Забытый вальс

Штифт сладко потянулся, зевнул и сел на диване, оценивающе оглядывая Николая. Потом нехотя встал и вышел, через минуту раздался звук спускаемой в унитазе воды, зашумел кран в ванной, а затем щелкнул дверной замок. И почти в тот же миг в комнату вошел еще один парень. Судя по внешнему виду, он был ровесником Николая. Он вопросительно посмотрел на Василия Сергеевича, тот сказал, – Не суетись, Технарь, у нас с клиентом договоренность. Он не будет пытаться замочить нас, а мы не будем обижать его. Это, Николай, наш специалист по технической части.

– Типа подслушку поставить, мину с радиовзрывателем заложить, – съязвил Николай.

– И это тоже, – согласился парень. – Но компьютер себе я сам, между прочим, собрал.

– Ну, это кое-чего стоит, – согласился Николай. – Вот сейчас мне и поможешь. Я ноутбук купил. Надо модем подключить, настроить.

– Ноутбук это здорово, – с завистью сказал парень, – Дашь потом попробовать?

– Только попозже, у меня сейчас срочная работа.

Николай сначала включил свой старый домашний компьютер, просмотрел выведенные вчера графики, откорректировал входные данные, по которым эти графики и рассчитывались, и снова запустил задачу. Пока задача решалась, он вытащил на стол ноутбук, включил в сеть, чтобы заряжалась батарея, и стал настраивать. Технарь тихо сидел рядом, но изредка задавал вопросы. Пришел с рынка Штифт, сунулся было посмотреть, что тут происходит, но Василий Сергеевич направил его на кухню, соорудить какой-нибудь немудрящий обед.

В это время раздался телефонный звонок. Николай под неусыпным надзором подошел к телефону. Звонила Люда.

– Привет, ну как у тебя дела? – спросила она каким-то тусклым безжизненным голосом.

– Да все нормально, провожу в действие свой гениальный план, после которого все закончится. Они ушли?

– Да, но мне сейчас так плохо. Они ушли, и я сидела и плакала навзрыд, даже позвонить тебе не могла. Это такой ужас! И они еще вели себя корректно, никто не приставал и не лапал, как это в кино показывают. Этот с косичкой даже извинился, что мне доставили неудобства, представляешь?

– Люда, я понимаю, что я очень виноват, что так все получилось. Но поверь, это уже прошло. Поезжай за город и жди меня. Я завтра буду.

– А я боюсь, что ты не приедешь. Может мне лучше к тебе приехать? Мне очень хочется, чтобы ты со мной рядом был, обнял меня, приласкал.

– Бог ты мой, Люда, я этого не меньше хочу, но ты пойми, нельзя. Пожалуйста, я очень прошу, уезжай сейчас же и позвони мне обязательно. Все, целую, пока.

После того, как задача была закончена и получены новые графики, Николай сел писать статью. План его действий, который он составил во время получасовой паузы, испрошенной им на раздумья, был ясен и прост, как полено. Однако известно, что папа Карло выстрогал из полена Буратино, из чего в дальнейшем воспоследовали события далеко не ординарные. Николай знал, что отосланные им вчера данные до понедельника никто смотреть не будет. Он обычно отсылал их в воскресенье вечером или в понедельник утром. По договоренности с системным администратором МММ новые результаты затирали результаты предыдущей недели, поэтому никто и не заметил бы в понедельник, что за эти выходные результаты были посланы дважды. И никто не должен был узнать, что он скорректировал входные данные от МММ, и сейчас по результатам расчета получалось, что финансовая пирамида неотвратимо рушится уже сейчас. Она рушилась и в действительности, но без этого толчка несколько недель еще могла продержаться.

В статье Николай кратко и популярно описал идею, на основе которой была разработана программа, упомянул предыдущий кризис, из которого МММ вышел в значительной степени с его помощью, и убедительно показал, что крах, уже завтра, неминуем. Он знал, что ушлые журналисты добавят еще какие-нибудь страсти-мордасти. Как он рассчитывал, результатом статьи будет паника, которая захлестнет МММ, и в этой круговерти он уже никому не будет нужен, и убирать его не будет абсолютно никакого смысла.

Когда он закончил писать и хотел послать статью, Василий Сергеевич, он же Вальтер, настоял на том, что статью должен для контроля прочитать Технарь. Тот прочитал и схватился за голову.

