Дрозд в малиннике

— Я согласен.

Пришлось помочь ему приподняться и кормить с ложки, хотя мне думалось, у него было достаточно сил есть самостоятельно. И кашу он поглощал с явным удовольствием, хотя осилил всего полтарелки, а потом откинулся без сил.

— Спасибо. Неожиданно вкусно, — пробормотал он. — Не привык к такой пище, но вкусно.

Ага, ясно. Господин Кейташи не любит кашу, потому что ему никто ее не готовил. Все же воин? Из какого-нибудь монастыря? Поговаривают, там послушники едят только то, что могут поймать и приготовить сами. Явно они не ловили корову и не доили ее!

— Ты можешь поклясться, что не причинишь зла обитателям этого места? — вспомнила я вновь про свои опасения.

Он приоткрыл один глаз и с укором поглядел на меня.

— Вы мне жизнь спасли.

— И поэтому я должна тебе верить? Тут не военная часть и не казарма. Из мужчин — один Тайхан. Остальные — женщины и девочки. Если тебе в голову придёт устроить резню, никто не сможет тебе помешать.

На самом деле сможет, но знать об этом чужаку не обязательно.

Кейташи открыл и второй глаз и тихо, но внятно пробормотал:

— Клянусь своей кровью, что не замышляю ничего дурного против обитателей школы «Дивный Сад» и не причиню зла никому из них, если только мне не придётся защищать свою жизнь. Довольна?

— Нет.

— Что еще?

— Ты давал раньше клятву никогда не убивать женщин и детей?

— Минутку, такой клятвы не существует. Есть клятва не убивать женщин и детей, которые не пытаются убить тебя. Если ты нападешь на меня с ножом, я буду защищаться.

— Ты же только что хотел яда из моих рук.

— Я был голоден.

Невольно я улыбнулась. Наша пикировка доставила мне истинное удовольствие. С кем мне тут разговаривать на равных? Не с ученицами же! Иногда было весело ругаться с Тайханом, иногда можно было поболтать с матушкой Ши или перекинуться парой слов с Рене, а учительницы отчего-то меня боялись и никогда мне не возражали. А этот… этот был забавный. Мне он нравился.

Что ж, я получила с него клятву. Этого пока достаточно.

Уходить мне отчего-то не хотелось, хотя Кейташи уже обессилел и ровно задышал, словно уснул. Но я чувствовала: притворяется, разглядывает меня сквозь полуопущенные ресницы. Они у него чёрные и густые.

И все же, кто он? Волосы были длинные — воин. Болтает вовсю: значит, не шпион и не наёмный солдат, те обычно молчаливы. Говорит чисто и грамотно, значит, воспитывался в хорошей семье или школе для мальчиков. Что я ещё могла в нем рассмотреть? Полукровка. Грамотный и обученный драться. С явной кровью фэйри. Много ли таких в Ильхонне? Пришлось признать: каждый десятый. В отличие от Ниххона, где чужестранцев не любили до сих пор и браки с ними признавались с большим скрипом, в Ильхонне нравы проще. Здесь работало много иностранцев, как правило, красивых и талантливых. Ильхонки вполне могли выйти замуж за любого из них и родить ребёнка. И если семья позволит, дети воспитывались по местным традициям. То есть, если есть рюпы, в закрытой школе.

Нет, я не смогу быстро узнать, кто такой Кейташи. Имя, кстати, у него вполне себе ильхонское.

8.2

Сколько я так просидела, рассматривая чужака, не знаю. Это странно, я давно уже мужчин просто не замечала. Не сказать, что они мной не интересовались, вовсе нет. Видимо, по меркам ильхоцев я не уродлива, несмотря на довольно высокий для женщины рост и выдающиеся достоинства. К тому же, я думаю, собственная школа, да ещё довольно престижная, добавляло мне немало привлекательности в глазах ухажеров. За последние пятнадцать лет я получала предложение руки и сердца не менее сорока раз. Многие пытались со мной подружиться, их не останавливало даже то, что у меня дочь с явными признаками фэйри и приемный сын-оборотень. Впрочем, в последние три-четыре года претендентов на руку, сердце и Дивный Сад сильно поубавилось. Наверное, смельчаки в Шейнаре (*крупный портовый город Ильхонна, второй после столицы) закончились.

