Страница 15 из 17
— Я сделал запрос в инквизицию, и оказалось, что о случаях выращивания новых конечностей никто из ныне живущих инквизиторов не слышал, — ответил он, заставляя мою спину покрыться холодным потом. — Скажите, Аника, вы делали это раньше? Возвращали утраченные конечности обратно своим пациентам?
— Нет, — покачала я головой. — У меня и пациентов-то таких не было никогда, — добавила я.
— Что ж, — хмыкнул мужчина. — Этот браслет будет отслеживать ваши чары, а я стану каждый день приходить и изучать их. Очень детально. Надеюсь, вы не против?
Последнюю фразу он произнес, понизив голос, и мне показалось, будто даже с легкой хрипотцой. Если бы я не знала, что мужчина говорит о банальной слежке за мной и снятии показаний с браслета, то подумала бы, что под каждодневным приходом он имеет в виду что-то очень интимное.
— Если это не будет мешать моей работе… — пробормотала я, понимая, что стоит мне попробовать отказаться от его подарка, как тут же последуют санкции, поэтому, смиренно опустив глаза на свою руку, продолжила: — То конечно, я сделаю всё возможное, чтобы ваши исследования увенчались успехом.
— Думаю, что нам пора идти. — Первым встал капитан, который лорд, и, как мне показалось, требовательно и хмуро посмотрел на своего сотоварища.
— Да, мы, пожалуй, пойдем. Отдыхайте, набирайтесь сил, Аника, — улыбнулся инквизитор и, подхватив мою безвольную руку, поцеловал. Прямо в запястье, туда, где бьется пульс, пустив целый вихрь мурашей по всему телу, которые почему-то рванули прямиком в низ живота.
Я в шоке уставилась на мужчину.
И пропустила второго.
Который тоже зачем-то подхватил мою другую руку и тоже, как и первый, поцеловал — и опять же в запястье…
И вторая стая мурашей рванула туда же, к первой, сливаясь в единый водоворот и заставляя меня покраснеть, как молоденькую девочку…
Мужчины уже покинули мою комнату, а я так продолжала в шоке таращиться на закрытую дверь.
Что это было вообще?
Или у них так положено?
Или они со мной флиртовали оба?
А зачем инквизитор тогда решил за мной слежку устроить?
Что за хрень только что произошла?
Выйдя от ведьмы, мы с Робом, не сговариваясь, отправились в мой номер.
На выходе мне отдал честь один из моих парней и продолжил сторожить покой ведьмы. А точнее, следить за её посетителями и докладывать мне о каждом чихе Аники.
Конечно, было бы лучше, если бы я сам за ней следил из гостиной, как и планировал изначально, но пришлось уступить хозяйке. Слишком уж много шуму она навела, чуть ли не обвиняя меня в том, что я несчастную милую девочку довел до постельного режима, а сейчас еще и покушаюсь на её честь и достоинство.
А о том, что эта «милая девочка» может быть сумасшедшей маньячкой, убивающей на каждом шагу, я рассказать, к сожалению, не смог.
Да и отношения между ведьмами и инквизиторами были совершенно иного характера. Но здесь, в провинции, люди думали иначе.
Конечно, я мог бы настоять на своём, но решил, что, может быть, так будет даже лучше. И всё же не удержался и надел на запястье Аники следящий артефакт.
Во-первых, убережет её от возможного убийцы, а во-вторых, проверю, не нарушает ли она закон и не является ли той или тем, за кем я охочусь.
— Всё еще считаешь, что это она убийца? — спросил меня Роб, отрывая от размышлений.
— Если бы всерьез об этом задумался, то уже давно забрал бы в столицу, а там, поверь, есть те, кто умеет добывать правду.
— Ага, знаю, — невесело усмехнулся мой друг, — они настолько хороши в допросах, что ты готов признаться даже в том, чего никогда не делал.
— Слушай, твой дядя, он… — начал было я, но Роб меня прервал:
— Давай не будем. Какая разница теперь, столько воды уже утекло. Дядю всё равно не вернуть, как и его доброе имя.
Я вздохнул и, пройдя к столику, пригласил друга поужинать.
— Криж, я уверен, что это не она, — твердо сказал Роб, когда мы закончили с горячим и перешли к десерту, а точнее, к хорошей настойке из личных запасов хозяйки таверны. — Я изучал темных не один год — с тобой за одной партой, между прочим. И, как и ты, знакомился с хрониками ордена, написал целую курсовую на эту тему и сам видел их не раз и даже не два уже здесь, служа на границе. Они все были сдвинутыми психами. И уж точно не страдали человеколюбием и никогда не захотели бы потратить даже каплю своей силы на то, чтобы восстановить конечности незнакомым людям. Ты же видел, как плохо Аника себя чувствовала? Зачем бы ей это? Собирать скрупулёзно энергию, рисковать каждый раз собственной жизнью, убивая, чтобы потом вот так вот запросто всё потратить?
— А её внешность? — чисто из интереса спросил я, уже и сам понимая, что друг прав.
Темные — они на то и темные. И помогать людям ни за что не будут. Для них это табу.
— А что внешность? — продолжил друг. — По-твоему, это преступление, если женщина хочет быть красивой? Вообще-то, это не запрещено законом.
Я вздохнул.
— Белые ведьмы так не одеваются. Ты видел хоть одну белую ведьму, разбирающуюся в современной моде? — внимательно посмотрел я Робу в глаза, дожидаясь его реакции, и она последовала, он покачал головой. — А Аника, — продолжил я, — была одета, словно зажиточная горожанка. Да, не леди, но уже очень близко. И я уверен, когда она обживется в городе, то сможет завести такие знакомства, чтобы одеваться так, как настоящая леди. Может быть, она и не причастна к моему расследованию, но точно с ней что-то нечисто.
— Мне кажется, что ты параноик, — ответил Роб и одним махом опустошил свой стакан, а затем налил еще и добавил: — Хотя все вы там, в своем ордене, параноики…. Хорошо, что я оттуда вовремя успел уйти.
— Просто тебе дали титул лорда, вот ты и ушел, так бы продолжил учиться, а затем и служить…
— Я передал свой титул племяннику, он мне не нужен, — скривился, словно от старой болезненной раны, Роб.
Мне и самому стало мерзко на душе.
— Да, я слышал и удивился. Думал, что ты будешь править вместо дяди…
— Виолетта, жена дяди, — ответил друг, — была тяжелой и подарила роду наследника. К тому же она сама неплохо справлялась с хозяйством. Я в этом ни черта не соображал, только мешал бы им. Да перед глазами как бельмо…
Я заметил, что Роб посмотрел в свою рюмку с тяжелым сердцем. На самом деле я прекрасно его понимал: скорее всего, ему просто было стыдно смотреть в глаза родным за то, что случилось с его дядей. Вот он и отправился служить на границу. И этот его поступок я не одобрял…
Здесь, в этом захолустье, он не только хоронил себя как специалиста и квалифицированного военного, но еще и рисковал своей жизнью каждый день.