Две столицы

— Ты не понимаешь, Петер! У нас есть замечательная возможность получить это ханство в состав Российской империи без войны с лояльным, как у меня, населением. И не сделать врагом Кубинское ханство, а наоборот — сделать союзником. Ну, пообещай, что женишься на Пери-Джахан-Ханум. Только тебе для такого брака потребуется разрешение самого императора Александра, а для этого нужно, чтобы тебя объявили ханом Дербентского ханства. А с женитьбой... Ну, либо ишак, либо падишах сдохнет. Решайся, мой друг, судьба всего восточного Кавказа в твоих руках. Если Кубинское ханство станет нашим союзником, то втроём мы легко присоединим к себе и Бакинское ханство, да и Ширванское, а следом никуда не денется и Шекинское. И не будет большой войны, — вознёс к небу руки Мехти.

— Твою же налево! — Брехт отстранился от этого искусителя. Как красиво всё расписал. И ведь зная, как легко в реальной истории Россия через несколько лет приберёт к рукам эти мелкие ханства — можно поверить в то, что говорит генерал-лейтенант Мехти II Тарковский.

— Петер?! — дёрнул за рукав доломана задумавшегося графа шамхал.

— Хорошо. Попробуй договориться. Только имей в виду: у меня дней пять осталось, не больше. Иначе я не успею на коронацию, и все старания почти обесценятся, не прахом, конечно, пойдут, но сам ведь знаешь, что дорога ложка к обеду. И после этого обеда ложку примут, но другой эффект. Степень благодарности совсем другая будет.

— Успеем. Я позабочусь. Да и ускорим немного твою дорогу, дней на пять сократим, я тебя и всей твоих и своих людей, что с тобой пошлю, отправлю на кораблях в Астрахань. Пять дней точно выиграем. Всё, готовься. Сейчас за послами отправлю людей. Переговорщиков. Орденов побольше надень.

— Так нет у меня, вот все, что есть.

— А!!! Что ты за генерал без орденов?! Хорошо, я тебя своим ещё орденом награжу, и не спорь. Как говорит ваша пословица: «встречают по орденам на одежде».

— У вас есть свои ордена?

— Конечно. Вот держи. Считай, что я тебе его вручил. Это мой, но я прикажу сделать себе другой. Отличившиеся в боях мои подданные награждаются серебряными орденами круглой, овальной или треугольной формы. Сам понимаешь, что «европейская» форма креста исключается. Эти знаки украшены растительным орнаментом, выполненным в технике черни. Гравировка надписей на арабском. Вот на этом написано: «Храбр и мужествен», — Мехти скрутил со своей черкески довольно большой круглый орден похожий на пуговицу огромную. Ну, или на щит викинга игрушечный. — Привинти. Я пойду, распоряжусь, чтобы выслали переговорщиков.

Событие второе

Наперёд всегда выходит задом.

Из-за вечной спешки жить вечно мы как раз и не успеваем.

— Мехти, ты же разбираешься, скажи мне, как к хану обращаются? Ну, в смысле, к графу — Ваше Сиятельство, к князю — Ваша Светлость, к принцу — Ваше Высочество. А как к хану? Это кто по иерархии? К тебе как обращаются придворные?

— Машалла! Какая ерунда тебя заботит, Петер. Ты думай о том, согласится Шейх-Али-хан выдать за тебя свою сестру и признать тебя ханом Дербента или нет, — вознёс руки к небесам шамхал.

— Да, и вовремя ты со своей «машалой». Во-первых, что это значит? А во-вторых, ещё таких пару красивых слов скажи, когда можно на небеса смотреть.

Мехти Тарковский покачал красиво седеющей головой и тяжко вздохнул, дескать, и с этим человеком мне Кавказ завоёвывать. О, боги! А, нет. О, Аллах!

— Машалла — знак изумления, радости, хвалы и благодарности богу и смиренного признания, что все происходит по воле Аллаха. По-русски должно быть: "Слава Богу!"

— Машшала! — так же картинно вознёс руки вверх граф Витгенштейн. Не, не получилось, как у Мехти. Тут годы тренировок нужны. У Брехта получилось, словно он приличную такую задницу в руках держит. Вот, если взбирается жена по стремянке, чтобы лампочку вкрутить, а он её снизу поддерживает.

