Перекресток пяти теней

— Фагоциты, — припомнил Денис название.

— Кто?

— Клетки иммунной системы, защищающие организм путем поглощения вредных чужеродных частиц, а также мертвых или погибающих клеток, — блеснул он знаниями. Что только не всплывало в голове время от времени, спасибо школьному образованию. «В повседневной жизни никакого проку, а эрудиция так и блещет», — как говорила тетка и, кстати, была права. — Вы живете в людской среде и перехватываете отрицательные эмоции. Ну… где-то так.

— Иногда превращаясь в чудовищ, — пробормотал Злат.

— Ой! Чего это она, а?.. — Денис чуть не подскочил на месте.

Прямо из темноты на него смотрели два темно-бордовых глаза. С каждым мгновением они разгорались все сильнее, становясь краснее и ярче.

— Вот зараза! — Злат ухватил его за плечо, вцепился со всей немалой силой, но Денис не почувствовал боли. — Портал создает.

Какой-то неправильный, слишком холодный и нематериальный ветер ударил в бок, заставив вмиг покрыться потом. Денис подавился следующим вопросом: вряд ли Злат знал, куда их зашвырнет. А потом что-либо говорить стало поздно.

***

Шантаж никогда не будет работать, если жертва уже не сидит на крючке страха, — Женька в том не сомневался. Страх мог прямо вытекать из комплекса неполноценности, вины, алчности, склонности к морализаторству. Сколько раз его знакомые, весело проведшие время за просмотром известных сайтов, попадались на тупой развод с электронным письмом, в котором неизвестный обещал выложить в сеть последнее скаченное ими видео, отправив его всем их знакомым и родственникам (можно подумать, эти самые знакомые и родственники являлись монашками, ушибленными на всю голову, и забыли, какие потребности испытывали в юности). Им самим было ясно: отслеживать кого бы то ни было в сети, причем случайного, не звезду эстрады и не известного политика, — работенка сильно затратная в смысле времени и усилий, на которую ни один нормальный человек не пойдет. Но все равно покупали биткоины и пополняли телефонные счета мошенников.

Еще глупости вытворяли из любви к халяве или из-за боязни упущенной выгоды, желания казаться успешнее знакомых, палец об палец не ударив для этого. Ужас перед Переходом, как поэтично называли некроманты страх перед физической смертью, толкал многих на необдуманные поступки, чаще способные приблизить скорбный конец, нежели привести к здоровью и долголетию.

Но вот чем похитители могли завлечь Некра — оставалось загадкой. Женьку связывало с ним лишь случайное знакомство и мимолетно оказанная милость, однако тот согласился приехать. В готовность некроманта спасать всех и каждого не верилось. В собственную способность оказать ответную услугу — тем паче.

Шак чуть не светился от удовольствия и чувства собственной важности, говоря, будто им удалось «прищучить» сильнейшего некроманта Гильдии. Его подельники молча потирали руки, уже представляя себя богачами. Даже удивительно, насколько метаморфы не отличались от людей в жажде легкой наживы. С другой стороны, а чего удивляться-то? Даже некромантам — стражам потустороннего — страсти не чужды, они лишь вдумчивее подходят к ним и привыкли руководствоваться разумностью.

Вот эта-та разумность и входила в конфликт с обещанием Некра прийти на встречу. Вероятно, некромант настолько изумился самому факту запредельного нахальства в конец оборзевших метаморфов, что решил взглянуть на них воочию, а заодно и наказать, дабы другим было неповадно? Вот только самому Женьке при таком раскладе вряд ли будет хорошо. Он пресловутым «якорем» не являлся, а значит, и трястись за его жизнь не станет никто, особенно метаморфы, когда сообразят о допущенной ошибке. Увы.

— Ну вот чего ты вздыхаешь? — отвернувшись от телевизора, передающего очередной футбольный матч, поинтересовался Шак.

