Квест

Луиза смотрела на них, широко раскрыв глаза от изумления, и, наконец, Артем понял: с его невестой что-то не так, девушку била дрожь, лицо побелело. Он мгновенно оказался рядом, обнял за плечи, обеспокоенно заглянул в глаза.

– Привет, дорогая! Как здорово, что я тебя встретил! У меня хорошие новости. Но почему ты дрожишь? Тебя что-то напугало?

– Грузовик, – все еще дрожа, прошептала Луиза, – Грузовик Аллы! Она чуть не сбила меня!

– Грузовик? – на лице Артема отразилось недоумение. – Почему Алла все время так гоняет по городу, надо поговорить с ней! Тут и ребенок может под колеса попасть, дети играют на улице, особенно летом!

– Она сигналила, кричала мне! – Луиза побледнела еще больше, девушка пристально вглядывалась в лицо Артема, чтобы понять, не разыгрывает ли он ее. Он что, не видел грузовика? Ведь это случилось прямо здесь, только что! Но, заметив растерянность и недоумение в его глазах, печально вздохнула.

– Ладно, забудь. Я не спала почти всю ночь, почему-то не могла уснуть, наверное, мне привиделось. Сплю на ходу…

На лице Артема мелькнула легкая улыбка, девушка угадала его мысли: она опять придумала что-то, какую-то захватывающую историю, он считает ее фантазеркой, вот-вот предложит стать писательницей! Артема это умиляет и забавляет, кажется очаровательным и трогательным, но Луиза хорошо понимала, что ей совсем не смешно: неужели, она и правда живет в своем мире и не может отличить иллюзию от реальности? Был ли тот нож, улетевший в небо? Была ли на самом деле маленькая, сморщенная зеленая женщина, завернутая в водорослевую ткань, стоявшая на болоте и неотрывно смотревшая Луизе прямо в глаза? Смотревшая тяжелым, нездешним, взглядом. Или она приняла в сумерках поросший мхом пень за существо из другого мира? Но как может пень так смотреть? Умно, внимательно и пугающе? И был ли грузовик, летевший прямо на нее? Грузовик, которого не видел Артем. И этот привлекательный незнакомец: он с интересом разглядывает ее, приветливо улыбается, в его ореховых глазах нет ни тени смущения… Похоже, он не видел грузовик!

– Луиза, знакомься, это Марк, – представил между тем Артем, – Марк, это Луиза – моя невеста.

– Рад познакомиться, Луиза, – незнакомец, которого Артем назвал Марком, приветливо наклонил голову и улыбнулся. – Я знаю Артема всего-то несколько часов, но он успел столько про вас рассказать! В основном, восторги, разумеется. Если бы все мужчины так относились к своим женщинам, мир, несомненно, стал бы лучше. Но это редкость, к сожалению.

– Благодарю, – Луиза тоже кивнула, чуть церемонно, разговоры с незнакомцами всегда заставляли ее теряться. – Вы тоже служите в полиции?

– Нет, – Артем рассмеялся. – Папа попросил меня привезти Марка в Донск и поводить по городу. Марк – актер. Да, дорогая, актер! И приехал он потому, что планирует играть в нашем театре. Папа дал согласие на восстановление здания. Представляешь? Я сам не мог поверить, но это факт! Мне кажется, Сенечка все-таки уговорил его. Ради тебя.

– Неужели! – глаза Луизы засверкали, она всплеснула руками и долго не могла произнести ни слова, а потом крепко-крепко обняла Артема за шею, спрятав раскрасневшееся от радости лицо у него на груди. Осторожно взглянула на Марка, все еще прижимаясь щекой к плечу Артема.

– Актер! Надо же, вы, и правда, актер, и правда, будете играть в театре?

– Очень надеюсь. Мне понравился Донск, живописная речка, симпатичный городок. И здесь такие милые люди, я уже успел в этом убедиться. Кроме того, о Донске ходят легенды. О вашем отношении к животным, о социальной политике. Хотелось увидеть самому, познакомиться поближе.

– Да, все благодаря администрации, – Луиза кивнула. –Так и есть! Но об этом лучше расскажет Артем или сам Павел Петрович. Кому знать, как не ему! А я просто так рада, что снова будет театр! Вы даже представить себе не можете, как я рада! Когда ожидается, здание будет отремонтировано?

