Страница 15 из 29
Ты в письме спрашивал, умею ли я плавать. Хм, решил поиграть со мной в Герасима и Муму, или приглашаешь в путешествие на “Кон-Тики”? Умею, и неплохо. И не только в бассейне. Ещё со средней школы обожаю ролики и велосипед. Кстати, на ПХ я доехала из Лиха на роликах (шучу, на велике, конечно). Шашки-шахматы как-то не очень, хотя у меня был момент, когда я влюбилась в шахматы, под влиянием Набокова и его “Защиты Лужина”, но это прошло. Зато я обожаю фэнтезийные настолки, и вообще фэнтези. Только не наше, а настоящее — с эльфами, гномами, орками, кендерами и прочей фауной. Если спросишь, не толкинистка ли я — вряд ли. Я ведь даже книги Профессора просмотрела по диагонали, так, чтобы уж совсем тёмной не быть.
Пишу тебе письмо, сидя на туристском коврике под грушей в нашем саду, отрываюсь от ноутбука и считаю завязи. Мой пёсель бегает вдоль ограды и думает, не перепрыгнуть ли её, потому что по улице бродит какой-то наглый дворняг, и мой пушистик думает, не стоит ли сломать ему шею. Солнце затягивают облака, кажется, быть дождю. Всё, меня оставило вдохновение, пойду в дом распечатывать тебе письмо. Забавно: раньше “распечатать письмо” значило совсем не то, что сейчас. Пока! Не забывай свою прекрасную незнакомку. Целую!
PS В слове “целую” ударение на У, а то ты чёрт знает что подумаешь))))))»
* * *
— Ты хочешь сказать, что просто баюкала сказками его аутичного племяша, а потом просто спала? И он — хм? Ничего? Не пытался…
— Лёшка — не аутист, — сердито, будто речь шла о её родственнике, возразила Лидия. — Он просто очень замкнутый.
— Судя по тому, что ты рассказываешь, в этой семье все мужики очень, кхм, замкнутые, — сказала Светка. — Ты уверена, что эта «замкнутость» не передаётся по наследству?
— Ну, я пока не собираюсь делать с Димоном наследников, — улыбнулась Лидия. — А то, что он не играет альфа-самца, так это плюс. Ему, наверное, вообще не до флирта, если он один растит сироту-племянника и много работает. Кстати, он на хорошей должности.
— Да ну?
— В областном правительстве, глава Комитета по борьбе с молодёжью.
— Какого, хи-хи-хи, комитета?
— Блин! Ха-ха-ха! Привязалось же! Комитет по делам молодёжи и чему-то ещё.
— Хм. Уже неплохо. Лучше, чем очередной старый хиппи, сумасшедший поэт-растаман или режиссёр погорелого театра.
— Свет, тебя послушать, так все мои мужчины — какие-то лузеры.
— Ну, не знаю, чем-то ты их привлекаешь. Слушай, а этот твой комитетчик, он как, не — хм? Не того? Может, не той ориентации?
— Глупости. Я же вижу, как он на меня смотрит.
— Это ничего не значит, — авторитетно заявила Светка. — Многие латентные гомы считают себя нормальными мужиками и пытаются ухаживать за барышнями, но их постоянно что-то обламывает. Внутреннее сопротивление, понимаешь? Он умом понимает, что должен залипать на каждую пару сисек, но натуру-то не обманешь!
— Светуля, тебе вредно читать книги по популярной сексологии.
— Это ты у нас — книжная душа, а я знаю эту тему. Сталкивалась. Правда, не лично. У моей подруги был случай.
— Ну да, ну да. «У моей подруги с её парнем»…
— Намекаешь, что у меня? Да думай, как хочешь. Суть в том, что за девчонкой ухаживал весь такой обаятельный и обходительный джентльмен, впервые поцеловались после двух месяцев знакомства, все были уверены, что дело идёт к свадьбе, она отказала двум нормальным парням, а потом однажды услышала, как её женихтрындит по телефону со своей девкой.
— Ну вот, а ты говоришь…
— С девкой — в смысле, с «девкой». С гомиком, которого он драл.
Лидия покачала головой.
— Нет. Дмитрий — нормальный парень. Просто, наверное, боится меня спугнуть. — Он усмехнулась. — Наверное, правильно. Если бы он в ту ночь стал меня домогаться, я бы дала ему оплеуху.
