Физик: Артефакт

– Арэль?! – удивлённо просипел подоспевший мастер тьмы. – Так ты жив, старый пердун?! А мне говорили, что твой прах по всему континенту ветром разнесло.

Отец Авель вздрогнул и медленно поднял глаза на демонолога.

– Кхм… Отец Авель, – поправил мастера тьмы церковник. – Тебя-то, Вел, тоже в нижнем мире с факелами ищут. Бедолаги ещё не подозревают, какое дерьмо им достанется после твоей бесславной кончины.

– Нет, Миш, ты это слышал?! – распалялся демонолог. – Кстати, ты в курсе, что это вроде как ты его своим молотом приголубил? Вот! Познакомься со своей мнимой жертвой!

– В-вы… Тот, о ком я думаю? Вы Мишико Молот? – голос отца Авеля слегка дал петуха.

Паладин поднял тяжёлый взгляд своих голубых глаз на человека в рясе.

– Он нам помог, – юная ведьма истолковала происходящую перепалку по-своему.

– Я твой должник, – посмотрев в глаза отца Авеля, кивнул паладин и указал ножом на демонолога. – Знакомы?

– Когда-то… Работали… Вместе, – седобородый церковник взвешивал каждое слово и смотрел на блондина, будто кролик на неспешно приближающегося удава.

– Работнички, – паладин усмехнулся и резким движением зажатого в руке ножа сделал длинный надрез на рясе погибшего монаха.

Откинув в сторону грязно-серую тряпку, которая когда-то была одеянием церковника, и внимательно присмотревшись к телу, Мишико удивлённо присвистнул.

– Сегодня прямо день встреч со старыми друзьями, – паладин зажёг светляк, чтобы как следует рассмотреть татуировку на покрытой язвами и струпьями груди изменённого. – Ну, здравствуй, Август!

– Госпо… Мишико, – негромко окликнул блондина Гери.

Паладин отвлёкся от изучения трупа и посмотрел на сотника, вопросительно подняв бровь.

– Девушка - целитель? – в голосе Гери было трудно скрываемое волнение.

– Да, – не стал вдаваться в подробности Мишико.

– А не могла бы она помочь господину?

– Это тебе не у меня спрашивать, сотник, – покачал головой паладин.

– Госпожа… – повернулся к юной ведьме Гери.

– Мали, – не отвлекаясь от перевязки бессознательного Павла, ответила девушка, – просто Мали. Сейчас закончу, и посмотрим на вашего господина. Помоги его приподнять.

– Конечно! – просиял сотник, метнувшись к юной ведьме.

Мишико пробормотал нечто одобряющее и вернулся к изучению татуировки на теле убитого его учеником монаха. Боевой серп, который обвивала колючая лоза.

– Август, Август, – тихо проговорил паладин, –во что же ты вляпался?

Мишико тяжело вздохнул и погрузился в воспоминания.

***

Они встречали тот закат, сидя прямо на парапете крепостной стены, свесив ноги вниз и прижавшись друг к другу плечами. Он и Искра. Она любила закаты. А он любил её. И это было их место. Место, где они молча проводили пару десятков минут, наслаждаясь заходящим за горизонт светилом и друг другом. Все обитатели Сурийских врат знали про эту маленькую слабость двух паладинов и старались избегать этой части стены в предзакатные минуты.

Прохладный вечерний ветерок приятно касался обожжённых дневным зноем лиц. А сытный ужин и небольшая порция вина расслабляли мышцы и обволакивали сознание, нагоняя сладкую дремоту.

– Тебя сегодня приглашал к себе настоятель? – Нария, несмотря на её мощь и грозную славу, была достаточно хрупкого, даже миниатюрного телосложения и обладала весьма тонким голоском.

Мишико покачал головой и заглянул в васильковую бездну её глаз.

– Столичные никак не успокоятся, – мягко улыбнулся паладин.

– Эти дуболомы никогда не понимали с первого раза, – ответила Искра и положила голову на его плечо. – Неужели так трудно осознать то, что нас с тобой и тут всё устраивает? Мы тут нужны. Мы на своём месте.

– На этот раз пожаловала инквизиция, – хмыкнул Мишико.

– А эти-то что тут забыли? – удивилась Нария.

– Не знаю, – нахмурился паладин. – Там какая-то мутная история. Настойчиво предлагали перевестись в столицу под их серое крылышко. Завлекали сладкими речами о силе и власти.