– Об этом лучше расскажет сам Павел Петрович, кому знать, как не ему! – забавно передразнивая девушку, откликнулся Марк. – Ну ладно, ребята. Приятно познакомиться, теперь оставлю вас вдвоем. Артем показал все, что нужно. Поброжу еще немного по городу, потом домой.

– А на чем? – удивленно спросила Луиза. – Если Артем останется здесь? Автобусов сегодня нет, а такси в это время занято обычно … у нас плоховато с транспортом. Пусть лучше он вас отвезет.

– Не беспокойтесь, прекрасная дама, – Марк театрально поклонился. – Я справлюсь.

– И как же доберетесь? Пешком-то далековато…

– Доеду на одном из местных грузовиков, – он весело и как-то заговорщически, можно даже сказать с некоторой фамильярностью, вдруг подмигнул ей, заставив девушку похолодеть от внезапного, волной накатившего страха. Он издевается над ней? Смеется над ее видениями? Или он тоже видел грузовик? Это было так отчетливо, так реально… неужели, она сходит с ума!

Но она не решилась спросить, да и не успела: повернувшись, Марк уже шагал по дороге, насвистывая веселенькую мелодию. Луиза взяла Артема за руку и повела в магазин, она чуть не забыла из-за случившегося, что обещала тетке купить сигареты. Флора была очаровательной женщиной, но за малейшую оплошность могла сжить со свету кого угодно, даже любимую племянницу.

– Откуда у твоего отца появились деньги на театр? – Луиза настойчиво потянула Артема за рукав, призывая посмотреть ей в глаза.

– Говорит, дал Тонино, – неохотно откликнулся Артем. – Да кто его разберет на самом деле, милая? Думаешь, отец посвящает меня в финансовые вопросы? Может, из бюджета выделили, может, нашел спонсора.

– А что если, и правда, дал Тонино? –высоко поднимая ногу, чтобы не споткнуться о порог, спросила она.

– Может и так, главное, лишь бы театр восстановили? Да? – Артем наклонился и поцеловал девушку.

– Так, конечно, так, – прошептала она, но не успела ничего добавить, потому что со словами «А, голубки! Ну заходите, заходите!» Альберт появился из-под прилавка.

Глава 4. О мышах и людях

Сенечка уже два часа пропадал в социальных сетях, и Меланью это смущало. Женщина здравомыслящая, она понимала, что подобным грешат все современные дети, но ей непереносимо сильно, немыслимо сильно хотелось узнать, чем интересуется сын, что читает, смотрит, и почему в плоском мире, ему лучше, чем с родной матерью.

Она, чтобы отвлечься от назойливых мыслей, прибралась на кухне, загрузила посуду в машинку, ответила на пару рабочих сообщений, полила цветы, не забыв добавить в воду удобрения для кактусов, капризных, в таком-то климате! Они привыкли к жару пустыни, к иссушающему зною и песчаной почве, каково им в Донске, с его постоянным дождем и ветром! Горшки с комнатными растениями занимали в кухне Меланьи широкие, массивные подоконники, а также весь балкон, на котором она не первый год пыталась разбить зимний сад. Успехом ее стремления не завершились, говорят, в счастливых семьях цветы растут плохо, куда лучше там, где живут раздоры или царствует одиночество. Растениям нужно подбадривать, утешать, а кого утешать здесь, в этом доме? Не Павла же Петровича? Меланья вздохнула. Она любила цветы и сокрушалась, что никак не удается добиться успеха на поприще растениеводства. Потом, не выдержав борьбы с любопытством, заведомо безнадежной, вошла в комнату мальчика, ласково потрепала его по волосам и, опустившись рядом на уголок дивана, где с телефоном в руках возлежал Сенечка, осторожно спросила:

– Сынок? Сенечка, ты слышишь меня?

Тот наконец оторвался от экрана, удостоил мать взглядом, торопливо кивнул и уткнулся обратно.

– Что ты там все смотришь? – с ласковой улыбкой спросила она. – Мне тоже покажи!

– Разное, – неохотно откликнулся Сенечка. – Тебя, например, смотрю. Поставил сегодня три лайка и даже написал комментарий.

– Вот как? – Меланья наклонилась и поцеловала сына в макушку. – И к чему комментарий?

– К фотографиям с последнего показа.

– Тебе правда понравилось? – с неподдельным интересом спросила она.