Страница 74 из 79
Глава 24. Заявление
— Аномалия, злобная сила, обрушившаяся на Москву, наконец-то встретила достойного противника в лице молодых, отважных курсантов, — вещал с экрана монитора молодой энергичный журналист, рассказывая зрителям о событиях у разгромленного Аномалией торгового центра. Он был одет с иголочки и модно подстрижен. За его спиной виднелся разгромленный торговый центр и полицейские машины, — Они объединились, несмотря ни на что, чтобы противостоять этому, казалось бы, несокрушимому врагу!
Граф Александр Иванович Болтин, директор Кутузовского училища, с любопытством слушал, иногда постукивая пальцами по столу.
— Кадеты, прошедшие специальную подготовку и изнурительные тренировки, доблестно сражались, используя свои уникальные способности, — рассказывал журналист, — Один кадет, пользователь Дара огня, создал пылающий ад, чтобы отбиться от темных щупалец Аномалии. Другой, опытный мастер-фехтовальщик, проворно прорвался сквозь защиту Аномалии, вскрыв ее слабые места.
— Чего? — брови директора взлетели высоко на лоб. Он ещё мог предположить, что под пользователем огненного дара подразумевается Светлана. Огненный Дар и Дар Магмы часто путают. Но кто из курсантов опытный фехтовальщик? Они владели холодным оружием, насколько знал директор, но никто до уровня мастера ещё не дотягивал.
Может быть подразумевается Валентин Петрович? По молодости он недурно орудовал мечом. Но почему журналист назвал ветерана курсантом? Оговорился?
— Решающий удар был нанесен девушкой, обладавшем Даром телекинеза. С непреклонной решимостью она подняла колоссальный обломок и швырнула его в Аномалию, расколов её энергетическое Ядро, — продолжал вдохновенно вещать журналист, — Кто бы мог подумать, что в Кутузовском училище готовят ребят, способных уже на первом курсе одолеть Аномалию второго уровня, также известную как Бес? Командная работа и слаженность наших юных героев выше всяких похвал!
Директор тяжко вздохнул. Его терзали противоречивые эмоции.
— Хоть что ляпнут, лишь бы первыми ролик выложить, — сказал он, — Вдруг он завирусится… Ну хотя бы училище упомянули. С худой овцы хоть шерсти клок.
— Сейчас наши герои проходят медицинский осмотр, полиция никого к ним не пускает, — сказал журналист, — По нашим данным решающую роль в победе над Аномалией сыграли княжич и княжна из рода Омутовых. Им также помогал пан Курцевич. Всем известно о близкой дружбе глав этих родов. Также вместе с нашими героями были замечены ещё несколько человек, в частности некий виконт из малоизвестного рода. Мы уверены, что он тоже молодец и в нужный час оказал поддержку своим старшим товарищам.
Болтин хмыкнул. У него было иное мнение на счет виконта. Но он не спешил им ни с кем делиться.
— Так даже лучше, — сказал он, — Чем меньше внимания привлекает к себе наш перспективный виконт с необычным Даром, тем лучше. Пусть все лавры достанутся Омутовым и Курцевичу. А мы за тобой пока понаблюдаем, Сашка, понаблюдаем пристально.
В дверь раздался размеренный стук. Как выверено и педантично стучать мог лишь один человек во всём училище.
— Не заперто!
Дверь со скрипом отворилась. Вошел Валентин Петрович с мрачно-сосредоточенным лицом и волевым взглядом. В руке он сжимал белый лист бумаги, в котором граф Александр Иванович сразу опознал заявление об увольнении по собственному…
— Здравствуйте, Александр Иванович, — сказал полевой преподаватель. Его голос едва заметно дрогнул.
— Здравствуйте, здравствуйте, Валентин Петрович, — сказал директор, его голос был серьезным, но добродушным, — Присаживайтесь, пожалуйста.
Полевой преподаватель мгновение колебался, прежде чем сесть. Он положил заявление на стол директора и прямо посмотрел на начальника. Его взгляд оставался сдержанным.
— Я не имею права продолжать работу в школе, Александр Иванович, — начал Валентин Петрович, его голос звучал спокойно и размеренно. Как у человека, который уже все решил, — Я подверг опасности жизни курсантов, и это непростительно.
Директор Александр Иванович с минуту изучал лицо Валентина Петровича. Да, по идее именно Валентин Петрович отвел группу курсантов первого курса в опасную зону, где они столкнулись с мощной и непредсказуемой Аномалией второго уровня. Хотя курсантам чудом удалось ее победить, Валентин Петрович, кажется, с тех пор мучился чувством вины.
Однако…
— Валентин Петрович, — мягко сказал граф, — Я понимаю ваши чувства, но я должен напомнить вам, что вы посвятили свою жизнь училищу и курсантам. Вы помогли состояться многим талантливым бойцам. Мало кто принес Родине столько пользы, сколько вы.
Валентин Петрович покачал головой. Его руки едва заметно дрожали.
— Какое это сейчас имеет значение, Александр Иванович? Я должен был быть более бдительным. Из-за своей паранойи и желания проверить юного Булгакова я подверг опасности наших курсантов… Их жизни висели на волоске.
Александр Иванович откинулся в кресле и покачал головой.
— Мы все совершаем ошибки, мой друг. У вас самый большой опыт среди полевых преподавателей, и курсанты смотрят на вас, открыв рот. Даже выпускники. Они доверяют вам. А доверие у наших юных высокородных гордецов не так-то просто заслужить.
Директор сделал паузу, давая время Петровичу осмыслить его слова.
— И давайте не будем забывать, что эти курсанты, эти первокурсники, сумели одолеть Аномалию. Второго, мать её, уровня Аномалию. Такое чудовище способно стереть торговый центр с лица земли! Они продемонстрировали мужество и находчивость, великие не по годам. А кто учил и направлял их, Валентин Петрович? Не вы ли?
Валентин Петрович молчал. Чувство вины, кажется, все еще грызло его.
— Это правда, что они преуспели, — наконец, сказал он, — А я подвел их. Если бы с ними что-нибудь случилось, я бы никогда себе этого не простил. Я бы, наверное, себе пулю в висок пустил, как того велит офицерская честь…
Александр Иванович Болтин вздохнул, едва удержавшись от того, чтобы закатить глаза. Иногда Петрович жуть как душил своей правильностью и трепетным отношением к офицерской чести. Нет, граф тоже кодекс чести русского дворянина уважал, но пулю в висок… это уже как-то перебор. Всё-таки двадцать первый век на дворе. Оплошавший офицер принесет куда больше пользы в живом виде.