Страница 13 из 14
– Вот и на брань-сечу меня батюшка не позвал, – обидчиво поджимая губы, жаловался сын бойт-ярский сыну купеческому. – оставил дома, точно дитя неразумное, хозяйство стеречь. А, чего мне в дому сиднем сидеть, коль всем хозяйством братова жена заправляет, Рагонеда? Она уже и о наследнике озаботилась, мальчонку родила.
– Хороша ли жёнка у брата твоего, Богодара? – словно невзначай, поинтересовался Юарт, подливая в другую чарку хмельного и незаметно подсовывая её бойт-яричу. Спрашивал попусту, видал он жену Богодара, в лавке ткань она покупала баскую на платье себе.
Хороша показалась Юарту жёнка молодая, но, думалось ему, что он себе, ещё лучше высватает, дайте срок только. С голубым-то жемчугом, чай не откажут! Мальчонку Богодаровского и придавить можно, а, жёнку… Что ж, с жёнками в беспокойное время всяко разное случиться может.
– Хороша! – мечтательно произнёс Степарх, откровенно брату старшему завидуя. – Высока, стройна, румяна, косы толстые, точно корону носит, стан тонкий – рукой обхватить можно и роду она высокого. Отец её за наследника своего высватал. За меня паву такую не отдали бы никогда. Красава.
– А, я, слыхивал, ещё красившее девки имеются. – протянул Юарт, точно сомневаясь в словах Степарха.
– Куда уж, красивее? –удивился бойт-ярич, выгибая дугой густые брови. Богатый камзол Степарха, к окончанию гулянки, оказался залит вином и заляпан жиром, но он не обращал внимания на подобные пустяки – сын бойт-ярский он, что хочет, то и делает!
– Вот, слыхивал я, девы эльфийские баски, не бабам нашим чета. – качнул головой Юарт. – Бают, глаз не отвести от колдуний лесных, да и в ласках они искушены, не чета иным!
– Смеёшьсс-ся надо мной, смерд? – вспылил бойт-ярич, сметая снедь со стола широким рукавом с меховой оторочкой. – Откель у меня серебро? За дев таких, иным разом и золотом платят, аль, не ведаешь про то, пустомеля?
Юарт отчаянно замахал руками, призывая богов в свидетели.
– Прости меня, неумыку, сын бойт-ярский! – повинился он, отводя взгляд в сторону, чтобы скрыть яростный огонёк, тлеющий в самой глубине глаз. – Но, токмо, думаю я о том, что, бойт-ярских дочек – полным-полно в Понории, а ты-то, у нас один таковский и девка нужна тебе, самая лучшая, а, кто красившее искусниц лесных, дивнооких?
Задумался Степарх, пригорюнился, гневаться перестал и прищурился мечтательно – хотелось ему брата старшего хоть в малости какой превзойти – завезти себе наложницу эльфийскую, красоты дивной, водить её в поводу, точно кобылу породистую, похваляясь пред всеми, да, делать с ней всё, что пожелается. То-то, брат разъярится, да и у Рагонеды спеси поубавится, а то, смотрит на него, Степарха, точно на пса дворового, беззубого, из милости живущего. Подумаешь, дочь бойт-ярская! Не бойт-ярыня же!
Взгрустнулось Степарху – хороши мечты, да где монет набрать на желаемое? И ныне гуляют на деньги сынка купчины местного, у братовой жены монетки лишней не допросишься.
– Знаю, где девку ушастую, дивную, добыть можно. – жарко зашептал на ухо бойт-яричу Юарт – У отца моего, на заимке торговой, лесной. К брату моему старшему приезжает с охраной малой, на торжище.
– К Жаборотому? – хмыкнул бойт-ярич, смутно припоминая, что встречал, как-то, в Велиморе высокого белокожего парня. Еще удивился тогда изрядно – на кого похож парень, ни в мать, ни в отца. – Почто ему краса такая? За какие заслуги честь? Небось, гневается князь Оихель на поездки те? Дочкам княжеским в светлице, за прялкой сидеть положено, аль за вышивкой, а не по лесу бегать, да с подозрительными мужами за монеты торговаться.
– Князю эблов и дела нет до того, с кем дочь его по лесам шляется без присмотра. Не жалует её князь Оихель, сказывают люди добрые. У него, небось, от новой женки детишек хватает, эта – ломоть отрезанный. Нелюдь, одним словом. Зачем ему о девке печься, коль у него сын-наследник имеется? Эльфку, разве кто в наложницы возжелает, не в честные жены. Так почему не ты, бойт-ярич?
