Живые пешки

Сигнал завершения вызова ещё некоторое время звенит у Наташи в ушах. Она стоит, разглядывая погасший дисплей.

Определённо, работа в Агентстве совсем не похожа на службу в спецназе.

Наташа ходит по номеру взад-вперёд. Через открытое окно доносится весёлый визг детей и плеск воды. Видимо, отдыхающие проснулись и радуются жизни на всю катушку.

Вести себя естественно. Как ни в чём не бывало. Такова задача.

Встряхнувшись, Наташа меняет нижнее бельё на купальник и спускается к бассейну.

Утро проходит спокойно. Наташа плавает, недолго загорает, обедает тут же, в гостинице. Под солнцем тревога понемногу испаряется, от неё остаётся только мутный осадок. В мыслях всё время стоит лицо чернокожего мужчины с бородкой. И его пронзительные глаза.

После обеда она возвращается к себе в номер, принимает душ — здесь всё же непривычно жарко, постоянно хочется освежиться. Думает выйти из номера в полотенце, но потом, повинуясь внезапному порыву, оставляет полотенце на блестящем держателе и выходит в комнату нагишом.

В самом деле, ей всего двадцать пять, она хороша собой, отлично сложена, спортивна. Стоит ли стесняться своего тела?

Едва она берёт в руки трусики, как в её дверь кто-то стучит.

Наташа, торопясь, надевает майку на влажное тело и натягивает шорты.

— Секундочку! — кричит она, застёгивая непослушную пуговицу.

Шлёпая пятками, она бежит к двери, и, открыв, видит на пороге рыжеволосую девушку.

— Здравствуйте, — говорит незнакомка, приветливо улыбаясь. — Я не очень помешала?

Наташа сразу узнаёт её. Это та самая девица, партнёрша доктора Мабуши. Наташе становится неловко от того, что совсем недавно она видела эту девушку голой и в очень интимной ситуации.

— Ничего страшного, — отвечает Наташа.

— Можно с вами поговорить? — спрашивает девушка.

Наташа, помявшись, отступает в номер и делает приглашающий жест.

— Пожалуйста, входите.

На миг ей кажется, что незнакомка видела её с биноклем и сейчас упрекнёт за вмешательство в личную жизнь. Может, даже устроит скандал. Наташа про себя решает не спорить и извиниться — хоть и можно возразить, что не стоит заниматься сексом на балконе, если не хочешь, чтобы тебя увидели.

— У меня к вам предложение, — девушка смотрит Наташе в глаза. — Точнее, я и доктор Мабуши предлагаем вам провести эту ночь с нами.

На лице девицы ни тени смущения. Наташа так ошарашена, что не сразу понимает, что уже несколько секунд глуповато открывает и закрывает рот как рыба.

— Простите, наверное, не стоило так сразу… — девушка смеётся. — Извините меня за бестактность.

Наташа думает, что незнакомка сейчас уйдёт, но та осматривается.

— Меня зовут Кэти, — говорит она. — Разрешите мне сесть?

— Натали, — говорит Наташа. — Конечно, садитесь.

Девушка усаживается в кресло, закинув ногу на ногу. Наташе ничего не остаётся, кроме как сесть на кровать.

— Доктор заметил, что вы наблюдали за нами. Нет-нет, тут не за что извиняться. По-моему, это вполне нормально.

Она игриво улыбается.

— Вам понравилось то, что вы увидели?

— Вы очень красивая пара, — говорит Наташа, не зная, что сказать.

Несмотря на раскованность незнакомки, Наташа всё ещё чувствует себя так, будто её поймали на воровстве.

— У нас не совсем такие отношения, какие обычно бывают у пар. Я не то чтобы девушка доктора. Скорее, я его спутница.

Наташа мнётся.

— Расскажите мне о нём, — говорит она. — Он врач?

— Нет, что вы, — Кэти звонко смеётся, будто Наташа удачно пошутила. — Он доктор… в широком смысле. Как доктор философии, наверно. Или, ну… доктор наук. Он многое знает. Когда он говорит, забываешь обо всём. И он отлично понимает людей. Понимает, что ты чувствуешь, чего ты хочешь. Как сделать тебе приятно.

— Мне кажется, я в ваших отношениях буду лишней.

— Совсем нет. В эту игру можно играть и втроём.

Кэти смотрит на Наташу в упор, и та теряется. Ещё никто и никогда так откровенно не предлагал ей секс.

