Страница 3 из 6
Я тоже принял этот «эликсир молодости» — отчасти, потому что здесь это норма, отчасти, чтобы не выглядеть Ольгиным папой. Принял — и понял, почему она была готова за него на всё. Это такое непередаваемое чувство разом вернувшейся юности…
Тогда же присоединили к Коммуне фрагмент с городом, где стоял наш дом. Не ради него, а ради оставшегося там дирижабля — его резонаторы стали бесполезны, но операторы перемещали его от репера к реперу так же, как любой транспорт. Отличное средство воздушной разведки.
При Ольге, ставшей главой Совета и сместившей Палыча в руководители научной части, я обретался в должности кого-то вроде министра образования. Первым делом я собирался отключить мотивационную машину, но Ольга уперлась до скандала. В результате пришли к компромиссу — программа была урезана до минимума, не задевающего базовых установок личности. Никакой военной и идеологической накачки, только немного трудолюбия, усидчивости и стремления к знаниям. Ну и коррекции психологических травм, которые не редкость у попадавших в Коммуну извне детей. Поскольку я снова читал лекции для сборного потока, то результаты наблюдал лично. Дети стали другими, более свободными и эмоциональными, с ними стало труднее. Но, как по мне, дело того стоило.
Я же настоял на школах для аборигенов в деградировавших постколлапсных срезах. Это целиком моя идея, и я ей очень гордился, несмотря на скепсис Зелёного.
— Научите на свою голову, — говорил он, — первые же, кого вы там образуете, станут революционной интеллигенцией, которая возглавит освободительную борьбу туземцев против проклятых колонизаторов. То есть, вас.
— Это ещё с чего? — удивлялся я. Мне казалось, что аборигены будут нам благодарны.
— Потому, что вы мешаете туземным элитам свободно грабить соплеменников. Историю деколонизации в родном мире почитай.
Ну что же, надо признать, что он был прав. Потому что сажать школьников рядами на колья — это не рейдеры. Рейдерам недосуг — они пограбят, пожгут, изнасилуют кого-нибудь и свалят. Это местные после их ухода. Символическое отрицание навязанного колонизаторами порядка. Стоило нашей силе перестать быть абсолютной, полыхнуло и там, куда рейдеры не добирались. А теперь рейдеры добрались до нас…
— Ещё один прорыв, — сказал слушавший рацию Борух, — восьмой сектор.
— Рейдеры? — спросила Ольга, наклоняясь над картой Коммуны.
Я невольно сполз взглядом на плотно обтянутую штанами задницу. Самую могущественную задницу Мультиверсума. Она по-прежнему божественно хороша.
— Рейдеры, — кивнул майор, — и снова какие-то странные. Не ломятся, выпучив глаза, в прорыв, а грамотно окапываются под прикрытием брони. Карасов докладывает, что они неожиданно хорошо вооружены и у них полно боеприпасов. Готовятся держать плацдарм.
— Раздёргивают наши силы, — сказала Ольга.
— Как специально в самых неудобных точках…
— У них тоже есть разведка, Борь.
— Хорошо, что Зелёный спать ушёл, — вздохнул он, — а то сейчас бы жрали ложками его фирменный «яжеговорин».
— Он действительно говорил, — сказал я.
— Да знаю…
Зелёный давно утверждал, что мы не удержим монополию. И, как только это случится, нас немедля сожрут. И он же был первым вестником грядущей беды.
Начинался пятый год нашей жизни в Коммуне, и всё шло если не идеально — то хорошо. Мы были строгими, но добрыми колонизаторами, несли «бремя белого человека», потихоньку подтягивая уровень жизни в Мультиверсуме. Конечно, были недовольные, кому-то казалось, что ему недодали, но это были придирки. Да, Коммуна брала ресурсы и людей, но давала она больше. Хватало и чистой благотворительности — Закава отличный пример. Взять с тех гор нечего, но Коммуна держала там большую гуманитарную миссию, со школами, больницами, продуктовыми складами, с которых еду продавали так дёшево, что практически дарили. Их тоже разграбили, кстати, убив всех сотрудников. Таира, к счастью, была уже здесь. С тех пор ходит мрачнее тучи и не расстаётся с винтовкой. Если она когда-нибудь вернётся в горы Закава, я не позавидую тем, кто это сделал.
