жил так, как привык, как велели ему предки и их заповоди. Новый путь, что выбрали пришлые шаманы его не устраивал, но и открыто пойти против их воли он не мог. Традиции. Но времена изменились и жить по-старому было уже нельзя. Ожидаемо, что свой почётный статус вождя племени он потерял. Это был вопрос времени.

Время шло и из поколения в поколение, пытались его потомки вернуть этот статус и вновь возглавить племя, но у них ничего не получалось. И тогда один из них понял, что сильнее стать в тех условиях, в которых он оказался — невозможно. Поезд ушёл и он отстал на перроне, безбожно отстал короче. Тогда он принял судьбоносное решение — покинуть племя.

— И звали его Горбан’ок, — усмехнулся Рудоль.

— В точку.

— Побила его судьба знатно. Он и наёмником был и в мёртвых землях на тёмных охотился. И даже на арену попал, где мы и познакомились. «Многие прознают про доблесть до того, как ты встретишь их», — произнёс он тогда на арене.

— Это он про своих предков?

— Да кто его знает? Может про них, может про племя. А может про будущие поколения племени Сломанный клык. Главное не это, а то, что он признал себя побеждённым. Другими словами, что я сильнее. А раз сильнее, то значит ему есть чему у меня поучиться. И он учился. Шёл на всё. Тотально. Общался с дроу, с эльфами. Позволял им себя «лечить». Позволял мне наделять его своеобразной магической техникой. Он даже сражался со своими членами племени. Точно не знаю, но наверняка ему приходилось с ними сталкиваться, и он убивал их без сожаления, его рука ни разу не дрогнула. И за свои старания он был вознаграждён и обрёл силу, которую так искал. На этом плато он стал вождём. Вождём племени Сломанный клык. Наученный горьким опытом он убил шаманов, они ему, конечно нужны, но лишь преданные племени. Но это ладно, это всё будет потом, а вот сейчас у его племени есть только воины. Так что, чтобы создать полноценное племя нужны ещё царик и потомство. Он возвращается домой, чтобы…, как он там сказал: «Собрать шатры и двинуться на новые земли племени».

— Постой-ка. То есть теперь кланов орков будет три? Северные, южные и …?

— И сломанное, — улыбнулся я. — Хорошая сказка?

— Не думаю, что кому-то она понравится. Особенно, когда они разрастутся и станут ещё одной силой. Лучше бы тебе её никому не рассказывать.

Я лишь пожал плечами. Горбан’ок в любом случае оттянет на себя часть сил северных орков, как я и задумывался. А мне следует возвращаться домой.

— Мне не удалось договориться. Железные гномы не защитят кузню дома, — заметил Рудоль.

— Сами справимся, — поднял я голову к небу.

Вот если бы одновременно пришлось бы сражаться с обоими кланами орков, тогда да. А так одних оттянуть в сторону и подставить под удар других. Ничего сложного особенно, если научиться «подслушивать» их переговоры.

— У всего есть своя частота вибрации, ритм. У воды, огня, у сердца, у земли. Причём у каждого состояния — свой. В состоянии покоя он один, в гневе другой. Прилив волн, пляски языков пламени, порывы ветра. У зова тоже своя частота вибрации, ритм. Я хочу, чтобы ты подобрал ритм к астральному каналу северных орков. Очень полезно будет знать их планы. Справишься? Я многое могу объяснить, но времени немного, — я посмотрел сквозь Рудоля, на стены гномов. — Может твои помогут?

Рудоль обернулся и задумался.

— И какие у нас шансы на успех? — уточнил он.

— Верное дело, — улыбнулся я широко. — Либо получится, либо получится, но чуть позже.

Минуту он молчал, обдумывал ситуацию, а затем огорошил меня новостью:

— Кара направляется в крепость.

Произнёс это он довольно спокойно, да даже тембр голоса не изменил, так что я не сразу осознал смысл его слов, всё ещё летая в облаках. Взять кристалл, наполнить его ментальной энергией, энергией жизни во втором раз она такая универсальная и проходит сквозь всё окружающее пространство. Так что, если вблизи неё орки «зовом» воспользуются, то он оставит след в кристалле с магией жизни. Совместить с ментальной энергией, объединить их в один контур и настроиться на резонанс и тогда может получиться извлечь их переговоры...

— Что?! Да на кой она туда едет? Ей больше заняться нечем?

— Хочешь со мной обсудить свою интимную жизнь?

Вот ещё! Приподнялся и чуть подпрыгнул, Ра тут же ускорился и подбросил меня ещё больше и подставив корпус, так что стоило мне приземлиться, как я уже был верхом.

— «Никакой магии», — порадовала Дриада.

— Хорошо.

— «А ещё хорошее питание и здоровый сон».

— Да мамочка.

— «Не паясничай!».

— А что ещё остаётся делать?

Рудоль провожал взглядом Чужого и удивлялся скорости с какой тот собрался в дорогу, хотя ещё несколько минут назад не мог даже стоять. Орки вели себя уважительно, при виде наездника освобождали дорогу и ударяли себя кулаком в сердце. А тот ехал и разговаривал сам с собой.

— По дороге восстановлюсь…

— Что значит подождать?

— А что так можно было и ты только сейчас мне об этом говоришь? Давай, показывай!

Ар остановился и прикрыл ладонями глаза.

— Я своими мозгами рискую, так что хватит эти блеклые серые картинки, покажи мне цветное кино, во всей красе. Хочу увидеть всё что там происходит.

— «Дриада открывает ему прямое видение вблизи древа, что в крепости», — понял Рудоль, по обрывкам речи.

— Она уже там, — повернул я голову к Рудолю. Тот лишь кивнул, а я поехал. Я быстрее доберусь. У Рудоля обоз. Договориться о защите не смог, но с пустыми руками его не отпустят.

*****

Прощальный взгляд Рудоля мне не понравился. Тоскливый какой-то. Ещё один маньяк на мою голову. Дриада лес любит, Катя тёмных, Рудоль кузню. Я не вижу ни одного варианта как её защитить. Ни одного. Выжить — да, но сберечь крепость? Сомнительное удовольствие. К такому мы не готовы.

Я крался к реке, где сейчас стадо оленей подошла на водопой. В руках метательный нож. Вожак поднял голову и уставился прямо на меня, навострив уши. Видеть он меня не может за густым кустарником, но зрение у него лишь дополнение к получению информации и при том не основное. Он издал ржание и небольшое стадо пришло в движение, я выскочил из кустарника, чтобы он не загораживал мне цель и метнул нож. Попал. Вот только оленя это не остановило и он побежал дальше. Олень он и есть олень, его нож лишь взбодрил, в отличие от клыков волха, что перехватил добычу. Я похвалил Ра и благоразумно отрезал кусок мяса для себя, прежде чем идти разводить огонь. Ра он добрый… и прожорливый.

Дриада права. Как бы я не рвался вперёд, но нужно привести себя в порядок.

— День, — погладил я Ра. — День мы отдыхаем, а дальше продолжим путь. Тут и охота богатая, да и солнце есть с её живительными лучами.