Пепля

Б-р-р! Опять в голову Трэку полезли ужастики. Надо придумать нечто полезное, познавательное, доброе, увлекательное! Например, виртуальную сказку-ходилку для самых маленьких или развлекательное фэнтази-путешествие для подростков.

Трэк отпил из стакана растворённый аспирин, вернулся на диван досыпать.

За двумя окнами комнаты густо синело небо с чёрными зубами домов и жёлтыми пломбами окон, за которыми не спали.

С высокого потолка комнаты коммунальной квартиры на скрутке грязных проводов низко свисала к журнальному столику лампа под газетным абажуром. В стеклянной колбочке трепетал тусклый огненный червячок.

Ранним утром, когда небо чуть просветлело до прозрачной синевы, комната хранила сумрак заброшенного жилища отшельника. Медленным ванькой-встанькой выплыл, поднялся боком с продавленного дивана, сутулился перед экраном монитора компьютера Трэк в нелепом колпаке из фетровой шляпы. Он напоминал старого, оставленного собратьями, гнома на пенсии. Бедняга зябко кутался в мятый летний плащ. Усталый, измученный подросток будто бы на минуточку задремал, склонил голову, но встрепенулся и снова уткнулся в монитор.

Этой ночью приболевший Трэк несколько часов подряд «сидел» в интернете. Его синеватое, измученное лицо вытянулось в дыню в синюшном отсвете экрана. Горло подростка было замотано драным, шерстяным, колючим шарфом. Он потрогал рукой горло, похрипел, сморщился от боли, допил мутную лекарственную жидкость из стакана. Обратил внимание, что его левая рука была испачкана, почернела от сажи. Трэк фыркнул изумлённо, пытаясь припомнить, где мог испачкать руку. Попытался оттереть руку о порванную рубашку, что валялась под ногами в качестве тряпки для пола.

На чёрном, щербатом паркете, как мусор, валялось множество потёртых, поцарапанных сидюшников (компьютерных дисков) с программами, игрушками, базами данных, «инфой» и фотками имидж-банков. Раскинулись по полу сбитыми, растоптанными птицами с глянцевыми, помятыми крыльями страниц журналы «Хакер», «Компьютерное обеспечение», буклеты, рекламные проспекты компьютерных игр, каталоги, прайсы (цены) всевозможной техники и оборудования.

Вялый, дрожащий от болезненного озноба, Трэк снова прилёг на диван, но тут же вздрогнул от громкого стука в дверь, вздёрнул голову.

– Отдай телефон, негодяй! – заверещал за дверью комнаты отвратительный, скрипучий старушечий голос. – Трезвонют и трезвонют! Цельными днями трезвонют!

Трэк поморщился, прожевал сдержанные ругательства, прохрипел возмущённо:

– За вещами пришли?!

В ответ послышалось шарканье тапок по замусоренному коридору.

Велосипедным звонком тренькнул компьютер под столом. Пришло сообщение по электронной почте. «Почтовый» ящик оказался пуст.

На экран монитора выпрыгнули, принялись гримасничать нахальные рожицы почтальонов – трёх пупсиков: тощего Беспризорника, Толстяка и Малыша в бейсболке. После ночных бдений перед компьютером Трэк забыл выключить модем. Старый, простуженный, как хозяин, медленный компьютерный ящик натужно свиристел весь остаток ночи, похоже, «накачал» из сети целый вагон вирусов.

Трэк ругнулся, выключил модем, освободил телефонную линию. Раздражающее свиристение прекратилось. Компьютер утих под столом, задремал усталым болезненным псом.

В дверь снова нагло и настойчиво постучали, будто деревянными молоточками. Словно кто подслушивал у порога, из вредности тарабанил костяшками пальцев всё сильнее и сильнее. Трэк не выдержал, засипел, сорвав голос:

– Уезжайте к родственникам! Что вы тут одна торчите?!

Приболевший подросток схватился за голову, чтоб не взорвалась от перегрева, натянул фетровый колпак глубже на уши. Раздражающий стук продолжался.

– Никуда не поеду! Жила тута семьдесят лет… Тута и помру! – проскрипели старушечьим голосом из-за двери.

– Хватит долбить! Линия свободна! Можете звонить! – взвыл от бессилия Трэк и, шутя, захныкал, как больной, капризный ребёнок.