Но тогда всё ещё было хорошо, и казалось, что будет только лучше. Но пришёл Зелёный и сказал: «Нам пиздец».
— Слушай, — ответил снисходительно Борух, — ты, конечно, изрядный пессимист, но это даже для тебя перебор.
— Дай ему сказать, Борь, — сказала Ольга. Она не склонна недооценивать Зелёного.
— Я виделся с Криспи.
— И что, об этом узнала твоя жена? — засмеялся майор. — Тогда действительно, пиздец!
— Ты закончил изображать жопой юмор? Я могу продолжать?
— Не слушай его, Зелёный, — отмахнулась Ольга, — говори.
— Альтери спелись с Конторой. Конторские учёные получили альтерионские технологии свободного наведения порталов и подготовки операторов для них.
— Подготовки, в том самом смысле?.. — осторожно спросил я.
— Да, именно в этом. Биопрепараты порталов. Криспи бы не стала подставлять своих, но это даже для неё чересчур. Андрея, Эвелину и Артура взяли в числе первых.
— Ох, чёрт… — сказал Борух.
— Они тоже меня не слушали, когда я говорил им, что не надо возвращаться в Альтерион. Так же, как вы не слушаете меня сейчас.
— Мы слушаем, — вздохнула Ольга, — мы же первым делом запретили альтерионские разработки. Но, в любом случае, их порталы — очень ограниченного действия.
— Ты меня вообще услышала? — разозлился Зелёный. — Запретила она… Они отдали всё Конторе! Там учёные не хуже наших, и ресурсов у них хватает. Ты уверена, что они не смогут их доработать по дальности и точности? Воронцов говорит, что это не так уж и сложно, просто у альтери было «Дело молодых», и утрачена научная школа. Но у Конторы с этим всё в порядке, не сомневаюсь…
И он, разумеется, оказался прав.
Мы не сразу поняли, что происходит. Разграблен и уничтожен дальний пост? Пропал караван? Как? Кто? Зачем? Свидетелей они не оставляли. Только Зелёный сказал: «Ну вот, началось». Боевую группу держали в круглосуточной готовности, но она всё время опаздывала, прибывая на дымящиеся руины.
Противник наводил портал на один из реперов, вокруг которых строились наши базы, и перебрасывал банду рейдеров. Даже относительно защищённые опорные пункты в опасных срезах не были готовы к атаке изнутри периметра. При этом вражеские операторы держали портал, блокируя репер, и мы не могли перекинуть подкрепление. Мы выборочно усиливали охрану привлекательных, с нашей точки зрения, точек, надеясь поймать противника в засаду — но ни разу не поймали. Ольга права — у них работала разведка. А наши резиденты на Родине и в Альтерионе исчезли разом, как только всё началось. Контора переиграла расслабившуюся Коммуну вчистую.
Мы сократили число опорников, усилив их, насколько могли, несколько раз рейдеры получили отпор, но вооружённых подонков в Мультиверсуме много, а наши силы, увы, таяли. Там, куда рейдеры пока не добрались, мутили воду какие-то странные провокаторы, одно за другим поднимались одинаковые, как по одной методичке построенные «освободительные движения». «Хватит кормить Коммуну» — и всё такое.
— Нам пиздец, — повторил Зелёный через полгода. — Они обкатали технологию, и теперь перейдут от отжима колоний к атаке на метрополию. И мы ничего не можем сделать, потому что вся концепция обороны строилась вокруг монополии на логистику. Когда-то ровно так же огребли от Комспаса. Ничему вас, блядь, жизнь не учит.
Ольга злилась на него люто, но возразить было нечего.
Надо отдать должное Конторе — перед первой атакой они вышли на связь и провели переговоры, больше похожие на предъявление ультиматума.
— Конечно, это вы, Анатолий Евгеньевич, — сказал мрачно Зелёный, — почему я не удивлён?
Переговорщик просто появился из открытого портала возле одного из центральных реперов, как бы продемонстрировав нашу уязвимость. Стойко перенёс испуганные вопли «Руки вверх!» и тыканье стволами паникующей охраны. Только улыбался снисходительно, глядя на наш бардак.
— Здравствуйте, Сергей, — ответил он, — а кому же ещё? Я, как сейчас говорят, «глубоко в теме».