Наташа уже собирается отказаться, но в памяти возникаю указания Куратора — ничего не предпринимать.

— Я… Я не знаю, что сказать. Это очень… необычно.

— Вы не пожалеете, — говорит Кэти. — Доктор — лучший из всех, кто у меня был. Он… он невероятный. Ничего подобного вы никогда не испытывали. С ним… это лучше, чем спорт, чем казино, чем ночной клуб, чем путешествие. Лучше, чем кокаин. Лучше, чем просто секс.

— Я пока не знаю, — говорит Наташа.

— Вы не против, если я зайду вечером? Часов в семь?

— Да, я буду здесь.

Наташа встаёт, и Кэти тоже поднимается и идёт к двери.

— До вечера, — говорит она на пороге, слегка коснувшись Наташиной руки.

Наташа украдкой глядит ей вслед, пока она не скрывается за углом. Потом она сразу звонит Куратору.

— Мабуши и его… спутница предложили мне… заняться с ними сексом, — запинаясь, произносит она.

Она чувствует себя школьницей, рассказывающей у доски о репродуктивной функции. Так не должно быть. У неё уже были мужчины. Ей двадцать пять, чёрт возьми.

— Ты согласишься.

У Наташи перехватывает дыхание. До этого мгновения она и не думала, что Куратор может ответить и так. Но чтобы ей так запросто велели отправиться в постель к незнакомцам — такого она всё же не ожидала.

— Я… я не могу. Я не проститутка.

— Ты работаешь в Агентстве. Это означает…

— Послушайте, вам для этой задачи нужна специальная сотрудница — агент или вроде того, а я оперативница, и я никогда не…

— Не перебивай меня, — голос Куратора становится жёстким. — Ты работаешь в Агентстве. Наши сотрудники идут на всё, чтобы добиться цели. Тебе выпал уникальный случай. Доктора Мабуши ещё не удавалось подцепить, к нему невозможно подобраться. Если он предложил тебе сам — нам крупно повезло. Нельзя упускать шанс его взять. Сейчас у нас есть только вариант силового захвата Мабуши — а это боевая операция, а значит, риск для оперативников. Сколько человек ты поставишь под угрозу из-за своих принципов?

— Я не агент, — повторяет Наташа.

— Значит, считай, что на время этой операции я перевожу тебя в статус специального агента внедрения.

— Вы не можете… Я не согласна!

— Наташа, я могу. В чрезвычайной ситуации я могу так поступить и без твоего согласия. В интересах международной безопасности.

— Послушайте, я понимаю, что… — начинает она.

Он произносит резко и отрывисто:

— Наташа, это приказ. Ты давала присягу. Ты сделаешь, как я сказал.

У Наташи отнимается язык. На секунду она услышала в трубке голос отца — он всегда говорил именно так, по-военному, когда Наташа упрямилась.

Дисциплина. Если старший говорит, нужно подчиниться.

— Есть, — губы и язык двигаются сами, помимо её воли.

— Отлично. Ломаться нет времени. Ты согласишься на предложение Мабуши, сделаешь всё, чтобы остаться при нём, чтобы он не захотел с тобой расставаться. И будешь сообщать мне о его действиях.

Наташа молчит. Куратор отключается, а она ещё несколько минут стоит с телефоном в руке.

Наташа говорит себе, что поступить иначе невозможно. Что солдат выполняет приказ командира, что дети подчиняются родителям. Но она никак не может отделаться от чувства, что её прямо сейчас используют.

***

Куратор кладёт телефон на стол и откидывается в кресле. Ещё раз смотрит на выведенное на экран досье Натальи Николаевой. Привлекательная блондинка с простым и честным лицом глядит на него с фотографии. Ниже идёт её биография, которую Куратор запомнил в подробностях, едва пробежав взглядом.

Отец — прапорщик российской армии, мать — военный психолог там же. Естественно, дочку они воспитали в армейских традициях — неизбежное следствие профессиональной деформации обоих. И профессию они ей выбрали военную, а дочь так старалась угодить им, что даже записалась в спецназ, и очень неплохо себя там показала.

Дисциплина, беспрекословное подчинение приказам. Куратор предположил, что это всё воспитано в девочке с пелёнок, и не ошибся. Мысленно поблагодарив прямолинейность и жёсткость военной системы, он идёт на кухню и с удовольствием выпивает чашку кофе.