Биомеханическая активность

— Да, оптовые скидки предоставляются, — гордо вещает стоящий в дверях Керт. — Да, цена действительно такая. Мы социально ответственная компания, выступающая за справедливые наценки. Наш срез не должен голодать!

Собравшиеся торговцы недоверчиво качают головами, изучают ассортимент и расценки, написанные на доске мелом, что-то там себе прикидывают, но пока ничего не покупают.

— Им нужно время, чтобы оценить ситуацию, — сказал Василисе Керт. — В прошлый раз к тем, кто купил у нас дёшево, пришли и всё отобрали. Теперь боятся.

— А ты?

— Что я?

— Ты не боишься, что снова придут и сожгут? У вас ведь теперь гораздо больше товара, чем в прошлый раз.

— Для начала, стальные контейнеры не горят. Кроме того, видишь вот этот знак?

На стене контейнера довольно грубо намалёван хохочущий череп в мотоциклетной каске и очках.

— Вижу. И что?

— Это эмблема Бадмана.

— Думаешь, это их остановит?

— Думаю, их остановит не это.

Вскоре разгрузка закончилась, продовольствие перетаскали в контейнеры, и Василиса вернулась на волантер — помогать папе и бортмеху отсоединять и разбирать платформу. Она действительно оказалась хорошо продумана — состоит из отдельных простых частей, как детский конструктор, причём каждую часть спокойно переносят два человека. В результате, убранная в трюм, разместилась там довольно компактно.

— Может, ещё пригодится, — сказал капитан. — Хотя я не в восторге от торгового каботажа.

— Думаю, — ответил Брэн, — вскоре Керт выстроит свою логистику. Я его с детства знаю, они с Мири в песочнице совочками дрались. Вы удивитесь, как далеко может зайти этот пацан.

— Если не остановят, — пессимистично заявил Зелёный.

Глава 6. Рынок без крыши не стоит

К вечеру Керт устроил, как он это назвал, «пиар-презентацию с фуршетом». Арендовал в уличном кафе столики, при помощи Брэна и Мири расставил их перед главным контейнером, водрузил ящики с фруктами. Апельсины, бананы, яблоки, груши, виноград и так далее. Вплоть до киви и манго.

— Бесплатное угощение от торгового дома «Мирикерт!» Подходите и пробуйте! Завтра открывается торговля, и вы сможете купить по самым лучшим ценам! А сегодня — мы вас просто угощаем!

— «Мирикерт»? Ты серьёзно? — сердито зашипела на него Мири, отозвав в сторону.

— «Кертомир» звучит хуже, — ничуть не смутился парень, — и читается двусмысленно, как будто это мой мир, а не наша с тобой компания.

— Она «наша с тобой»? А почему я не в курсе?

— Потому что тебе по приколу делать вид, что ты ничего не понимаешь.

— И чего же я не понимаю? — Мири угрожающе защёлкала стальными пальцами протеза.

— Что мы пара. Что ты моя девушка. Что все моё — твоё. Ты можешь это сколько угодно игнорировать, но на самом деле знаешь. Ещё с тех пор, как я отдал тебе в песочнице любимый набор формочек и ведёрко. И не надо ничего говорить — иди лучше покорми первых гостей. Наконец-то они решились.

— Ведёрко я сразу вернула, — смущённо пробормотала Мири и вернулась к столам.

— Ух ты, — сказала Василиса, — это было круто. Прости, я не подслушивала специально, вы громко говорили.

— Я и не скрываю, — ответил Керт. — Никогда не скрывал. Но надо однажды назвать вещи своими именами. Как ты думаешь, она не обиделась?

— Ни одна девочка на свете не обидится на признание в любви, — заявила Васька уверенно.

— Точно?

— Уверена. Правда, — вздохнула она, — я теоретик. Мне ещё никто в любви не признавался.

— Не сомневаюсь, это в твоей жизни непременно случится. Пойду, помогу Мири с угощением.

Люди постепенно перестали стесняться и подошли к столикам. Фрукты вкуснейшие, даже Василиса готова лопать их до расстройства желудка. А уж местные отнюдь не избалованные деликатесами жители просто не смогли удержаться. Керт этим вовсю пользуется — завязывает разговоры, что-то эмоционально объясняет, активно жестикулирует, быстро пишет какие-то расчёты на доске, демонстративно подчёркивая итоговые цифры.

«У него действительно торговый талант, — подумала Василиса. — Надо же, кому-то это не скучно».

