Страница 37 из 74
— И какой же план «А»? — уже с меньшем энтузиазмом спрашиваю я.
Ветер бьет в плечо, мои волосы взмывают в воздух, а Дарий дьявольски ухмыляется. Не хватает только раската грома и полной луны для пущего эффекта начинающегося триллера.
— Стой на месте, — строго приказывает Дарий. — Если ты думаешь, что я не побегу за тобой, чтобы поймать и посадить в машину, то… ты заблуждаешься.
Позвоночник покрывается ледяной коркой, спина напрягается, но я развожу руки в стороны и насильно растягиваю губы, демонстрируя, что не собираюсь сбегать. Дарий иронично приподнимает бровь, не впечатленный выходкой, и смотрит выше моей головы. Улыбка сползает с лица, недоуменно наблюдаю, как Дарий подходит к багажнику своей машины. Хочет, чтобы я ехала там или за веревкой полез?
«А может за наручниками и кляпом?» — вставляет свои пять копеек внутренний редактор.
В свете фонарей блестит серый металл, и я непроизвольно делаю пару шагов назад. Дарий сжимает толстую изогнутую трубу и рывком закрывает багажник.
— Хочешь меня вырубить? — с истерическим смешком спрашиваю я, скрывая панику за сарказмом.
— Это план «В», — беспечно отзывается Дарий, направляясь к черной «BMW», стоящей в соседнем ряду.
Взмах! Удар! Все происходит так быстро, что я не успеваю даже пискнуть. Осколки сыплются в салон на водительское сиденье, воет сигнализация, а Дарий неторопливо движется ко мне, весело размахивая трубой. Моргаю несколько раз, но видение не уходит. Он действительно это сделал. Разбил чертово стекло на чужой машине! Дарий вкладывает в мою безжизненно болтающуюся руку тяжелое холодное орудие, насильно сжимает пальцы, помогая его удержать, и обнимает за плечи, пристраиваясь рядом.
— Вот как все будет, Катюш. — Он наклоняется к моему уху. — Хозяин машины примчится сюда минуты через три, и я скажу, что стекло разбила ты. Камер здесь нет, и, поверь, я могу быть очень убедительным.
Медленно поворачиваю голову, вглядываясь в лицо совершенно незнакомого человека. Похоже, он не шутит, не стоит на это рассчитывать.
— Я буду все отрицать, — заявляю серьезно.
Дарий коротко кивает и приподнимает уголок губ в мрачной полуулыбке, крепче сжимая мою руку, в которой лежит труба.
— Значит, повеселимся.
Стук крови в ушах становится все сильнее, писклявая сирена не умолкает, а значит, ни о каком веселье и речи быть не может.
— Ладно… — произношу я.
— Не слышу, — усмехается Дарий.
— Поехали уже!
— Точно? Так быстро передумала?
Смотрю на него с желанием треснуть как следует этой самой трубой.
— Ну хорошо, Катюш. Раз ты так хочешь. — Он отступает в сторону, забирая у меня орудие. — Не могу тебе отказать.
Дарий взмахивает трубой в направлении пассажирского сиденья, и я в пугающем оглушении сажусь в машину. Что это было вообще? Что происходит?! Дарий занимает место водителя, закидывает трубу назад, и я вздрагиваю от мягкого хлопка. Рычит мотор, машина срывается с места, тут же уходя в крутой поворот. Хватаюсь за ручку на двери, чтобы удержать равновесие, скорость все растет и растет. Кошусь на Дария, который с непоколебимым спокойствием выкручивает руль, то в одну, то в другую сторону, обгоняя едущие впереди машины, и не могу поверить, что этот тот самый старикан, который безукоризненно соблюдал все правила дорожного движения. Азарт затихает, а страх поднимается на ноги, вопя об опасности.
— Все, все. Хватит. — Ужас управляет моим голосом, делая его отрывочным и тихим.
— Тебе страшно? — Дарий прибавляет газ.
— Да… — шепчу я, вжимая голову в плечи. — Да, страшно! Сбавь скорость!
— Плохие парни не ездят медленно.
— Не надо больше притворяться, я все поняла!
— Притворяться? О чем ты?
Неужели он и правда хочет, чтобы я раскаялась? Машина выскакивает на встречную полосу, яркий свет фар слепит. Зажмуриваюсь и кричу во все горло:
— Я ляпнула глупость! Признаю, слышишь?! Не нужно больше притворяться плохим!
