Страница 13 из 17
«Молодой человек…», – донёсся до меня голос с небес.
– Ого, у меня и в этом мире раскрываются сверхспособности и я смогу получать информацию из ноосферы!
«Молодой человек, вам плохо?» – повторил тот же приятный женский голос, а затем кто-то подёргал меня за руку.
«Увы, все гораздо проще, просто, кто–то меня домогается», – пришла в мою голову следующая мысль и я открыл глаза.
Рядом со мной стояла приятная женщина, которая, спрашивая меня о самочувствии, трогая за руку. Из-за её спины выглядывала красивая девушка лет шестнадцати, которую я сразу узнал, прелестная девчушка десяти лет и довольно боевой пацан годков под двенадцать. Сзади них в парадном мундире стоял морской офицер в чине капитана третьего ранга, почтенный глава семейства. Когда я занял место у колонны, их не было, получалось, что они подошли в процессе службы. По краям церковного зала всё время происходило хаотичное движение людей от центра к выходу и наоборот.
– Спасибо вам за беспокойство, я просто заслушался пением.
Отвечая этой миловидной женщине, я, естественно, смотрел ей в глаза, одновременно пытаясь увидеть и её дочку.
«Ну, раз вы себя хорошо чувствуете, это замечательно, только косоглазие не заработайте», – улыбнулась она мне в ответ.
Тут я сообразил, что действительно перестал контролировать своё благообразное поведение, поддавшись естественному инстинкту – наблюдению за дамой сердца, при этом чуть не заработав косоглазие, когда одновременно пытался смотреть на маму и дочку. Девушка была настолько обаятельной, что даже в таком юном возрасте обладала воистину убийственным женским шармом. Она просто притягивала мой взгляд. Неожиданно для себя, я процитировал слова из песни Высоцкого: «В тот вечер я не пил, не ел, я на неё одну глядел, как смотрят дети, как смотрят дети!..» , – после чего, не став тушеваться, завернул комплимент по поводу женской красоты мамы и её дочерям. Девушка, слушая мой ответ, аж закатила глаза, как это умеют делать симпатичные девчонки в 16-17 лет, как будто говоря: «Ой, ну во-о-още!»
Но тут снова задвигались людские массы, к тому же разговаривать во время службы был явный моветон, поэтому семейство плавно сместилось от меня вглубь собора. На их место тут же встали какие-то толстые тётки из богатых мещан. Некоторое время я наблюдал за уходящей девушкой, которая, как бы невзначай, оглянулась в мою сторону, и успел помахать ей рукой. Однако, вскоре они скрылись за очередной колонной, да и меня потеснили в сторону. После службы был крестный ход, где я шёл вместе с другими верующими вокруг собора с зажжёнными свечами под молитвенное пение священнослужителей. Я крутил головой, но в эту ночь больше понравившуюся мне девушку я не увидел, зато услышал забавный разговор. Рядом со мной встретились две женщины возраста "кому за 60" и стали христоваться.
– Христос воскресе!
– Воинственно воскресе.
– Не воинственно, а воистину.
– Воинственно! Моя матка так говорила и я так говорю, и это истинно так!
Вторая женщина, взглянув на смеющегося меня, быстро отошла от этой воинственной дуры, которая даже не понимает того, о чём говорит. Как гласит народная мудрость «Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт».
Возвращаясь домой, семейство Лариных, разговаривало между собой. Паренёк поддевал свою старшую сестру, а родители прислушивались к разговору, переглядываясь.
– Юлька, как на тебя этот гимназист смотрел, точно втрескался! Он даже не ел ничего из-за тебя. Плохо, что он бедный, нашему «папа» не понравится.
– Ну и ладно, зато он за себя постоять умеет. Помнишь, я рассказывала, как один гимназист подрался с шестью детдомовцами на Мойке.
– И что?
– А то, что это и есть тот самый парень. Он так всех отмутузил, что они разбежались.
– Да ну, не может быть, чтобы один шестерым дал по морде.
– Георгий, как ты выражаешься! По какой морде.
– По ихней.
– Георгий, не по ихней, а по их, и не морде, а по лицу. Не уподобляйся уличным беспризорникам.
