Страница 57 из 79
Я улыбнулся и погладил её по голове.
— Он спросил что-то вроде: «Вы, ребята, вкуснее с кетчупом или с маянезиком?»
Маша рассмеялась, но тут же на её детском личике появилось скептическое выражение.
— Да ладно, дядя! Вы меня обманываете!
— Клянусь, как на духу! — я задорно подмигнул ей.
Света закатила глаза.
— Виконт, хватит издеваться над ребенком! — сказала она.
— А я что, я ничего, — я с улыбкой развел руками.
Валентин Петрович покачал головой.
— Ну и фантазия у вас у всех.
Под ногами хрустели осколки стекла. Остатки некогда первозданных витрин магазинов служили свидетельством нашей ожесточенной битвы.
Выйдя из торгового центра, мы увидели презанятное зрелище. Как будто сцену из фильма-блокбастера. Машины скорой помощи и полицейские машины окружали здание торгового центра, их сирены наполняли воздух пронзительными звуками. За машинами стояло множество зевак, словно на митинг собрались. Полицейские держали периметр, не пуская к зданию любопытных зрителей и журналистов.
Я удивленно приподнял бровь. Странно, столько народу набежало. Как будто полицейские некоторое время не исполняли свои обязанности по каким-то причинам. И к торговому центру прошла толпа зевак.
Когда мы приблизились к полицейской линии, некоторые журналисты заметили нас, их глаза расширились от предвкушения. Они устремились к нам с камерами и микрофонами наперевес. Вопросы сыпались один за другим, каждый стремился получить сенсацию.
— Господа Омутовы, что произошло внутри? — кричал один журналист.
— Вы столкнулись с Аномалией? — вклинился другой, — Какая она была?
— Княжна, княжна, вы ранены? — кричал третий репортер, — Почему у вас такое красное лицо?
Полицейские сдерживали их, не пуская к нам, их лица выражали раздражение и решимость.
— И вовсе не красное, — пробубнила Света, пытаясь закрыть свой румянец ладонями. После моих манипуляций с её духовными потоками, княжна так и не успокоилась полностью.
— Назад! — рявкнул один из полицейских, сдерживая журналистов, — Вам запрещено выходить за пределы линии!
— Если их благородия захотят, они позже ответят на ваши вопросы! — добавил другой полицейский, пытаясь сохранить порядок.
Несмотря на хаос, мы продолжали идти вперед, не обращая внимания на крики и любопытные взгляды. Вопросы журналистов, казалось, отскакивали от нас, как от стальной стены. Их голоса превращались в отдаленный фоновый шум.
Вскоре полиции удалось оттеснить журналистов и зевак. Нас повели к машинам скорой помощи, где нас уже дожидались врачи со всем необходимым оборудованием.
В одной из машин уже сидел Филипп Курцевич. Врачи оказывали пану первую помощь. Когда он увидел нас, на его лице промелькнула целая гамма эмоций. Там было и облегчение, и радость, и стыд, и даже злость. В конце концов он просто помахал нам рукой и отвернулся.
— О!.. — улыбнулся Гриша, — Филипп таки выбрался.
— Эм-м-м… — Светлана в шоке уставилась на Курцевича и негромко произнесла, — А почему он так… э-э-э… одет? Как морячок?
— Да вот, шли мимо витрины с модными шмотками, — с улыбкой сказал Гриша, — И Филипп не удержался… как я его не отговаривал…
Медики проверили нас на наличие травм и оказали первую помощь по мере необходимости. Хотя у нас было много царапин и синяков, по большей части мы остались невредимы. Духовная сила уже залечила самые опасные раны.
Так получилось, что мы со Светланой сидели в одной машине скорой помощи. Врачи оказали нам всю необходимую помощь и сейчас занимались Гришей и Валентином Петровичем, которые пострадали посерьезнее нас. Так вышло, что в машине мы остались вдвоем.
Окруженный со всех сторон медицинским оборудованием, я рассматривал различные инструменты и приборы, расположенные вдоль стен. Мешки для капельниц плавно покачивались, а мониторы мигали и пищали с обнадеживающей регулярностью. Компактный дефибриллятор лежал наготове, готовый в любой момент добавить немного искр в жизнь нуждающихся.
Слабый запах антисептика наполнял воздух, смешиваясь с более привычным запахом кожаных кресел. Мягкое освещение над головой создавало успокаивающую атмосферу, позволяя нам расслабиться. Хотя бы на мгновение, после тяжелого испытания, которое мы только что пережили.
Светлана возилась с обтрепанным краем накинутого на плечи одеяла, ее лицо выглядело задумчивым.
— Как вы себе чувствуете, княжна? — любезно поинтересовался я.
Омутова на мгновение замерла, а потом задумчиво произнесла:
— У меня странное ощущение по телу. После того, как твой Дар что-то сделал со мной… Я стала сильнее?
— Да, Отражение повысило проходимость твоих духовных потоков, — улыбнулся я, — Если будешь усердно тренироваться, эффект может закрепиться и стать постоянным.
— Должна признать ощущения при этом были несколько… — она посмотрела на свою ладонь, сжала пальцы, — Постыдные…
Я развел руками в стороны.
— А что я, я ничего…
— Ну знаете, виконт, — сказала мне Света, — В корпусе и так ходят слухи, что вы боретесь с Аномалиями… какими-то очень нетрадиционными методами…
— Эти какие слухи? — поинтересовался я.
Реально, что за нафиг? Что за нетрадиционные методы? Я того… этого. Строго за всё натуральное.
Света покраснела, как помидорка. Это выглядело очень мило.
— Я… я не буду вслух комментировать подобные вещи, — сказала она, отведя взгляд в сторону, — Ну якобы вы для победы над Аномалиями творите с ними всякие… развратные вещи.
Я несколько секунд тупо стоял и втыкал, пытаясь осознать. А потом до меня доперло.
Кажется, после того туалетного случая по корпусу реально поползли всякие слухи на счет меня. Эх, не стоило вслух с самим собой разговаривать. Вот тебе и результат. Теперь я в глазах Светланы как выгляжу? Она что, думает, что между мной и Катей-Морганой что-то было, пока она находилась в отключке?
— Ну, Аномалии тоже женщины, — как ни в чем не бывало произнес я, — Точно также хотят любви и тепла. Им при жизни людьми его их недодали, так хотя бы я додам.
— Вы извращенец, виконт!
— Зато какой красивый!
— Мне на вас смотреть противно!
— Ну, смотрите тогда на стенку.
— Не буду!
Внезапно Света резко отбросила одеяло и подошла ко мне. Повинуясь какому-то скрытому импульсу, я тоже встал и шагнул ей навстречу. И так мы стояли десяток секунд, внимательно глядя друг другу в глаза.
Княжна смотрела на меня свирепо. И в тоже время грустно, как будто с недоумением.