Перекресток пяти теней

Скрипнула дверь, отворяясь. Обычно ничего подобного за ней не водилось, скорее всего, некто со стороны комнаты слишком сильно надавил на ручку. Спустя мгновение в коридор вывалился Денис: всклокоченный, в махровом банном халате и с безумным взглядом того, кто проснулся невесть где, незнамо когда и с трудом помнит собственное имя. Шел он неровно, слегка придерживаясь за стену, озирался по сторонам, судорожно соображая, как здесь очутился. При этом Кузю, разлегшегося у него на плечах и придававшего дополнительную неустойчивость, Денис не спешил ссаживать на пол, даже поглаживал по черной лоснящейся шерстке.

— С добрым утром! — поприветствовала его Василиса. — Как самочувствие? Кузя хорошо снимает похмелье.

Денис замер, словно припоминая, чей это голос, потом уверенно пошел в сторону кухни и, остановившись в проходе, снова застыл.

— Садись, — первой поняла его замешательство Василиса, поднимаясь с диванчика. — Сейчас отвар приготовлю.

Кузя привстал и бесшумно перетек с плеч Дениса на пол, начав традиционный утренний танец у ног хозяйки, громко урча и требуя подаяния.

— В холодильнике есть мясо, — заметил Злат и с удивлением склонил голову на бок, когда кот резко повернулся в его сторону, положил уши и зашипел. — Ого…

— Зря сказал, — Василиса нагнулась и погладила Кузю по спинке, успокаивая. — Считай, больше мяса у тебя нет. И вообще… шли бы вы в комнату, а то даже мне здесь становится тесно.

— Мята, кориандр и кардамон находятся… — начал было Злат и призадумался.

— Сама найду, — отмахнулась Василиса. — У меня нюх и чутье тоньше.

— Вот и отлично, — кинув взгляд на Дениса, согласился Злат, — тогда не будем перебивать его перегаром, — и, поднявшись, ловко ухватил человека под локоть, направляясь в комнату. В конце концов, им следовало о многом поговорить, а уж обсудить — и того больше.

Глава 18

— Кабана загребли, — Пес допил пиво и грохнул тяжелой кружкой о столешницу. Со стороны сидящих в углу людей донесся слаженный вой нескольких глоток. По большому экрану транслировали регби, и в баре даже нашлись поклонники этой игры.

Сам Пес если чем и интересовался, то футболом, а этот спорт-бар ему нравился сам по себе. Во-первых, полуподвальное помещение напоминало нору и работало круглосуточно. В нем можно было торчать сколь угодно, не обращая внимания на время и погоду. Во-вторых, кухня, сильно далекая от понятия «полезной», приятно щекотала нос запахами. Если ты хищник, пусть и в человеческой форме, тебе нужно как можно больше мяса, причем пожирнее и позажаристей, раз уж сырого не подают. И, конечно, пива, идеально притупляющего чувство голода. В-третьих, контингент. В бар ходили те люди, которые не напрягали: смотрели матчи, болели за свои команды и спортсменов, точно также ели жареные крылья и ребра, запивая пивом или переслащенной газировкой. Никаких манерных куриц со здоровым образом жизни вместо мозгов. Ни одного мальчика на самокате с приклеенной на роже улыбкой, так и просящей кулака. А еще здесь разрешалось курить и порой смог стоял хоть топор вешай. Как и большинство метаморфов Пес не любил табачный дым, вырывающийся из собственной глотки, и никогда не смолил сам. Он наслаждался чужим никотиновым дыханием.

Сегодняшний праздник был омрачен плохими известиями. Кабана было откровенно жаль: он являлся неплохим парнем, умел вовремя разрядить обстановку, рассказать анекдот и всегда выручал деньгами. И вот три дня назад он вспылил, подстерег какого-то человечка, решил показать, кто в городе хозяин, и угодил под рейд проклятых рыцарей. Короче, пострадал мужик на ровном месте и почти не за что.

— Его хоть не навсегда закрыли? — закинув в рот горсть жареной картошки, поинтересовался Шакал, сокращенно Шак.

— Через месячишко отпустят, — Росомаха, он же Рос, кинул взгляд на экран, фыркнул, когда вместо того, чтобы поймать мяч игрок получил им же по башке, и хрустнул пальцами.

