Страница 62 из 128
Сам, до сих пор, не сильно-то уверен, что сделал правильный выбор, когда не сдох в театре. С прагматической точки зрения, я поступил максимально правильно, это бесспорно. Но сколько людей уже умерло и будет убито, пока я не напорюсь на что-то выше моих сил и способностей? Я ведь не могу сказать, что все мои жертвы были безусловно плохими... Опять захотелось надеть маску, чтобы эти рефлексивные мысли развеялись и больше не тревожили мой разум. Надо держаться, потому что я не зависим от них, как бы ни казалось на первый взгляд. Я владелец масок, а не наоборот. Хочу верить.
— Слушай, как смотришь на то, чтобы сегодня вечерком посмотреть кино какое-нибудь? — спросил я вдруг.
— К сожалению, ночью заступаю в дежурство, — покачала головой Ария. — Завтра?
— Хорошо, — кивнул я.
— Слышала я, у соседей есть «Бес», — улыбнулась курдянка. — Никогда не видела.
— Не очень много потеряла, — вздохнул я. — Ладно, пойду я, наверное, сначала в медпункт, а потом уже к плацу.
— Я тоже пойду, мне как раз надо в медпункт, — кивнула мне Ария.
Бросаю окурок в урну у подъезда, после чего следую за девушкой.
Симпатичная она, внешность необычная, ну и огонь в глазах — мне такие нравятся. В иной ситуации, в прошлом, наверное, начал бы с дорогих цветов с конфетами, потом ресторан на пароходе на Неве или тот корабль-ресторан, встречи, прогулки, может, что-то бы и получилось...
Хотя, скорее всего, просто не имели бы шансов встретиться и не имели бы тем для завязывания разговора. Нет ведь никаких линий судьбы, предполагающих, что ты с кем-то обязательно встретишься и будешь общаться. Случай. Только случай.
— Здравствуй-здравствуй! — увидел меня курящий у входа в медпункт Роман Хитров. — И ты здравствуй, Ария.
Девушка улыбнулась и кивнула ему.
— И тебе здоровья богатырского, — произнёс я. — Мне бы подлатать рану...
— Проходи, сейчас докурю и посмотрим, — указал целитель на дверь.
Ария прошла в соседнюю от медпункта дверь, ведущую к палатам, а я вошёл в процедурную. Хитрова ждать долго не пришлось, он отворил дверь, выдохнул сигаретный дым и вошёл, на ходу поправляя халат.
— Как получил эту рану? — спросил он, садясь за стол.
— Стреляли, — ответил я, снимая китель. — Оружие высокотехнологичное, бронебойно-осколочное, как я понял. Наконечник пролетел насквозь, а вот хвостовик был снабжён пучком стрелок — разрывная, если одним словом.
— Сейчас посмотрим, — целитель разрезал грязный бинт, посмотрел на рану и зацокал осуждающе. — Кто ж так дезинфицирует? Кто ж так перевязывает?
— Как сумел, — оправдался я.
— Плохо, — недовольно произнёс Хитров. — Ложись на кушетку, посмотрим, что можно сделать...
Покинул процедурную только через час с чем-то. Хитрову пришлось привлекать свою жену, чтобы она ассистировала при операции, потому что девять маленьких стрелок у меня в мясе остались, причём некоторые из них остановились прямо впритык к костям.
Операция по извлечению стрелок прошла успешно, но целитель сомневался, что я смогу полноценно восстановить функциональность руки, хотя запущенная им регенерация должна восстановить всё полноценно, поэтому шансы на благоприятный исход есть. Это только конечности она регенерировать не в состоянии, а просто мясо — есть, всё-таки, надежда. Повезло, что руку не оторвало...
На плаце опять было построение тренируемых бойцов, но ещё присутствовала группа добровольцев у штаба — мужчины и женщины, многих из которых я видел недавно на митинге. Руководила добровольцами бабушка, размахивающая руками и что-то втолковывающая нескольким недоумевающим парням.
Штаб размещался в помещении № 7, где раньше располагалось социально-досуговое отделение граждан пожилого возраста. Это сооружение я никогда не посещал, но знаю, что бабулю там уважали и побаивались. Впрочем, её много где, в радиусе пяти километров вокруг дома, уважали и побаивались.
Вхожу в штаб, где меня, сразу же за подъездной дверью, останавливает вооружённый дневальный по штабу.
— Дневальный по штабу, красноармеец Сергеев! — представился боец. — Назовитесь и обозначьте цель прибытия!
— Дмитрий Ибрагимович Верещагин, — вздохнул я. — Мне к майору Краснодубову.
Красноармеец Сергеев, облачённый в форму РККА, дополненную общевойсковым бронежилетом 6Б23 и неизвестным мне шлемом, взял со стола планшет с листом А4 и начал изучать записи.
— Проходите, — разрешил красноармеец. — Второй этаж, двадцать третий кабинет.
Умом понимаю, что это вообще чужой для этого мира человек, даже отдалённо не знакомый с нашими реалиями, но стоит он у этой парты настолько уместно, что в душе не возникает никакого противоречия.
— Откуда родом будешь, воин? — поинтересовался я.
— Орджоникидзе, Кустанайская область, — ответил Сергеев. — Сам откуда?
— Не поверишь — тоже из Казахстана, — усмехнулся я. — Какими судьбами в Пит... в Ленинграде?
— Война, — ответил Сергеев. — Откуда именно?
— Названий таких в вашем мире ещё не было... — вздохнул я. — Деревня моя во времена Целины фактически образовалась.
— Что за «Целина»? — не понял красноармеец.
— Долго объяснять, — покачал я головой. — Есть тут люди, которые всё объяснят — сам чего не спрашиваешь?
— Командир запретил вступать в контакты с подозрительными гражданами, — ответил дневальный.
— А я — не подозрительный? — с усмешкой спросил я.
— В списке значишься, — ответил на это красноармеец.
— Как звать? — поинтересовался я.
— Иваном зови, но лучше красноармейцем Сергеевым, — представился дневальный.
— Рад знакомству, — кивнул я ему. — Ещё увидимся. А, держи.
Передаю ему пачку сигарет «Лаки Страйк». Сам ещё найду, а тут непонятно, как у них со снабжением — не обеднею, короче. Красноармеец благодарно кивнул и спрятал бело-синюю пачку под бронежилет.
По лестнице поднимаюсь на второй этаж и сразу вижу, что тут кипит своя работа — наши гражданские и иномирные военные таскают мебель, ящики, оружие, какие-то документы и электронику из одного кабинета в другой. Как понимаю, с наружной стороны дома вероятны попадания из тяжёлого оружия, но этого не предусмотрели заранее. Значит, готовятся к тому, что периметр на Карташихина может стать последней линией обороны.
В указанном дневальным кабинете сидел суховатого телосложения майор в форме РККА. На голове его были наушники, взгляд его был направлен в монитор стационарного компьютера и смотрел там что-то неприятное.
— Дмитрий Верещагин? — оторвал он глаза от экрана. — Майор Евгений Игоревич Краснодубов. Можешь обращаться просто по имени-отчеству.
— Я, — кивнул я. — Можешь обращаться по имени.