– Pardone, мама, je vais parler cultur ellement.
– Вот именно, говори культурно, ведь ты образованный мальчик.
Тут вступил в разговор папа.
– Юлия, этот парень действительно отбился от шестерых, используя необычные приёмы?
– Я же рассказывала, что он всех их повалял по земле, как кегли, а пошедший городовой ещё удивлялся, что столько лет живёт, но никогда не видел таких приёмов.
Папа же подумал о мастерах Китая, показывающих элементы борьбы кунг-фу, которые он, будучи в морской экспедиции, видел в Порт-Артуре.
– Странно, Алевтина, откуда этот мальчик знает восточную борьбу?
«Не бери в голову, Иван. Девочке много чего могло привидеться, – ответила жена, – l'âge de la romance – романтический возраст».
«И ничего мне не привиделось, всё было взаправду», – ответила девушка, вспоминая обжигающий взгляд незнакомого парня, от которого неожиданно приятно сжалось внизу живота.
Конечно, события в стране коснулись и нашей школы. Отдавая дань моде на всевозможные кружки и общества, целью которых была мировая революция, старшеклассники организовали свой школьный социал-демократический кружок, на заседания которого приглашали далеко не всех, а только избранных. Иногда на школьных переменах, когда в компании собирались старшеклассники, его участники рассказывали о бурных политических дебатах, проходивших на заседаниях. Особенно кружковцы были в авторитете, когда рассказывали, что к ним в кружок приходили настоящие революционеры. Все допущенные к тайне, были очень загадочны и вели себя очень важно. У кого-то старшие братья или родители даже входили в действующие столичные партии, что создавало ореол суперзначимости вокруг этих старшеклассников – как же, он общается с людьми, которые творят революцию.
Заправляли в этом кружке восьмиклассники, а я был обычный семиклассник, пусть и изменившийся в последние месяцы. Естественно, я не лез туда и становиться членом этого кружка совершенно не собирался. Однако, шила в мешке не утаишь, и народу стало известно о великом докладе семиклассника, который произвёл фурор не только в учительской, но и в попечительском совете гимназии. В связи с этим ко мне подошёл очень важный член кружка восьмиклассник Сава Цукерман.
– Сэм, гимназисты рассказывают об интересном докладе, который ты сочинил. Чего ты там такого понаписал? А народу будет интересно?
– Понаписал разное о политике и положении в стране. Когда писал, мне было интересно, а что думают остальные мне до фонаря.
– В общем, Сэм, мы тебя приглашаем на наше заседание, прочитаешь там доклад.
– Меня не интересуют ваши заседания, поспрашивай у ребят, они что вспомнят, то и расскажут.
– Ты чего, парень, революцию не уважаешь? Нас пригласили на заседание ячейки Питерской социал-демократической партии. Мы будем на настоящей маёвке. Говорят, что сам товарищ Засулич будет.
– Тогда уж, сама товарищ Засулич.
– Да? А она что, баба?
– Баба, причём, конкретная, шлёпнет тебя и не поморщится, если посчитает, что ты мешаешь делу революции. А вы каким боком со своим детским садом на партийное заседании приглашены?
– Ты чего, у нас серьёзная организация!
– Ну, ясен пень, серьёзная. Даже сам товарищ Засулич о вас знает. А случайно на вашем заседании товарищей Юлия Цедербаума с Левой Бронштейном не ожидается?
– Юлия Цедербаум не придёт. А это что за баба, тоже революционерша?
– Сава, ты делаешь мне смешно! Это товарищ Юлий Осипович Мартов.
– Так он что – еврей? Он же Мартов.
– Такой же стопроцентный, как и ты. Только он все же Цедербаум, а Бронштейн – это Троцкий, если ты не в курсе.
– Нет, Сэм, вроде, только Засулич должна быть. Старший брат председателя нашего кружка, Мони Зайсберга, член питерской ячейки РСДРП, так вот он нас и пригласил. Только нам, молодым революционерам, надо что-то умное сказать перед вождями пролетариата. А тут ты со своим докладом объявился. Вот тебя и решили подтянуть.