— Угораздило же… И нас заодно.

Все трое покосились на меню, но промолчали. Денежный запас неминуемо подходил к концу, а до зарплат было еще далековато.

— Хорошо трупакам ходячим, — с досадой проговорил Пес. — У них денег завались. Наверное, с сотворения мира копят… и копят, и копят, и копят. Тьфу.

— Они не умеют тратить, — задумчиво произнес Рос. — Все хотелки вышли за столько-то лет.

— Вы их главного видали? Одной пуговицы на полгода сидения здесь хватит. Причем нам троим.

— Ну, это ты загнул, Шак…

Пес хотел добавить, что-нибудь умное, но застыл с открытым ртом, поскольку рядом с их столом появилась официантка с подносом, полным снеди, а за ней еще одна — едва не роняющая поднос с кружками. Никого поблизости не сидело, а потому заказ предназначался им троим. Неизвестно, правда, с какого рожна.

— А… — начал Рос.

— Это кто ж такой добренький?! — повеселел Шак. — Или ошибившийся?

— Презент от другана вашего. Кабана, — у произнесшего эти слова мужчины оказался низкий голос, очень насыщенный обертонами. Внешне он больше походил на человека, чем сверха, но вряд ли следовало бы спорить на данный счет. Пожалуй, впервые в жизни Пес не брался утверждать наверняка, с кем имеет дело.

До того, как официантки принесли снедь, незнакомец сидел в темном углу, равноудаленном и от входа, и от экрана, в полном одиночестве и абсолютно неприметный. Последнее настораживало особенно. С тех пор, как еще во времена Союза Пес влез в неприятности, повздорив с залетным тигром, он заимел привычку постоянно проверять помещения, в которых находился, на предмет расположения в них всяких стремных личностей. А незнакомец относился именно к таким. От одного его взгляда — пристального, словно режущего без ножа — хилые волоски на человеческой шее вставали дыбом.

Получалось, либо звериное чутье Пса автоматически причислило незнакомца к числу своих, либо тот появился в баре, соткавшись из воздуха. Ни того, ни другого быть просто не могло. Пес отчего-то не стремился уйти или огрызнуться. Наоборот, ему было интересно.

— А ты откуда знаешь Гришу? — Рос подозрительно покосился на незнакомца, вставшего со своего места и подошедшего к их столику, но за кружкой с темным пивом потянулся первым и пододвинул поближе к себе полную тарелку хрустящих куриных крылышек, жареных во фритюре.

— Друг, — ответил незнакомец, ничего по сути не объясняя.

— А больше похож на злодея, — заметил Шак, но тоже подхватил кружку. — Без обид, если что.

— Без обид, — согласился незнакомец. — Присяду?

— Падай, — разрешил Пес, рассматривая его внимательнее.

Довольно высокий и плечистый. Не настолько, чтобы его подсознательно опасаться, но достаточно для молчаливого уважения: Пес терпеть не мог хлюпиков. Короткие черные волосы липли к вискам, хотя в баре жарко не было. Темные глубоко-посаженные глаза, казалось, могли дырок насверлить во всех троих. Широкие черные брови почти срослись на переносице. Дополнял лицо массивный, тяжелый нос.

— Злодей? —— поинтересовался он, улыбнувшись уголками губ. Даже удивительно, насколько преобразило некрасивое, тяжеловесное лицо эта доверительная улыбка, вмиг сделав мрачного, опасного типа обаятельным. — Почему бы и нет?

Скалиться в ответ Пес не стал. Не захотел он и оставаться в одиночестве, потому поспешно присоединился к трапезе, пока приятели не уничтожили всю еду и питье.

— Рассказывай, — бросил он не дружелюбно, но и без агрессии.

Незнакомец достал сигареты и закурил, выпустив по центру стола сизый дым. Пес невольно подался вперед, вдыхая.

— А собственно и нечего рассказывать, — сказал он. — Григория держат в районе Лефортова в подземной тюрьме Ордена. Кормление осуществляется трижды в день, предусмотрены прогулки и свидания. Камера просторная, состоящая из одной большой комнаты и ванной. Температура приемлемая. Влажность воздуха в пределах нормы. То же касается радиации и примеси опасных веществ в воздухе. К тому же…

— Сволочи… живодеры, — протянул Шак.