Шахта

– Она с тобой советовалась?

Баш скорчил гримасу:

– А ты как думаешь?

Джонатан сделал большой глоток пива. Потом прочистил горло:

– Думаю, Камела давным-давно включила автопилот. И никто не объяснил ей, что к чему, когда она начала строить планы. Сейчас этих планов накопилось так много, что они скоро обрушатся и раздавят одного из вас или обоих.

– Ммм. – Разговорчивая сторона Баша куда-то делась. Он покопался в полиэтиленовом мешке и достал печенье с предсказанием, разломал и съел. Безразлично взглянул на бумажку с предсказанием и выкинул ее в пепельницу на кофейном столике. В пепельнице, помимо сигаретных окурков со следами помады Камелы, была целая гора таких бумажек. Некоторые обгоревшие. Баш покупал печенье с предсказаниями оптом, у поставщика ресторанов. Он мог съесть штук пятьдесят, пока смотрел фильм, и всегда читал предсказания, прежде чем их выкинуть. Он словно искал озарение или единственное предсказание, которое идеально подошло бы к его жизни.

Реакция Баша на выражение лица Джонатана была красноречивой: «Ты – единственный человек, который находит странным маниакальное поедание печений с предсказаниями. Спорю, что многие их любят. Поэтому вот, угощайся».

– По-моему, Камела относится к тем женщинам, которые запрограммированы на поиск мужа, – сказал Джонатан. – Они уверены, что кто-то захочет проводить с ними время, только если его заманить и обмануть. Мамочка говорила им: научись краситься, чтобы твоя добыча не увидела яму, скрытую под ветками.

Джонатан говорил жестокие вещи и знал это. По гардеробу Камелы он мог сказать, что она находится в том возрасте, когда стратегическое сокрытие становится более важным, чем диета. Платья с многослойными юбками, которые она носила на работу, скрывали ширину бедер. Скоро в ход пойдут шарфы с брошами, чтобы спрятать двойной подбородок. Пальто прямого кроя отвлекали внимание от разросшейся пятой точки. Джонатан предпочел не делиться этим наблюдением, как и другими, более неприятными. Сам Баш был отнюдь не кожа да кости. Но он не мог не заметить, что она ни в чем себе не отказывала – ни в двойном десерте, ни в плане на семью.

Если этого же хотел Баш, то замечательно. Но его дискомфорт и сдержанность говорили об обратном.

– Она мне всю плешь проела о том, когда ты съедешь, – сказал Баш. – Найди себе жилье. – Он прикончил свою «Тихоню» и встал за двумя новыми бутылками, захватив печеньку, чтобы подкрепиться по дороге на кухню. Джонатану не удалось увидеть предсказание. Когда Баш вернулся, он потирал лоб, словно у него была похмельная головная боль.

– Жаль, в этом доме нет свободной квартиры, – сказал Джонатан. Они это уже обсуждали. – Было бы идеально. Я бы не вертелся у нее под ногами, мы вместе ездили бы на работу, но у каждого появилось бы больше личного пространства.

– Последнюю студию сдали два месяца назад. И управляющему ты можешь показаться слишком странным. Мы с Камми производим впечатление успешной пары. Но если бы я был один, сомневаюсь, что мне удалось бы здесь поселиться.

Джонатан и Баш сходили в несколько местных агентств по аренде жилья. У большинства из них были очень странные требования к квартиросъемщикам. Один сотрудник уверял их, что решение о сдаче жилья зависит исключительно от наличия свободных квартир… и что стрижка Джонатана никак не может на него повлиять. У Джонатана отвисла челюсть от удивления. Баш подошел ближе, бросил на агента огромную тень и высказал осторожное мнение, что, возможно, его лысина и плохое зрение – результат того, что в молодости на ферме он перетрахал слишком много живности.

Можно вычеркивать еще одно агентство.

Третья неделя перетекла в четвертую. Очевидно, у Камелы за эти четыре недели были месячные. Но Джонатан не заметил никаких изменений в ее поведении. Она всегда такая враждебная?

– То есть мне нравится, что ты гостишь у нас, Джонатан, – сказал Баш. – Тусовки, обеды в ресторанах, фильмы в грайндхаусах – все это мне по душе, и Камми это известно.

Она начала называть его Джон, зная, что его бесит такое обращение.

– Может, она решила игнорировать то, что не входит в ее мастер-план.