Меня кидает в сторону, и я медленно открываю глаза. За лобовым стеклом видны красные лампочки автомобильных фар, а чуть выше и красный сигнал светофора. С облегчением выдыхаю, дрожь пронзает плечи острыми иглами, и я слышу обволакивающий темным спокойствием голос:
— А что, если я притворялся хорошим?
Машина вновь трогается с места, набирая скорость. В моей голове еще никогда не было так тихо и пусто. Не могу свести ни одну ниточку, никаких предположений или догадок. Смотрю на свои колени, не в силах пошевелиться, а мы мчим все дальше по ночному городу. Свет фонарей касается лица быстрыми мазками, не решаюсь раскрыть рот, потому что попросту не понимаю, что говорить. Несколько минут давящего молчания запаковывают тело в плотный кокон, не двигаюсь даже тогда, когда машина полностью останавливается, а мотор затихает.
Дарий придвигается ближе, и я скашиваю взгляд, уставившись в его плечо. И что дальше? Что дальше?!
«Он нас убьет. Пора прощаться с жизнью», — дрожащим голосом шепчет внутренний редактор.
— Прости, — ласково говорит Дарий и его ладонь мягко опускается мне на макушку. — Ты казалась смелее.
Голова становится невыносимо тяжелой, а шея мягкой. Упираюсь лбом в плечо Дария, обмякая, и он чуть крепче прижимает меня к себе. Принимаю невесомые поглаживания по волосам, дыхание постепенно выравнивается, благодаря знакомому аромату парфюма, которым пропитана куртка и рубашка.
— Я тебя ненавижу, — выдавливаю я, пряча лицо у него на груди.
— Ничего. Это пройдет.
— Ты разбил стекло на чужой машине.
— Будем надеяться, что у ее хозяина хорошая страховая.
— Ты гнал, как сумасшедший!
— Мои кости срослись, и я соскучился по скорости.
— А я-то здесь при чем?! Что сегодня за день такой, а?! — взрываюсь я, теряя контроль от бессилия и непонимания.
Дарий обнимает меня так, словно хочет укрыть и защитить. Причем непонятно: меня от всего мира или весь мир от меня.
— Какой? — спокойно спрашивает он, удерживая мою истерику в своих теплых и сильных руках.
— Я собиралась поставить точку в отношениях с Ромой, вернуться домой и пить шампанское в честь освобождения, а ты… ты...
— А я все испортил. Мне жаль. Не знал, что у тебя миссия.
— Была! Была миссия, а теперь все считают меня шлюхой!
— Кто тебе такое сказал? Та парочка, что зашла за тобой в туалет? Это с ними ты на меня спорила?
— Да! И они правы! Все так и есть!
— Почему? Потому что ты танцевала с бывшим, а потом со мной?
— Потому что целовалась с тобой! Зачем ты это сделал?! Ну зачем?! Чего ты хочешь?!
— Я уже отвечал на этот вопрос, и не раз. Ты мне нравишься, Катюш. А поцеловал я тебя, потому что захотел. И это, как мы уже выяснили, было взаимно. А еще, ты не шлюха. Только поцелуями это звание не заработать.
Отстраняюсь и поднимаю голову. Пустота взгляда Дария почему-то причиняет тупую боль.
— Нравлюсь? Что за бред?! У тебя пластинку заело?! Правда думаешь, что я в это поверю? Как будто ты и впрямь мог заинтересоваться мной. Увидел, и такой: Ах, какая прелестница, давай-ка я за ней приударю. Так не бывает, ясно?! Не бывает, и все! Должны быть причины, цели, что угодно, но только не…
— Симпатия? — насмешливо бросает Дарий.
— Да!
Он морщит лоб и прижимает пальцы к виску, оттягивая кожу. Гневно пыхчу, подбирая слова, но цензурные кончились.
— Катюш, а ты и правда помешана на романах, да? У тебя передоз сценарных клише, где у героя по отношению к героине обязательно должна быть болезненная мотивация на почве мести или прошлой неразделенной любви, а еще целый шкаф скелетов и багажник страшных тайн с гниющими трупами. Это жизнь, раскрой глазки, прошу тебя. Ты сама ко мне пришла. Тебе было грустно, а мне скучно, вот и вся моя мотивация. Рядом появилась красивая интересная девочка, которая вела себя странно, но при этом забавно и мило, и я сделал ровно то, что хотел. Мое внимание и наше общение не было игрой. Это было желанием, обычным человеческим желанием, только и всего.