В дверь продолжали остервенело барабанить, будто пытались пробить дыру в фанере. Трэк неспешно, покачиваясь от болезни и усталости, подошёл к порогу, рванул на себя створку тяжёлой двери, собираясь высказать несносной старушке-соседке всё, что ней думает.

В полутёмном коридоре никого не оказалось. Трэк сник, испугался, что начал сходить с ума. Сначала пухлый толстяк на крыше, стреляющий из рогатки по «сидюшникам», затем невидимка-старуха, которую месяца два уже как выселили и увезли в Подмосковье родственники.

Брошенным, одиноким домовым, в своём мятом клоунском колпаке, подросток долго бродил по закоулкам огромной, захламлённой, коммунальной квартиры, ожидающей «евроремонта» и новых хозяев новой жизни. Окна многих комнат были забиты досками. Страшными чёрными пастями зевали проёмы сорванных дверей. Со стен свисали жуткие языки ободранных бумажных обоев. С посиневших потолков осыпались перья старой штукатурки. Засохшими корочками хлеба и чёрными стручками хрустели под ногами выбитые, вывороченные паркетины.

Из-за двери, оклеенной белыми полосками бумаги с конторскими, синими, запрещающими печатями, доносился из радиотранслятора старинный фокстрот, слышалось шарканье подошв по паркету, старческое покашливание.

– Ку-ку. Привидения… – прошептал Трэк в ужасе от собственных слуховых «глюков».

Одна из опечатанных дверей оказалась приоткрыта. Трэк хмыкнул настороженно и удивлённо. Всех жильцов давно выписали из коммунальной квартиры и расселили. Он оставался последним. Подростку не хотелось уезжать в комнату очередной коммуналки куда-нибудь на окраину столицы, в Бутово на куличики. Хотелось остаться жить в любимых и уютных арбатских переулочках.

Кто же мог, такой отважный из бывших жильцов проникнуть ночью в коммуналку и сорвать милицейские наклейки с дверей? Трэк осторожно заглянул внутрь. В старинной квартире это был самый большой зал с чёрным зевом камина. На щербатом паркетном полу был разбросан хлам. Валялись обломки старой мебели, вылинявшая, грязная детская одежда. Посредине гостиной была нагромождена целая гора рваных, растрёпанных книг без обложек, многие страницы были исчерканы цветными карандашами.

Забывшись, Трэк щёлкнул бесполезным выключателем, разглядел в синем полумраке чёрные змеи проводов, торчащих из разорванного отверстия в потолке посредине уродливого осыпавшегося лепного украшения.

Вспыхнул и погас пробный огонек его крохотной зажигалки.

Трэк бросил в камин кипу разорванных, старых, школьных учебников, охапку жёлтых листков «отрывных» календарей. Поджёг. Дымные лосы завились в свиток, вытянули языки во все стороны гостиной. Язычки тусклого пламени, как бы нехотя, принялись лизать, пожирать бумагу, разгоняя дымную завесу.

Почти не было тяги. Труба камина давным-давно засорилась. О трубочистах в большом, современном городе, похоже, забыли за ненадобностью.

Трэк присел на корточки, при свете пламени камина перелистал рваные, истрёпанные книжки с картинками. Это были, когда-то редкие и недоступные в его детстве книжки с изумительными, красочными иллюстрациями: сказки братьев Гримм, Андерсена, Шарля Перро, Карло Коллоди о Пиноккио, с которого бывший граф Алексей Толстой «срисовал» Буратино. Эти книжки сжигать не хотелось. Трэк бережно переложил их стопочками в сторону.

Вдруг в трубе камина послышался странный звук, то ли треск, то ли шорох. Затем будто чихнули и фыркнули.

Из зева камина вывалился клуб серого дыма.

Испуганный странными галлюцинациями и чудесами, Трэк отвалился, уселся на пол, замер в ужасе, ожидая, что сейчас кто-нибудь огромный выкатится из трубы. Огонь неожиданно сильно разгорелся, пожирая старые учебники.

Дымовик

Ненастный день быстро пролетел серой огромной птицей над городом.

Пригревшись, Трек дремал у огня, сидя на полу, растапливая камин вместо дров старыми, разодранными книгами о строительстве, отделке квартир и прочее. Подобных книг было множество. Издания 1934 года, 1953, 1961… Видимо, в старинной коммуналке близ Арбата проживали когда-то новые строители будущего столицы. Книжки для детей с цветными картинками Трэк бережно складывал в стопки, уносил к себе в комнату, намереваясь воспользоваться для подготовки компьютерных «ходилок» по сказкам.