Страница 8 из 14
— Ох, Голованова, вот она на твоем месте бы радовалась и не задавала лишних вопросов!
— Я не сомневаюсь, поэтому и спрашиваю! — Это была несусветная дерзость, и я никогда не решилась бы на нее раньше. До того, как побывала в Междумирье.
— Рожей твоя Андреева не вышла, — буркнул полковник. — Лицом то есть.
— Пластическую хирургию никто не запрещал! — возразила я и, вспомнив, где работаю, на всякий случай добавила: — Пока что.
— Видите ли, — вмешался Рой, который сидел, чуть откинувшись на спинку своего стула, и лениво рассматривал напиток в бокале на свет. — В вашем департаменте никто, кроме вас, не обладает совокупностью необходимых в нашем мире навыков и параметров.
Его взгляд вновь лениво скользнул по моей вызывающе обтянутой трикотажем груди. Я проигнорировала эту провокацию:
— Допустим, про параметры я поняла, но уверяю, в нашей стране достаточно много женщин с выдающимися, гм… параметрами.
— Голованова, вот что ты нам голову морочишь? — вдруг спросил Павел Андреевич. Он уже выпил два бокала коньяка, и теперь на его носу проступили красные ниточки сосудов. — Родина сказала: «Надо!»
— Отвечал Родине комсомол, а я даже в пионерии не была! — возразила я.
— Говоришь, словно никогда не мечтала стать принцессой!
— Мечтала, — согласилась я, — лет до двенадцати.
— А потом что? — поинтересовался Рой.
Я внимательно посмотрела на него:
— А потом я поумнела.
Я не стала рассказывать, что мне просто надоели напоминания, что я — девочка, должна быть скромной, милой, тихой. Что я обязательно должна носить платья, а не бегать в шортах наперегонки с мальчишками по двору. Бабушка причитала, смотря на мои сбитые коленки, мама недовольно хмурилась, когда я растрёпанная влетала домой с просьбой налить воды.
А оценки! Я обязательно должна была учиться лишь на «отлично». В общем, после такого образ принцессы потерял в моих глазах свою привлекательность и до сих пор вызывал некое неприятие.
Не знаю, понял ли это граф. Он молчал, просто потягивая коньяк и задумчиво наблюдая за мной.
— Поумнела она, — пробурчал полковник. — Вот девки пошли: карьера да работа.
— А что делать, если принцы вымерли, а вокруг одни Иванушки-дурачки? — наигранно вздохнула я. — У меня, Павел Андреевич, между прочим, мама и бабушка на иждивении! Знаете же, какие у них пенсии!
Полковник с тоской посмотрел на гостя, тот едва заметно кивнул.
— Ладно, Лизавета, выплатят тебе за это задание премию, не переживай! — повеселел начальник.
— И вы подпишете разрешение на отпуск за пределами страны! — тут же выпалила я.
Полковник нахмурился:
— Куда собралась?
Я пожала плечами:
— Кипр или там Тайланд… вот на что вашей премии хватит, туда и поеду, пока деньги не закончатся!
— В этом случае, боюсь, увидят вас не скоро, — заметил Рой с усмешкой. — Мы высоко ценим заслуги тех, кто нам помогает. — Он залпом допил коньяк, поставил пустой бокал на стол и поднялся. — Что ж… думаю, вам хочется немного подумать. Жду завтра вашего положительного решения. Кстати, предложение подвезти все еще в силе.
— Спасибо, — сухо сказала я, всем видом давая понять, что это мое решение неизменно.
Граф дернул плечом, словно говоря: «Как хотите», и ушел. Я подождала, пока стихнут шаги в коридоре, и внимательно посмотрела на своего начальника:
— Павел Андреевич, я могу отказаться? Какой из меня разведчик, я же экономист…
Он тяжело вздохнул и придвинул мне бокал:
— Пей, я Лешу попрошу, он тебя отвезет.
— Значит, не могу. — Я взяла бокал, покрутила в руках и пригубила.
Коньяк растекся на языке целым букетом, я бросила взгляд на бутылку, вернее, этикетку, так и есть: мой любимый. Начальник явно подготовился, то есть моя кандидатура рассматривалась не один день. Я решительно отставила напиток в сторону:
— Все так серьезно?
— Распоряжение оказывать содействие графу отдано самим… — он покосился на портрет за спиной.
Я присвистнула:
— Ничего себе!
— Вот именно! Понимаешь, какие последствия ждут в случае отказа?
— Да, — я с тоской посмотрела по сторонам. — Но я не понимаю, почему я?
— Потому что, Голованова, карате надо было заниматься в детстве, как все, а не пятиборьем! — вскинулся полковник, было видно, что он очень переживает. — Ясно?
— Так… — я несколько растерялась, — там же что: плавание да бег… ну стрельба… это же у нас половина ведомства…
— Угу. А на лошади скакать и шпагой махать тоже половина ведомства?
— Дело только в этом?
— Не только, ты еще и внешне деваха видная, — буркнул полковник, успокаиваясь. Он вдруг встал, прошелся по кабинету, выглянул за дверь, затем вернулся на свое место. — Похожа ты на эту принцессу, Лизавета, очень похожа. Мне как портрет показали, думал: ты это. Аккуратнее будь с Алайстером, еще тот пройдоха.
— Поняла, — я встала и подхватила сумку. — Разрешите идти?
— Иди, что с тобой делать, — пробурчал он и добавил чуть громче: — Учти, откажешься… сама понимаешь, какая запись в трудовой светит. И это самая малость! Поняла?
Я упрямо сжала губы и перешагнула порог. Уже закрывая дверь, услышала, как коньяк опять льется в бокал.