На чердаке, куда его перетащили после телефонного звонка — Рос утверждал, будто некромант мог «увидеть» местонахождение квартиры, а потому лучше бы выбрать другое помещение — было серо, на удивление чисто и скучно. Для устранения этой неприятности метаморфы притащили небольшой переносной телевизор, сделанный, похоже, еще в прошлом веке: пластиковый корпус грязно-голубого цвета с закругленными краями, серый экран, выносная антенна, кругляш-переключатель и множество рычажков-настроек. Самое забавное, раритет работал вполне прилично. Принесший моток проволоки Рос воткнул куда-то в нутро телевизора один конец, а со вторым ушел к лестнице и, возможно, на крышу, после чего помехи, время от времени мелькавшие на экране, прекратились. Теперь Шак сидел, вперившись в экран и почти не обращая внимания на пленника. Женьку это вполне устраивало, жаль к спорту он был абсолютно равнодушен.

— Жить хочется, а умирать — нет, — честно ответил он.

Метаморф фыркнул и то ли специально, то ли по привычке, приподнял верхнюю губу, обнажая зубы — этакий оскал в людском исполнении, поначалу пугающий, но теперь воспринимающийся совершенно обыденно. В конце концов, метаморфы — люди лишь наполовину и звериные повадки нет-нет, а проскальзывают в мимику и жесты. Шак любил пугать — это стало ясно почти сразу, а потому Женька всеми силами старался не поддаваться, и вот же чудо — получалось. Сам от себя не ожидал подобного, но разговаривать с похитителями оказалось интересно, наблюдать за ними, выискивая животные черты, — тоже.

Рос любил схватить что-нибудь и теребить, сильно напоминая в такие моменты енота-полоскуна. Пусть зверь и далек от росомахи, но не слишком. Шак скалился и сверкал глазами, но при этом выглядел безобиднее остальных. Пес же… Наверное, определи Женька его породу, стало бы проще. Пока же мысленно окрестив вожака собакой Баскердвилей, он старался как можно меньше привлекать его внимание. Ни Шак, ни Рос не казались способными на убийство, а вот Пес мог перегрызть ему глотку из одного лишь желания поразвлечься.

— Чудак-человек, кто ж режет петуха с золотыми яйцами?.. — Шак на секунду запнулся, хихикнул и поправился: — То есть курицу. Тут дело верное и расчет умный. Некру, само собой, твоя смерть не нужна, но ведь и нам — тоже.

— Почему?

— Потому! — оскалился Шак. — Мы ж не дураки какие. Деньги получим — отпустим тебя, но заставим Некра поклясться жизнью перед Навью, что нам он никак вредить не станет: ни помыслами, ни действиями, ни с помощью знакомых и прочих потусторонних сил. Более того: мы тебя не то что убивать или обижать, охранять станем. Как перспективы? Когда бы ты еще мечтал о таких телохранителях, а?

Женька предпочел промолчать. По его мнению, с подобными телохранителями никаких врагов не надо.

— Крайне глупо лишаться тебя, знаешь ли, — продолжал Шак. — Некроманты — хищники стайные, они друг за друга глотки грызут. Вот представь: ты где-нибудь убьешься на ровном месте. Некр, угробится следом. А его приятели найдут нас и не помилуют. Как думаешь, нам такое надо?

— Вряд ли, — буркнул Женька. План казался на удивление неплох. Если бы Некр действительно был заинтересован в его жизни и благополучии.

— Согласен с тобой полностью, — сказал метаморф, мазнул взглядом по экрану телевизора и заорал: — Гол! Го-о-ол!!! Из-за тебя чуть не пропустил!

Радость его выглядела искренней и захватывающей. Шак вскочил с табуретки и, потрясая руками над головой, запрыгал на одной ноге. Сделав сальто назад, прошелся на руках, глянул на Женьку радостно и приветливо, словно на закадычного приятеля, а потом обнял.

— Сам не пойму, почему некроманты не перегрызлись еще между собой за первенство или силу, или артефакты, — договорил он, чуть успокоившись и снова усевшись напротив телевизора. — Одно слово — нечисть. О! Смотри! Смотри, чо делают! — на экране двое игроков, боровшихся за мяч, сцепились ногами и вдвоем повалились на газон.

«Кто бы говорил», — подумал Женька, но, разумеется, озвучивать не стал, сказав другое:

— С чего вы взяли, будто я сдался самому главе Гильдии? Ведь ни спасение, ни устройство на работу не говорит ни о чем. Может, меня в ученики готовят, откуда вы знаете?..