– Ага. – Баш сломал еще одно печенье и выбросил предсказание в пепельницу.

Остерегайся слишком щедрых предложений.

– Она же местная, верно? Ты здесь с ней познакомился?

Баш кивнул:

– Она пришла устраиваться в «Рапид». Ее бросил жених, какой-то Роберт, не помню его фамилии. Вся ее мебель хранилась на складе. Я искал угол в Рассет Ран, но в одиночку аренду было не потянуть. Мы с Мелани расстались, и я начал встречаться с официанткой из «Яблочного пирога», можешь себе представить?

– Оу, город малолеток. А ты – рисковый парень. – Джонатан решил попробовать печенье с предсказанием. О человеке судят по делам.

– В любом случае, Мелани уехала и тут подвернулась Камела. Мы пообедали. Мы переспали. И она говорит: если съедемся, это решит кучу проблем. Как партнеры. Может, это станет началом чего-то настоящего. Вроде отношений, когда ты живешь с кем-то, пока не встретишь кого-то лучше. Тогда ее шепелявость казалась мне милой. Да и сейчас мне так кажется. Не знаю… И в процессе у нее вдруг возник этот план – состариться вместе… До сего дня я его не опротестовал.

Баш выдохнул пивной воздух и попытался собрать его в больших ладонях, словно хотел придать форму, сделать свои проблемы видимыми, чтобы сокрушить их. Ему никогда не нравилось «что, если», вся эта мечтательная дребедень. Он уничтожил еще одно печенье.

Брак требует более серьезного обдумывания.

– Аминь, – прокомментировал он.

– Это та женщина, на которую ты смотришь и говоришь: «Я хотел бы прожить с тобой до конца своих дней»? – Джонатан вертел в руках снежный шар. Мертвые снова оказались погребены под слоем снега.

– Нет. Сейчас точно нет.

– Ты решил подстраховаться. – Одним движением руки Джонатан эксгумировал всех мертвецов. Снег напоминал творожные хлопья.

– Угу.

– Тогда вы оба ждете последней капли. Хотите перетерпеть друг друга, потому что никто не желает взять на себя ответственность и прекратить отношения.

– Разве не все так делают?

Джонатан согласился:

– Мне начинает казаться, что нет ничего хорошего в том, чтобы наблюдать за тем, как отношения перезревают, гниют и наконец падают с дерева. Даже когда они превращаются в компост и возвращаются в землю, люди продолжают убеждать себя в том, что ничего не изменилось. Надежда умирает последней. Как и чувство вины. Но конец – это конец. Я сам в этом еще не так хорош, но учусь.

– В отношениях ты понимаешь меньше, чем я, – сказал Баш. Он осушил очередную бутылку пива.

– Мы сейчас говорим о тебе и твоей соседке, здоровяк.

У Баша появился огонек в глазах, сигнализирующий о том, что он готов к порции турбо-кофе.

– Не надо сбивать меня с толку. Я больше тебя, малявка. Вернее, недомалявка.

– О да. Попробуй разубеди меня.

– Я не говорил, что выше тебя, маленький член.

– Угу. – Джонатан использовал бутылку в качестве микрофона и заговорил с азиатским акцентом. – Эй, мистел, вы пытаетесь завести машину без бензина. Вплочем, эта масина – «датцун».

– А вот и нет, чаквелла [25]! – Баш встал и начал издавать монструозные звуки, сопровождая их движением таза взад-вперед. – Смотри, как Пикапзилла сминает автобусы! – Он буквально рвал и метал.

Джонатан поднял бутылку ему в ответ:

– Ты хотел сказать, смотри на крушение «Гинденбурга» [26], беляш?

Баш с гордостью продемонстрировал международное приветствие, между указательным и безымянным пальцем.

– Турбо-кофе на двоих?

– А то! – Джонатан поставил снежный шар на место и взял Магический. Перевернул его, не придумав вопрос.

Жри дерьмо, придурок.

Баш заправил кофемашину и достал набор мерных емкостей. Открыл бутылки с алкоголем и стал напевать какую-то мелодию.

25

  Чаквелла – род ящериц из семейства игуановых.

26

  «Гинденбург» – немецкий дирижабль, построенный в 1936 году, самый большой в мире на тот момент. Крушение «Гинденбурга» произошло в 1937 году в США.