– Силе? Власти? – прервала его Искра.

– Вот и мне с этим не всё понятно, – кивнул паладин. – На прямой вопрос отвечали какими-то намёками и ужимками.

– Бред, – хмыкнула Нария.

– Не поверишь, – продолжил Мишико, – после очередного моего отказа чернильная душонка приняла многозначительный вид и обещала решить всё иначе.

– Пусть попробуют, – прыснула Искра.

За их спинами раздались тихие приближающиеся шаги.

– Август? – паладин повернулся и с лёгким недовольством посмотрел на приближающегося к ним человека.

– Командир, – Август коротко кивнул отдыхающим паладинам.

– Что-то случилось, Август? – Мишико спрыгнул с парапета и оглядел своего ученика и подчинённого.

Всегда собранный и серьёзный Август сейчас выглядел несколько растерянным.

– Командир… – начал было ученик, но запнулся и склонил бритую до блеска голову вниз, уперев взгляд в каменный пол.

– Ну же, ученик, – подбодрил Августа Мишико, –не будь размазнёй.

– Командир, – подчинённый поднял лицо и взглянул в глаза своему учителю, – я ухожу, командир.

– Вот как? – удивлённо поднял бровь паладин. – И, позволь узнать, куда же?

– Инквизиция, – коротко ответил Август.

– И что же тебя к этому побудило?

– Сила. Они обещают сделать меня сильнее, – выдохнул ученик.

– Тебе мало того, чем тебя наградил Создатель? – вклинилась в их диалог Искра.

– Много силы не бывает, – ответил Август.

– И зачем она тебе? – спросил Мишико.

Ученик, ничего не ответив, отвёл взгляд в сторону.

– Ты свободен, – раздражённо дёрнул плечом паладин.

Мишико не любил ошибаться в людях. Тем более в тех, в кого он вкладывал часть себя. Не дожидаясь ответа, паладин вновь забрался на парапет стены и устроился рядом с возлюбленной.

– Командир… – раздался за спиной тихий голос Августа.

– Я тебе больше не командир, Август. Ты свободен! – глухо ответил ему Мишико.

Август стиснул зубы и, резко развернувшись, отправился в сторону крепостных ворот, где его ожидал тот улыбающийся инквизитор из столицы. Позже Мишико узнал, что в тот день этот человек в серой рясе лишил Сурийские Врата семи сильных одарённых.

***

– Мишико! Мы готовы, – раздался за спиной паладина голос сотника.

Блондин тряхнул головой, прогоняя остатки воспоминаний, и поднялся.

– Ты как? – Мишико посмотрел на юную ведьму.

– Нормально, – кивнула та в ответ.

– Веди, сотник, – обратился паладин к Гери. – Посмотрим, что приключилось с вашим бароном.

Сотник часто закивал и заторопился к ближайшей улице.

– Вел! – Мишико окликнул беседующего с церковником демонолога и указал на труп монаха. – Тебе нести это дерьмо!

– Зачем? – удивился мастер тьмы.

– Хочу его изучить, – ответил паладин, бережно поднимая на руки бессознательного Павла.

– Тут самому бы добрести, – пробурчал себе под нос Вел и уже громче добавил: Арэль! Бери его за ноги!

– Я отец Авель! – уже на ходу возмутился седобородый церковник.

– Да похер, – устало выдохнул мастер тьмы, беря изменённого монаха за руки.

На транспорт в виде переносимого трупа тут же не преминула усесться бурая жаба.

***

Последние крики стихли, и густую, вязкую тьму над бывшим лагерем монахов разорвал первый робкий луч яркой луны. К стараниям естественного спутника присоединились переливающиеся звезды, и общими усилиями им всё-таки удалось развеять чёрный туман над щедро залитым кровью полем.

У бывшего шатра отца Говарда зажглась пара бледных, янтарных светлячков. Зажглась и тут же потухла. И вновь едва заметно зажглась. Но теперь уже не исчезла, набирая яркость с каждым ударом сердца.

Распятый брат Фили вздрогнул и медленно поднял изуродованное лицо вверх. В какой-то момент силы покинули его, и голова вновь безвольно упала на грудь. Остекленевшие, лишённые век глаза полыхнули янтарём, и голова вновь начала своё неспешное движение вверх.