Страница 29 из 86
— Вообще, да, обожаю кошек, — пожала я плечами. — К собакам ровно отношусь, а вот кошки всегда были моей слабостью.
Я чуть не рассказала про мою работу с волонтерами и кошачьим приютом, но вовремя прикусила язык.
Мы наконец-то дошли до моей комнаты, но капитан меня остановил жестом. Вошел первым, проверил каждый угол, даже под кровать заглянул, а затем уже и мне дозволил войти.
— Спокойно вам ночи, Аника, — сказал мужчина и, выйдя, плотно прикрыл за собой дверь.
— Спокойной ночи вам, господа, — ответила я уже в закрытую дверь и отправилась спать.
Кроху я положила на подушку рядом, а сама, скинув халат, легла на другую сторону. Но малыш явно не собирался спать где-то отдельно и просто появился у меня на груди, не утруждая себя ползаньем, продолжая мурчать.
Я решила его не сгонять, так как его тарахтение приятно меня убаюкивало, и сразу же провалилась в сон.
А утром проснулась от чьего-то тяжелого взгляда.
Открыв глаза, поняла, что лежу на боку и смотрю на инквизитора.
Он в своем излюбленном черном костюме лежал поверх одеяла, тоже на боку, а ладонью подпирал свою голову.
— Астон Криж? — в шоке уставилась я на мужчину, когда проморгалась и даже потерла глаза. — Вы что тут забыли?
Я села, на автомате прикрывая грудь одеялом. Моя прозрачная кружевная сорочка не оставляла места для фантазий, как и занывшие без мужской ласки соски.
— Караулю ваш сон, — ответил этот невозможный и безумно сексуальный инквизитор, и его голодный взгляд мне совершенно не понравился.
Точнее, понравился, только не мне, а моим мурашкам, которые тут же собрались внизу живота, и явно уже не на мирный митинг, а на настоящий бунт. Вон вместо транспарантов уже бутылки с зажигательной смесью принесли. Только я же понимала, что с этим мужчиной у меня ничего не может быть.
— Вам не кажется, что это уже слишком? — спросила я сиплым голосом.
— Нет, — самодовольно хмыкнул Криж в ответ. — Я видел, какие взгляды вы на меня иногда бросаете. И эти взгляды были очень красноречивыми. Поэтому, — его голос стал более хриплым, а взгляд почернел, как будто зрачок полностью закрыл всю радужку, — как насчет небольшой любовной интрижки?
Наверное, если бы он потянулся ко мне или слегка применил силу, то я была бы очень даже не против. И вообще счастлива, что он вроде как принудил несчастную меня, а «я не виноватая». И можно было бы отдаться ему со спокойным сердцем. Но… он даже с места не сдвинулся, так и смотрел на меня завораживающим, почерневшим от возбуждения взглядом.
Но было одно большое но, почему мне нельзя было с ним даже маленькую любовную интрижку заводить. Хотя меня бы она вполне устроила. Я боялась этого мужчину. Кто его знает, какие у него в рукаве еще артефакты припрятаны, и вдруг во время близости он поймет, что я не Аника, а подселенец?
Как оказалось, у них тут даже порталы имеются… Хотя в книге об этом ничего не говорилось.
Что со мной тогда будет?
Я очень сильно сомневаюсь, что этот мужчина, всю жизнь проработавший и отдавший себя службе в инквизиции, вдруг решит меня «пожалеть».
Уже узнав его за эти дни, я скорее поверю в то, что он лично меня будет пытать, а потом еще и сам поднесет факел к костру, на котором меня будут изгонять из тела несчастной Аники.
Поэтому, безжалостно подавив бунт, я ответила строгим (я надеюсь) голосом:
— Спасибо, не интересует.
Какое-то время инквизитор молчал и прожигал меня своим чернеющим взглядом — я подумала: сейчас и так, без факела, загорюсь, — а затем приоткрыл свои мягкие чувственные губы и сказал:
— Тогда у вас есть час на сборы, император ожидает вас к завтраку.
Мужчина резко встал, одним слитным движением, словно хищник, спугнувший свою добычу, и не спеша покинул мою комнату.
Я с шумом выдохнула, чувствуя, как сердце пытается выпрыгнуть из груди.
А затем решительно задвинула свои неуместные сексуальные фантазии и пошла приводить себя в порядок.