И тут все разговоры стихли. Люди стали медленно отступать от столов, расходясь в стороны. Спешно доедали то, что у них в руках и удалялись в темноту за кругом освещённых фонарём столов. К контейнеру, нехорошо глядя на Керта, медленно подошли вооруженные мужчины.

Василисе они показались типичными караванщиками: простая походная одежда, пыльная обувь, обветренные лица, укороченные дробовики — такими удобно пользоваться в кабине, одной рукой держа руль. Но их лидер выглядит иначе: тренировочные штаны с лампасами заправлены в укороченные кирзачи, поверх грязноватого растянутого тельника наброшен потасканный пиджачок, не скрывающий надетой под него оружейной перевязи, на голове — серая мятая кепочка, в руке двуствольный «хаудах» (обрезанное до пистолетного размера крупнокалиберное ружьё). Лицо у него неприятное — небритое, с маленькими острыми глазками и кривой усмешечкой.

— Ты в прошлый раз чего-то не понял, пацан? — спросил он негромко, но в установившейся тишине очень отчётливо.

— Да тут и понимать нечего, — твёрдо ответил Керт. — Я не дам уморить земляков голодом ради ваших прибылей. Буду продавать что хочу и как хочу.

— Сам спалишь, или помочь? — усмехнулся мужик в кепочке. — Если сам, то мы тебя, может быть, не очень сильно побьём. Чисто закрепить урок. А если нам придётся свой бензин тратить, то извини, тобой не ограничимся. И девчонке твоей не позавидуешь, да и вообще, я смотрю, многие тут не понимают, как устроен мир. Надо учить…

— Эй, — обратился Керт к людям, — вы и дальше позволите им душить торговлю?

Те только попятились в темноту.

— Ну, что выбираешь? — спросил главарь.

— Ты вот это видел? — Керт постучал по эмблеме рейдеров на контейнере.

— Намекаешь, что у тебя крыша? — усмехнулся тот. — Не совсем, значит, тупой? Просто наивный? Видишь ли, пацан, тут моя поляна. А значит — на стволе я вертел твоего Бадмана!

— Серьёзно? — переспросил, выходя из за контейнера, мускулистый рейдер. — А не коротковат стволик?

— Бадман? — побледнел мужик в кепочке, опуская «хаудах». — Ты тут откуда?

— Да вот, решил посмотреть, кто моего коммерса кошмарит. Ты, шавка мелкая, на кого лапку задрал? Я что, зря логотип разрабатывал? — Бадман показал на свою эмблему на контейнере. — Тэзэ писал, трёх дизайнеров за срыв дедлайна повесил! В одно продвижение бренда сколько боеприпасов ушло! А ты, брателло, его игноришь. Не по понятиям выходит.

За оградой парковки взревели моторы и зажглись фары. Площадка у контейнеров как будто превратилась в сцену, освещённую рампой. Сколько рейдеров там — не разглядеть, но караванщики тут же опустили дробовики.

— Мы что? Мы просто водилы… — торопливо сказал один из них. — Мы тут не при делах вообще…

Бадман стоит один и без оружия, но ни у кого даже мыслей нет на него напасть.

— Мой косяк, базару нет, — признал кепконосец, осторожно, без резких движений, убирая оружие в кобуру на перевязи. — Осознал, проникся, буду должен. Перетрём?

— Позже, — величаво отмахнулся Бадман. — Мы тут всерьёз и надолго, время будет.

***

Рейдеры Бадмана без всякого стеснения заняли половину парковки — и никто слова им не сказал. Запылали костры в бочках, полилось пиво в импровизированном баре, забумкала в колонках музыка.

— Привет, Васька, — обнялась с ней Худая Ловкая. — Возвращаю ваше имущество!

Она откинула покрывало с коляски мотоцикла — там, свернувшись компактным калачиком, спит Донка. Только босые грязные пятки наружу торчат.

— Пусть у вас отоспится, а то в лагере снова накидается, а нам завтра в дорогу.

— Как тебе Дорога?

— С непривычки сцыкотно было, — призналась Худая Ловкая. — Но уже пообвыклась. Вообще, я довольна. Перспектива появилась. Я теперь разведка при караване, это повеселее, чем в рейды ходить, да и поприбыльней. А надоест — осяду, где захочу. Да хоть бы и тут. Наймусь к вашему Керту в охранники, буду сидеть на стуле и в потолок плевать. А то, может, и торговлю освою.