– Ты чего? – спросил Вальтер.

– Так у меня этих акций штук тысяча, наверное, я деньги занял, если не верну, кирдык!

– Ну и что ты собираешься делать?

– Пропадут же, все ринутся завтра продавать, а нам с этим, – кивнул он в сторону Николая, – возиться. Очередь надо сейчас забивать. Там в любое время дня и ночи список пишут, а можно и перекупить у кого-нибудь поближе, там барыги есть. Вальтер, я возьму джип, смотаюсь на пару часиков, а?

– А если задержишься? Ты же знаешь, Чингиз велел вам спать по очереди, чтобы клиент ничего не удумал.

– Да бог с вами, Василий Сергеевич, никуда я не убегу, вы же меня, если что, из-под земли достанете. И потом знаете, я же не один, а она-то уж совсем беззащитна, – с горечью в голосе сказал Николай.

Вальтер хотел было поставить на место зарвавшегося парня, вздумавшего давать ему советы, но его опередил Штифт.

– Слышь, Вальтер, у меня с собой двои браслеты есть. На ночь пристегнем к батарее, и будет наш жорик до утра как Тузик в будке спать. Такие лавэ потерять не в масть, пусть Технарь сгоняет.

Вальтер поколебался, но потом подумал, что каким бы шустрым не был этот Николай, но ситуацию он, кажется, просек правильно и зря суетиться не будет.

– Ладно, поезжай, но даю тебе три часа на все про все.

Технарь опрометью выскочил из квартиры. Штифт и Вальтер поели на кухне, а Николай по-прежнему возился с компьютером, пытаясь настроить связь с редакционным компьютером. Штифт отправился в соседнюю комнату, где, порывшись в стопке видеокассет, вытащил «Гладиатора» и, врубив звук на полную катушку, с удовольствием смотрел фильм, отхлебывая пиво из полуторалитровой бутылки.

Вальтер сидел на диване и наблюдал, как работает Николай. Чем-то этот парень ему понравился. У него даже мелькнула мысль, что он сам мог бы иметь такого сына. И еще, впервые в жизни Вальтер видел близко мужчину, который так любил женщину, что готов был потерять огромные деньги, лишь бы с ней ничего не случилось. Он попытался вспомнить тех женщин, с которыми его самого сводила судьба. Лица одних едва брезжили сквозь дымку времени, других он помнил четко и ясно, мог даже вспомнить, где и как встретились, и почему расстались. Из своих шестидесяти он провел за решеткой почти полжизни. Вальтер был серьезным вором. Самое главное, что помогало идти ему по жизни – это его харизма. Он мог собрать нужных людей и убедить их действовать так, а не иначе. Но были у него два принципа, которые немногие разделяли в воровском мире – никакой крови и брать только нечестно нажитое. Он искал подпольных цеховиков, торгашей, взяточников средней руки. Это было даже интересно – определить, откуда тот получает деньги, где их прячет, оценить величину запаса и риск, а потом, быстро действуя, забрать все и разбежаться, раствориться в огромном городе. И, как правило, потерпевшие не вызывали милицию. Но в годы перед последней ходкой все чаще и чаще стало случаться, что вся эта клиентура оказывалась повязанной с государственными чиновниками, а то и с милицией. Так вот он и погорел последний раз, когда клиент оказался зятем генерала.

И хотя были за ним громкие дела, к которым братва относилась с уважением, но вором в законе он так и не стал. Всю жизнь он был в этой среде одиночкой, ни с кем близко не сходился ни на воле, ни в зоне. Только на последней отсидке возникло подобие каких-то дружеских отношений с Чингизом, да и то потому, что Вальтер твердо решил, что на зону он больше никогда не вернется. Перед последним арестом он оставил очередной своей подруге, с которой у него вроде бы что-то начало серьезно завязываться, большую сумму денег. Но та перестала писать ему после первого года срока, а впереди было еще пять. За это время, как узнал сейчас Вальтер, те деньги превратились в копейки. Так что если он хотел выскочить из колеи, по которой катилась его жизнь, то надеяться можно было только на то, что оставила ему мать. И многое сейчас зависело от этого парня, который, откинувшись на спинку стула и сцепив руки за спиной, задумчиво смотрел сейчас на экран монитора.