Но я замуж не собиралась ни при каких условиях хотя бы потому, что я по-прежнему не являлась ильхонкой. По местным законам, женщина могла получить гражданство двумя законными методами: стать женой местного или получить личную грамоту от Императрицы. Разумеется, были и обходные пути. Выйти замуж по договоренности за старика или жулика, который потом предоставит документы о своей мнимой смерти. Говорят, в Шейнаре много кто таким промышляет. Но я разумно опасалась, что после «подписания» брака скоропостижного вдовства может не случиться. Ведь недвижимое имущество сразу становится совместной собственностью, а здание школы (раньше там была гостиница) и довольно обширный кусок земли куда заманчивее, чем какие-то там полторы тысячи рюпов. Да, я узнавала стоимость этой услуги. Нет, я не сумасшедшая, чтобы так рисковать.

Все это я говорила мужчинам, которые пытались за мной ухаживать. К их чести, некоторые заверяли меня, что никоим образом не будут претендовать на школу и даже готовы были подписать нужные соглашения, но… мне не нужен мужчина в размеренной и привычной жизни. Я даже представить себе не могу, для чего мне вдруг выходить замуж. Приходилось врать, что до сих пор люблю бывшего жениха, вот такая я преданная и честная женщина. Самое смешное, мне верили и уважали меня больше, чем я того заслуживала. Трое человек и вовсе каждый год повторяют свои предложения, не сдаются. Забавно.

В последнее время я все чаще размышляю о том, что стоит, вероятно, просить аудиенции у «Светлоликой и мудрейшей». Связей у меня достаточно для того, чтобы, как минимум, получить приглашение во дворец. Вот только каких-то особых заслуг у меня нет.

Вот было бы здорово, если бы Кейташи оказался принцем крови! Тогда за его спасение я бы вполне могла попросить гражданство Ильхонна! И тогда я смогу потом оставить завещание, чтобы моя дочь унаследовала школу.

Помечтала, Мальва? Ты когда-нибудь слышала, чтобы принцы с неба падали? Мы же не в сказке…

Кейташи все же заснул. Я поднялась и вышла в сад. Здесь было немало укромных мест, где можно было спрятаться от всех и побыть в одиночестве. Мне бы, конечно, стоило подняться в кабинет и заняться счетами и налоговыми отчетами. Не хотелось. Я люблю цифры и арифметику, расчеты меня успокаивают. Особенно подсчёт прибыли, конечно. Сейчас я уже вполне богатая женщина, и это не может не радовать.

И все же мне хотелось в сад. Не зря его называют дивным, он прекрасен, как ни один сад в Ранолевсе. На моей родине нет такой роскошной зелени, таких крупных и ароматных цветов, такой шелковистой травы… Ну, может, в королевском саду. Но я бы туда все равно никогда не смогла попасть.

В колючих кустах барбариса я снова обнаружила Лейзи. Девочка сидела прямо на земле с травником и внимательно изучала листочки. Заметив меня, она робко улыбнулась и сказала:

— Это барбарис, я видела его на картинке в книге, но он на Островах не растёт.

— Верно, — кивнула я. — Этот куст ещё маленькими прутиками привезли из Ранолевса. Я хотела попробовать делать из него желтую краску, но увы, растение не получается вырастить в достаточном для этого объёме. Ну, хватит с него и ягод, они полезные.

— Не хочет расти в чужой стране? — усмехнулась девочка вполне по-взрослому. — Я его понимаю. Но все равно он очень красивый. В саду так много незнакомых мне растений, это чудо какое-то!

— Тебе нравятся растения?

— Очень. Им все равно, красивый ты или нет. К тому же с ними так спокойно!

— Если хочешь, можешь помогать лее Ши с розами. Она научит тебя выводить новые сорта.

— Очень хочу, можно?

— Я поставлю тебе это в расписание. Матушка Ши давно просила помощницу.

Вот за это я и любила свою работу: помочь девочкам найти свой путь в жизни — разве это не прекрасно? Видеть, как они расцветают, как из маленьких невзрачных ростков вырастает сильное, здоровое, красивое растение. Роза ли, лилия, или ночная фиалка — каждая хороша по-своему, нужно лишь это разглядеть.