— Я всегда говорила, что в отношениях ты — полная дура, — сказала Светка. — Смотри, твой стесняша из правительства наткнётся на какую-нибудь сучку, которая затащит его на себя, а потом предъявит тест с двумя полосками. И ты, такая правильная — в пролёте, как всегда.
— А ты меня, как всегда, утешишь, и объяснишь, что я была дура.
— А что же мне делать? Ладно. Пошли, зарубимся в Pathfinder!
— Что-то не хочется…
— Да ты шо? Ты же сама фанатка и меня подсадила.
Лидия вздохнула.
— Ну… Просто я теперь сама думаю — а вдруг… в общем, он из тех, которые ждут, чтобы девушка послала чёткий сигнал?
Светка фыркнкла.
— Кпжется, ты уже послала ему столько сигналов, что дебил догадается. Смотри, Лидос, как бы не оказалось, что твой недотрожка прочно женат на дочке полковника ФСБ, а ты ему — так, от скуки. Всё, хорош, пошли играть!
Пляски лиходеев
Виктор читал затрёпанный том УК с комментариями, но юридическая казуистика не лезла в голову. Последнюю неделю чёртов наркоша всерьёз портил ему настроение. Он то слал угрожающие «малявы», то пригонял телефон и подолгу рассыпался в угрозах, вымогая всё большие и большие суммы, как будто в мифическом пропавшем мешке гнали не разбодяженный героин, а необработанные алмазы… Смотрящий, на которого Виктор поначалу надеялся, вёл себя странно. Сперва прислал записку, что разберётся, потом начал менжеваться: разбирайтесь, мол, сами, а вот если не сможете договориться — тогда уж… Из чего Виктор сделал вывод, что на смотрягу давит «зеленая братва», как на зековском жаргоне обозначали тюремную администрацию. А то значит, что его решили прессануть за отказ — демонстративный — «договориться по-хорошему». Следователь замолвил словечко оперчасти, опера подговорили нарколыгу, а заодно поднадавили на смотрящего: мол, будешь лезть в это дело — поедешь в «красную» зону, где с тебя будут долго и умело сбивать блатную пыль…
Лязгнули двери.
— Гуляем?
— Да! — гаркнул Виктор.
— А эти что, спят? Одного не ведём, одного не оставляем… — привычно задолдонил продольный.
— Да ладно, — вмешался его напарник. — Я его знаю, это спортсмен, ему тренироваться надо. Он нормальный пацан. Пускай. Выходи, подышишь воздухом.
«Хмм… Странно… С чего бы они такие гуманные?..»
Виктор вышел из камеры, «гуманный» конвоир велел поднять руки и охлопал по бокам, изображая обыск, после чего они втроём потопали в сторону лестницы на крышу.
— Заходи.
Виктор вошёл в камеру-дворик и с удивлением обнаружил там ещё троих зеков.
— О! К нам гости! Витюша! Ну захожь, крысёныш! — К нему развинченной походкой подошёл малый лет тридцати, с круглой толстой харей, приплюснутым носом и узкими глазками. Голос был подозрительно знакомым.
Двое других стояли поодаль.
— Это у тебя наркота пропала? — нарочито громко спросил Виктор.
— Ты рот свой поганый завали, крыса! — Наркоша дохнул в лицо Виктору запахом больного желудка. — Ты бабло верни, фуфломёт, а то…
— За наркоту свою спрашивай с кого другого, — ответил Виктор. — Я твой мешок не потрошил. Я смотрящего курсанул за твою предъяву, давай нормально разбираться…
— Да ты чё меня смотрящим пугаешь, сука! — визгнул наркоша. — Сам ссышь ответить?..
И тут он допустил ошибку. Он попытался схватить Виктора за футболку.
Давным-давно один вояка, забредший в «Метросад» со своей младшей сестрёнкой, показывал компании первокурсников захваты и освобождения. Большая часть уроков старого солдата стёрлась из памяти, но кое-что осталось.
Виктор прижал руку наркота к груди и резко присел.
Пойманное запястье приятно щёлкнуло. Наркоша взвыл и заматерился от боли. Виктор распрямился и добавил вдохновенный пинок в область мужского достоинства собеседника.
Наркоша скорчился, Виктор проворно развернул его, поставил на колени (суставы стукнули по бетонному полу) и зажал шею согнутой в локте рукой.
— Э! Урод! Ты чё беспределишь? — заорали наперебой двое.
— Отошли! — рявкнул Виктор. — Отошли, а то я ему шею сломаю!
— Ты знаешь, кого ногами бьют?