Страница 27 из 128
— В Российской империи, цитадели империализма, революция невозможна, — посерьёзнел вдруг Клайд. — Там самый реакционный режим, злостно эксплуатирующий рабочих и крестьян, а также раскинувший свои болезнетворные щупальца на Европу и Африку. И Китайская империя не лучше.
— У вас там всё настолько вверх ногами? — задумчиво спросил я.
— Наши братья в Китайской империи чуть не свергли слабосильного Сюнь-ди, но русские ввели войска... — с видимым сожалением произнёс Клайд. — Интервенты одолели революционную армию, а затем Охранка за четыре года физически уничтожила всех коммунистов и им сочувствующих. Эх, Сунь Ятсену чуть-чуть не хватило до победы... Так бы мы были не одни...
— Когда Харон прибудет? — спросил я.
— А мы откуда знаем? — усмехнулся Клайд. — Лично я умираю впервые.
Значит, остаётся только ждать.
Достаю из подсумка пенал с сигарами, приготавливаю и подкуриваю одну из них, сажусь на камень у берега и задумчиво закуриваю.
М-да... Параллельные миры — это безумие. Революция в США, которые не США, Российская империя, берущая штурмом Вашингтон — я ещё думал, что это у нас весь мир сошёл с ума...
Издалека, из каменных равнин, приходят новые люди. Они не рассматривают остальных, лишь бросают на меня неопределённые взгляды, после чего рассаживаются или разваливаются на камнях. Никто не разговаривает, всем всё равно — они здесь, чтобы дождаться рейса через Стикс.
Наконец, в бурных водах появилась здоровенная лодка с костлявым лодырем, одетым в просторный плащ с капюшоном. Он орудовал длинным шестом, с помощью которого толкал лодку — это действо было явно против законов физики, ведь течение было слишком сильным, чтобы удержать лодку на курсе с помощью какой-то палки.
Мертвецы синхронно встали с насиженных мест и без особой спешки устремились к столбу, к которому Харон пришвартовал свою лодку.
Я оглядел берег и увидел где-то два десятка мертвецов, которые не стали вставать. Можно и с ними пообщаться, но какой в этом смысл? Мне всё равно надо на тот берег, а там я уже всё проясню.
Надеваю маску и иду за остальными мертвецами.
Они вытаскивали из-под языков золотые монеты и передавали Харону плату за проезд. Я был в конце очереди, поэтому присутствовал небольшой риск не попасть на этот рейс. Нет, места хватит.
Покойные забирались в лодку и усаживались на свободные места. Пожилые, молодые, гражданские, военные...
Наконец, пришла моя очередь. Я вытащил из подсумка золотую монету и протянул Харону.
Из-под тьмы капюшона на меня смотрело два мертвецки внимательных голубовато-серых глаза.
— Что, нельзя? — спросил я.
— Ты уверен, что тебе туда надо? — спросил Харон скрипучим голосом.
— Уверен, — ответил я.
— Полезай, — после недолгой паузы, велел он.
Забираюсь на лодку и сажусь по соседству с Алексеем.
Американцы держались от него подальше, примерно на два места. Мёртвые не обращали на меня никакого внимания, пристально глядя в спину Харона.
Сам лодырь ждал, пока дойдут ещё четверо мертвецов, идущих по каменной пустоши.
Это были какие-то негры, одетые в стиле «милитари». На двоих разгрузка, а один в красном берете. Видимо, в Африке тоже продолжается активное смертоубийство.
Когда последние пассажиры заняли свои места, Харон отшвартовался и направил лодку на другой берег.
Путешествие было на удивление спокойным, будто на автобусе по межгороду решил скататься. Надо просто делать вид, будто никаких попутчиков нет, расслабиться и есть то, что набрал с собой в дорогу. Я вытащил из подсумка шоколадку и начал её есть. Справа от меня сидела какая-то девочка лет десяти — предложил ей угоститься, но она отрицательно покачала головой.
Как только Харон пришвартовал лодку к столбу на противоположном берегу, мертвецы начали высадку, после чего цепочкой пошли вдоль берега. Я решил последовать их примеру.
Правый берег мало отличался от левого, те же камни, та же атмосфера уныния, но зато из-за мрака Эреба, разделяющего царство мертвецов на внешнюю и внутреннюю территории, были слышны некие шумы. То ли сражение идёт, то ли в футбол играют...
Мертвецы во главе цепочки спокойно проходили мимо спящего на небольшом валуне Цербера, а я начал нервно потеть и закопошился в рюкзаке.
Псина почуяла неладное, шерсть на её загривке начала подниматься, а я, наконец-то, вытащил Bluetooth-колонку.
— Давай же... — запускаю я колонку.
Выхожу из цепочки мертвецов и поднимаю колонку над головой.
♫ We had broken up for good just an hour before ♫
♫ Ah ah ah ah ah ah ah ah. ♫
♫ And now I’m staring at the bodies as they’re dancing ’cross the floor. ♫
♫ Ah ah ah ah ah ah ah ah. ♫
♫ And then the band slowed the tempo, and the music gets you down. ♫
♫ Ah ah ah ah ah ah ah ah... ♫
Это Greg Kihn Band — «The Breakup Song» — лучшее, что у меня есть для Цербера. Если не сработает, то у меня есть План Б, а если и он не сработает, то есть ещё План В, но не хотелось бы прибегать к нему.
Уши Цербера, крайне мускулистого трёхглавого пса чёрного окраса, затрепетали, левая голова его приоткрыла правый глаз и посмотрела на меня сонно. Я стоял с Bluetooth-колонкой над головой и нервничал.
Мертвецы, шедшие к вратам царства Аида, остановились и повернулись направо, наверное, чтобы посмотреть как меня будет жрать Цербер.
Но голова закрыла глаз и опустила свою голову на здоровенную лапу.
Значит, музыка сработала...
♫ They don’t write ’em like that anymore! ♫
♫ They just don’t write ’em like that anymore! ♫
Начинаю, всё так же держа колонку над головой, медленно двигаться к вратам.
Когда до Цербера осталось метров пять, опускаю колонку на землю и ставлю песню на повтор. Если она сработала с первого попадания, то нефиг рисковать и ставить что-то ещё. Хорошую песню можно прослушать и второй раз, и третий, и четвёртый — до тех пор, пока не сядет батарейка.
Медленно пройдя метров пятнадцать, я ускорился и побежал к вратам. Мертвецы, не дождавшиеся бесплатного шоу с разрыванием человека на части, продолжили свой путь и даже не стали возмущаться, что я без очереди.
Пробегаю через врата и оказываюсь непосредственно перед зданием суда.
Это такой павильон из чёрного камня, с высокими наружными колоннами, крышей с чёрной кровлей, а также мраморной статуей какого-то бородатого мужика в мантии с распахнутой грудью. Возможно, это Аид, а может кто-то ещё.