— Иншалла! Ты тупой совсем, Петер. Аллах. Две «л», а не две «ш». Чего ты шипишь на Аллаха? — погрозил ему пальцем правитель шамхальства. — Иншалла. Научишься.

— Помедленнее, я записываю. «Иншалла» — это что?

— Если Бог пожелает, если есть на то божья воля. Сопровождает высказывание о планах или событиях. Выражает надежду на исполнение задуманного. "Бог даст!", "С Божьей помощью!" "Иншалла, все у нас получится"!

— Иншалла! Нормально. Мехти, я тебя спросил, как обращаются к хану?

Шамхал потёр переносицу. Глянул вниз. Переговорщик уже добрался до стоящей отдельно группы всадников и там они, ругались, махали руками. Брехт оценил расстояние. Метров триста, он из своего карамультука точно попадёт не в человека, так в коня, а если с ним одновременно дадут залп все горцы с длинностволом, то всю верхушку Кубинского ханства сразу в раю будут встречать и жениться не надо.

— Тут не всё просто. Есть тюркские названия, есть персидские, есть вообще чисто монгольские. Если тебя монгольские интересуют, то «Таксыр» или«Алдияр».

— Тебя как называют или, вот, хана Дербента? — начал злиться граф. Не на Мехти злился. На себя. В такую авантюру влезает. А ещё на проблему эту языковую. Тут на Кавказе сотня языков и даже если один выучишь, то это тебе никак не поможет. Ну, может, для общения с имамами всякими арабский подойдёт.

— Так бы и сказал. У нас в ходу тюркские обращения. Тебя будут называть: «Хазретлери» — Ваше Высочество.

— Как турецкого султана. Круто, — смотрел Брехт сериалы турецкие, там это слово через дубляж часто проскакивало.

Переговоры меж тем закончились и посланные шамхалом люди потянулись к воротам. Всадники же остались на месте. Можно всё же пальнуть. Ладно, подождём переводчика, послушаем, чего эти батыры наговорили, — решил Пётр Христианович и вспомнил про ещё одно слово непонятное из фильмов.

— Эфенди — это что значит?

— Хм. Эфенди, просто вежливое обращение. Хотя, нет, это всё же вежливое обращение к знати. Наверное — «Господин».

— Эфенди хазретлири — это господин принц?

— Петер, прекрати, давай послушаем, что сказал Шейх-Али-хан.

Переводчик, которого Мехти посылал разговаривать с правителем Кубы, долго кланялся, потом долго говорил. Невежливо же при посторонних говорить на другом языке. Оба же русский знают. Но вмешиваться не стал Пётр Христианович. О себе думал. А нужно ему это? Восток дело тонкое. Тут специалисты нужны. Ну, да сюда таких пошлют, что пятьдесят лет мир будут налаживать. Но если его отправят сюда, то кто будет готовить армию к нашествию Наполеона? Кто будет прогрессорствовать? Хм. А ведь здесь прогрессорствовать, подальше от Европы, проще. Тут английских, немецких и французских шпионов меньше и их легко вообще на ноль помножить. Подумать надо.

— Эфенди хазретлири Мехти, ты переводить собираешься?

— В целом хан согласен. Правда, требует всяких уступок. Ну и Пери-Джахан-Ханум останется здесь правительницей, пока ты не вернёшься с разрешением императора на женитьбу, — кисло так вышло у шамхала, причина понятна: правителем-то, как раз он хотел остаться. А ведь Брехт эту Пери знает. Вернее видел. Она и в прошлый раз осталась правительницей, и даже Екатерина похвалила Валериана Зубова, что он именно её тут оставил. Вот, Павел, идиот, из-за склок с матерью профукал половину Кавказа. Правильно его грузин придушил.

— Что сказать Шейх-Али-хану? — дёрнул Брехта за рукав шамхал.

— Объясни им про коронацию. Через пять дней я уплываю, пусть пошлют со мной делегацию и дары. А Пери пусть срочно сюда едет. Срочно, Мехти, мне её ещё инструктировать.

— Машалла!

Глава 2

Событие третье