Степарх возгорелся вмиг, похотливо заблестели глазки – мнилась ему уже эльфка покорная на ложе широком, прихоти его исполняющая, а, коль, противиться вздумает, то ещё лучше – он, Степарх, вмиг научит нелюдь ушастую покорности.
И отец слова поперёк не скажет, не посмеет. Что в бою взято, то свято! За добычу знатную побороться придётся, кровушку пролить.
Юарт опасался слегка того, что сын бойт-ярский не решится с князем лесным схлестнуться, но тут, кто знает – сошло с одной эльфкой, глядишь, с другой всё ладно будет. Сколько там воев у дикаря лесного? Одно слово, князь, да над кем – над лешаками лохматыми, пнями, да болотами? У Степарха бойт-ярича дружина горазда не токмо меды хмельные пить и жрать, в три горла. Мечами вои махать умеют справно, иначе на кой они ещё нужны?
Ему, Юарту, прибыток сплошной с дела верного – сладит сын бойт-ярский с ведьмой лесной и то, ладно. Жаборотыш ненавистный не утерпит, за зазнобу свою биться станет, только, ни вой он, ни разу, хоть и навострился мечом махать, наверное, сынок княжеский натаскал. За нелюдь ушастую, как есть в драку полезет, там и сгинет, а, он, Юарт наследником единственным останется.
Далее, как Нешбе тёмный пожелает – может и Степарх, тем временем, сляжет от ран злых иль от стрелы недоброй, белооперённой.
Оихель не простит обиды, за дочку мстить кинется, с дома бойт-ярского виру кровью взять возжелает, вот и сцепятся бойт-ярич с князем, благорожденные. Коли подсобит Юарту Дану – богиня, так и помрут оба.
Там и Богодар с войны не вернется и останется у бойт-ярина лишь один сын взрослый почти, справный, да умный – он, Юарт.
Бойт-ярин про происхождение его ведает, в том байстрюк не сомневался. Видал бойт-ярин Лещинский родича, им непризнанного, и на парне ладном не раз внимательный взгляд останавливал.
Он, Юарт, в отличие от того же Степарха неразумного, всегда опрятен и чист, грамоту разумеет, торговому делу обучен, общества не чурается, хоть пить вино не любит.
Чем не наследник рода бойт-ярского?
Коль, уж, бойт-ярину вздумается жёнку молодую в дом привести, да потомством обзавестись – Юарт в том перечить не станет. Жёнка- жёнкою, для утех мужских, постельных, благое дело, а, коли подсуетиться, питья правильного дать, так и не родится соперник и вовсе, а, если и родится, так жизнь человеков, на бедствия различные, обильна. Доживёт ли малец до возраста зрелого – вот вопрос?
Уж, очень желалось Юарту бойт-яричем стать. Мать ему про то, всё детство сопливое, в уши пела, так и вырос парень с мыслями о грядущем величии.
Он и только он роду опора, нужно лишь пособить немного.
Ради дела таковского, Юарт не только Дану-заступнице и Антаресу-охранителю молиться станет, но и Нешбе поганому дары принесёт. От него, Юарта, не убудет, а бог, он всё видит, всё запоминает.
Глядишь и повезёт в деле многотрудном.
Трактирщик хмурый вино разливал, да всё подмечал – непутёвый сын у бойт-ярича, и у купца, младшой, не лучше.
Пусть Антар лик имеет непривычный и смотрит диковато, токмо, вежлив парень и приятен, худого не умыслит, к старым почтителен.
Братец же, хитёр у него вельми, абы с кем дружбу не водит.
Предупредить бы Алтау не мешало, да только, дел много. Опосля управится старый Хоув с хозяйством и попытает прислугу о том, где ныне купец – дома, аль в дороге?
Там и видно будет, как правильно поступить.
Бойт-яричу молодому, родовитому, подумать бы хорошо, разум напрячь, да, откель разуму-то взяться, коль в голове лишь мёд хмельной плещется?
Родовитый-то, родовитый, но и длинная череда предков знатных, ума Степарху не прибавила, а вои молодые, к нему приставленные, почуяв забаву новую, воспылали страстью к приключению дивному – и хозяину молодому угодить можно, и деньжат заработать нелишних, поскольку дело завязывалось тайное и темное, а, от того, прибыльное.
Порешили ехать за эльфкой сей же час, не откладывая, пока не прознал кто лишний про затею их нечестивую.
Старый Силаст за голову схватился – беда грянет большая, не простит Оихель слёз дочери своей, отомстит страшно, не только роду бойт-ярскому, на чадо его покусившемуся, но и всему городку.