Аромат тьмы

Иор встал, отряхнул руки и, чему-то улыбаясь, прошел в столовую. Сел за накрытый стол. Мне бы тоже поесть, поэтому закругляться со скользкой темой надо. Собралась с духом и выпалила:

— Да, в том мире у меня был мужчина, мы собирались пожениться, но вовремя осознали, что не подходим друг другу. И разошлись за полгода до… моей смерти.

— Значит, о сексе ты представление имеешь, — не унимался Фрей, а потом добил. — Слегка неприятно, но тоже неплохо. Не придется тратить время на обучение.

— Обучение? Чему? — вытаращилась я, забыв о слезах и страхах.

— Как доставить мне хотя бы телесное удовольствие, — равнодушно ответил этот…

— Я тоже могу научить, — прошипела я.

Отпихнув этого хама, слезла с кресла и вытянулась перед ним в струнку.

Фрей опасно сощурил багровые глаза:

— Даже так! Чему?

Мне же было плевать, в крови еще гулял адреналин после поползновений Дашейна, а мне тут снова на секс намекнули.

— Как пользоваться собственными руками! — процедила я.

В столовой придушенно хмыкнул Иор, не сдержался, видимо. А вот Фрей потемнел лицом, глазами, даже воздух вокруг него будто сгустился, похолодел, пощипывал кожу, как на морозе. Он резко поднял руку и мне на миг показалось, что ударит, но остановил ладонь в миллиметре от моего лица, а затем удивил, погладив по скуле пальцами. И удивленно выдохнул, с непонятной жадностью рассматривая меня:

— Ты как пчела, готова ужалить в ответ, даже если после умрешь!

Что происходит? С ним! Между нами!

— Зачем я вам? Ведь вижу, что вызываю у вас, мягко говоря, не самые хорошие чувства, — вырвался у меня отчаянный вопрос.

Моего магического источника коснулся всплеск чужой магии, а спустя мгновение в дверях возник Иор и доложил:

— Дашейн сообщил, отряд Лесиры обнаружили и сели на хвост.

— Ответь ему, что теперь он должен лично мне, пусть постарается добыть для меня голову той твари, — сухо приказал Фрей. Дождался отправки очередного вестника и потребовал от Иора: — Что касается тебя, я жду клятву о неразглашении. Ты должен пообещать кровью, что все, о чем услышишь от меня при любом разговоре с… Олесей, оставишь при себе.

Смешно, оба привыкли ненавидеть Лесиру, привыкли к ее имени и внешности так, что мое лицо и имя для них, как ступенька, о которую они вечно спотыкаются.

Иор несколько секунд мрачно смотрел на своего командира, я видела, что он просчитывает все последствия требуемой клятвы. В итоге, пустив себе кровь, произнес ее, правда в очень-очень урезанном и четко дозируемом формате.

Фрей усмехнулся:

— Я говорил Рамдеру, что ты лучше любого его советника и стоишь дороже любого архимага. Жаль, твой король еще не осознал этого.

— Твой король? — зацепилась я за слово. — Не ваш общий?

— У вайров нет королей, а конкретно у меня есть единственное обязательство, — произнес Фрей и от его голоса и тона повеяло стужей.

Он явно был зол наличием этого обязательства.

— Э-э-э… кто такие вайры? — кашлянув, решилась продолжить я.

— Та женщина сказала, ты хлебала жалкую похлебку, будто неделю голодала, это правда? — Фрей проигнорировал мой вопрос.

— Да, меня неделю держали на воде и куске хлеба. Чтобы ослабить, подавить волю, чтобы досталась вам смирной и согласной умереть. Заодно Лесира пыталась впихнуть в меня свой мрак, чтобы вы уж точно не сомневались, кого поймали, — скрывать-то мне было нечего.

— Его в тебе были лишь крохи, — поморщился Иор. — Почему?

— Я все отторгала. Ритуал изменил оставшуюся в ее теле магию под меня. Как сказала Лесира, трансформацию вызвал резонанс различий между энергетикой моей души и ее магией, — рассказывая, я пожала плечами, мол, что слышала, то и вам повторила. — Поэтому ее попытки напихать в меня мрак, вызывали самую настоящую рвоту, только еще сильнее ослабляя. А крохи моей магии тратились на очистку от чужеродной энергии. Еды мне не давали, так что вскоре я буквально ползала. А накануне захвата замка она меня провела, пообещав научить письменности. В итоге накачала мраком, который вы и ощутили во мне.

— Ясно, — тряхнул головой Иор, будто отбрасывая сомнения.

Наконец-то мы сели за стол. Несмотря на две пары изучающих глаз, я наслаждалась завтраком и комфортом. Тем, что сижу за столом как белый человек, ем обычными столовыми приборами любимый омлет с ломтем умопомрачительно пахнущего ноздреватого хлеба и даже пью горячий травяной напиток, похожий на чай. Жизнь налаживается!

Уже третий раз за последние сутки мой живот радовался сытости, а сейчас еще и приятно согревался горячей едой. Я прямо чувствовала, как мой резерв щедро заполняется магией, она разливалась по рукам-ногам, достигая каждой клеточки моего тела. Ощущение, словно пузырьки шампанского бегут по сосудам, щекоча и вызывая радость. Фрей поел быстро, откинулся на спинку кресла и сверлил меня взглядом. Но еда, горячий чай, белая скатерть и вилка с ложкой способны на чудеса, к примеру, помочь игнорировать пристальное чужое внимание и наслаждаться тем, что имеется прямо сейчас.

В конце концов, мне тоже есть на кого посмотреть — на чем-то забавлявшегося темного мага Иора с льдистыми, светло-голубыми глазами, лениво скользившими то по мне, то по другу. А вилку он держал между пальцами, покачивая, словно в любой момент готов воткнуть кому-то в глаз. Опасный мужик, рядом с ним мое нутро всегда напряженно сжималось.

Еще полуголым торсом Фрея можно любоваться, ведь он остался в распахнутой рубашке. Его густые волосы неожиданно быстро высохли и в некотором беспорядке лежали на плечах, груди, свисали по спинке кресла. И периодически мой взгляд самовольно скользил по кроваво-красным блестящим гладким прядям. Откровенно говоря, мне никогда не нравились мужчины с длинными волосами, но почему-то Фрея с короткой стрижкой, как не старалась, представить не получалось. Он гармоничен таким как есть. И длина волос не умаляет его мужественности, скорее наоборот, усиливает.

Сделав глоток травяного чая и откинувшись на спинку кресла, я напомнила, глядя в алые глаза напротив:

— Зачем я вам все-таки нужна, господин Фрей?

— Ты моя пара, — как ни в чем не бывало обронил он, отправив последний кусок хлеба в рот и смачно им захрустев.

— Пара? В каком смысле? — нахмурилась я. А потом, вскинув на него оторопелый взгляд, хрипло уточнила: — Истинная?

— Да, — усмехнулся он с очень, вот очень-очень нехорошей ухмылкой.