Страница 73 из 88
Глава тридцать четвертая. Счастливчик Арончик
Глава тридцать четвертая
Счастливчик Арончик
Рыжая кошечка потянулась, выгнула спинку и стала тереться о ноги Ребекки, выпрашивая еду. Кошку звали Муся, она прибилась к семье примерно полтора года назад, и ее все успели полюбить. Прибилась маленьким ласковым котенком, а выросла в ласковую, но хитрющую кошару, которая отменно умела делать три дела: спать целыми днями, выпрашивать еду, и еще ей удавалось вылавливать мышей и крыс. Во всяком случае, в доме мышей, даже залетных, не стало, а в сарае исчезли не только мыши, но и крысы. В сарайчике хранились уголь и кукурузные качаны, их семья использовала для растопки. И именно в качанах устраивали себе гнезда всякие грызуны, которых Ребекка откровенно побаивалась. Муся теперь больше спала, время от времени исчезая в неизведанном направлении, иногда появляясь с мышкой или крысенком, которых складировала перед порогом. Она была общей любимицей и кормили ее как следует. Сейчас она носила котят, а потому ее аппетит заметно подрос. Сегодня кормили уже три раза, но заметив Ребекку, которая только-только вошла в дом, Муся ожила и тут же стала выпрашивать еду, уверенная, что вот именно Ривка ее не кормила и просто обязана кинуть ей что-нибудь вкусненькое. Сегодня Муське особенно повезло: в доме было вкусненькое, и немало. Причина была простая — сегодня в их семье была свадьба. Да тут и гадать нечего — конечно же не младшенькая Эвочка, и не средняя Ривочка, нет, замуж, как и положено в хорошей еврейской семье, первой выходила старшая дочка, Монечка. Ребекка увидела на столе нарезанные кусочки куриного жира с кожицей, не задумываясь парочку таких кусочков бросила кошечке, которая с урчанием подбежала к угощению, а сама пошла переодеваться.
Свадебную церемонию хотели было провести в синагоге. На этом настаивали родители. Нет, ни мама, ни отец не были слишком уж религиозными. Отец ходил в синагогу по большим еврейским праздникам, дома тоже праздновали все, что полагалось, но Тору усиленно не изучал и вообще к Богу относился, скорее, как к другу, а не как к Великому и Ужасному. По мнению Ребекки, относиться полагалось — со страхом и благоговением. Сама Ривка была уверена, что Бога нет. Хотя бы потому, что наука его не обнаружила. А если наука не обнаружила, следовательно, его нет. Науке молодая учительница верила больше чем кому-либо, даже партийному руководству. Партия может ошибиться, а дважды два по науке всегда будет четыре. Но вот отец хотел, чтобы свадьба была в синагоге. Как у него. Арончик в синагогу не хотел. Монечка тоже. Мама поддерживала отца, но молодых было не переубедить. Да, да, это Арончик Кац, жених Монечки, с которым она встречалась больше года, наконец-то сделал предложение. Его на работе заметили, поставили на должность завуча, молодой, пусть покрутится. Теперь он мог снять комнату такую, чтобы жить с Монечкой, и тут же сделал ей предложение руки и сердца. Романтично! Надо спешить.
И все-таки пришлось идти на компромисс. Из родственников Арончика должна была приехать только тетка Пэся из Вапнярки, мама заболела и приехать не могла, о чем сообщила телеграммой. Арон был расстроен — он рано остался без отца, и мама была единственным человеком в семье, который заботился о парне, его образование –целиком ее заслуга. У мамы был тяжелый характер. Они жили в небольшом городке, даже не городке, посёлочке, под звучным названием Погребище. Пэся работала в заготконторе, а еще держала двух коров, чтобы поднять на ноги сына и дочку. Вот только младшая сестра Арончика, Сарочка, умерла три года назад, внезапно заболев крупозным воспалением легких. За каких-то четыре дня молодой цветущей девушки не стало. Врачи разводили руками, да сделать ничего не могли. Мама с тех пор сдала, коров больше не держала, часто болела. Арончик постоянно беспокоился о ее состоянии и часто писал письма, а мама отвечала просто и односложно. Жива. Тружусь. Ну, еще пару слов о работе.
Так вот — в плане компромисса было решено делать свадьбу дома, но церемонию обязательно должен был провести раввин. Тут уже Абрахам уперся, и ни в какую. После росписи — извольте сюда, а церемонию проведем, как следует.
Конечно, больше всего досталось маме. Она взяла на себя приготовить свадебный стол. Все, кроме сладостей — их помогала печь соседка, тетя Рая. Она всегда готовила на свадьбы такие флудены! Это такой праздничный пирог, чем-то напоминающий австрийский штрудель, или же восточную пахлаву, только намного-намного вкуснее. Пальчики оближешь! По старинной традиции, главным угощением была баранина с рисом, это Абрахам постарался, ему выписали в совхозе молодого барашка. Конечно, курица и блюда из картофеля и прочих овощей тоже присутствовали. Эва и Ривка сбились с ног, помогая маме приготовить все и на всех. Ребекка с мамой ходила на базар, мама выбирала у торговок кур, руководясь только ей понятными принципами, а дочка уже тащила мамин выбор на птицерезку, где куры должны были быть забиты строго в соответствии с традициями. Да и самим лишать живность жизни не хотелось. Абрахам тоже не бездельничал: купить и привезти продукты, из совхоза доставить уже заколотого и разделанного барашка, подготовить все для церемонии, расставить на улице столы, договориться с соседями, пригласить всех — это легло на отца семейства Гольдбергов. Да, семейство Гольдбергов происходило из сефардов — то есть, их предки когда-то давно, во времена зверств испанской инквизиции, перебрались из солнечной Испании на славянские земли, в Яругу, что над Днестром и осели там, надеясь, что спаслись от многолетних гонений. Но со временем все перемешалось, а уже Лея была из самых натуральных ашкенази, да и мало кто сохранял сефардские традиции, может быть, только первые поколения переселенцев. Все принимали участие в подготовке будущего торжества, даже Эвочка — красавица и белоручка трудилась, носясь по маминым поручениям и ни разу ни кому ничего не возразила, что было совершенно удивительно.
Что вы говорите это была за свадьба! Это была загляденье, а не свадьба, шоб я так жил!
Чувствуете одесский акцент? А кто вам сказал, что Могилев-Подольский это не маленькая Одесса? Я вам говорю, что это таки маленькая Одесса! Там даже Набережная есть! Пусть это не Приморский бульвар, но тоже красиво!