Оборотень по объявлению

— У вас есть свои наработки, данные, критерии, по которым мы сможем написать для вас приложение? Вы уже знаете подходящие для вас параметры голоса?

— Конечно, я пришлю все данные с курьером.

— Что должно следовать после того, как данные будут переданы? — этот вопрос не только вел к удовлетворению моего любопытства, но и был обязательным с профессиональной точки зрения.

— Информация приходит на заданные адреса, и все. После этого программа должна автоматически отключаться. Сообщение о технической ошибке, черный экран, все что угодно. Нам на руку, чтобы потом эту программу удалили.

— В случае, если голос не подходит, тоже?

— Конечно!

— Какой вы хотите видеть внешнюю матрешку? — уточнила я, записывая.

— Какой только возможно, — решительно сказала Полина. — Наша целевая аудитория — женщины от восемнадцати до сорока лет. Вот и надо сделать максимальное количество клонов программ под разными оболочками.

— И предусмотреть невозможность удаления до обработки голоса? — поняла я ее с полуслова. Не знаю, зачем и кому все это было надо, но она права с самого начала — это определенно противозаконно.

— Пусть ваши ребята сотворят чудо, чтобы, когда девушка нажмет на кнопку «удалить», значок приложения и правда бы исчезал. Но только значок, сама программа должна остаться внутри.

Я кое-что в этом понимала и уже знала — нет ничего невозможного по ее запросу. Вот если бы у них была целевая аудитория мужчины — тогда бы нам пришлось поломать голову. А так…

— Хорошо, — кивнула я.

— Надеюсь, вы понимаете, что к этому заказу надо подключить только проверенных лиц, но об этом я уже с Валерием Максимовичем поговорила, мы выбрали кандидатов.

— Да, я потом покажу тебе список, — сказал мне шеф.

— Подробное техническое задание я пришлю с курьером. — Полина встала, а потом многозначительно добавила: — Лично в руки и по-другому никак. — Она стрельнула предостерегающим взглядом в Валерия Максимовича, и он кивнул. — И храните их как зеницу ока.

Попрощавшись, заказчица ушла, а я подошла к окну в раздумье. Очень хотелось выспросить у шефа подробности, но я не решилась — и без того сегодня за мной числится немалое прегрешение…

— Ты понимаешь, насколько все серьезно? — спросил шеф куда серьезней, и я кивнула.

На улицу вышла госпожа Суворова, и тут же с четырех сторон к ней устремились мужчины. Я вся подобралась, но они спокойно окружили ее как охрана, а в следующую секунду, взвизгнув шинами, подъехал внедорожник, куда села Полина и два ее телохранителя. Еще двое просто растворились в воздухе — я не успела заметить, куда они делись.

— Да-а-а, серьезно… — протянула я, наблюдая, как отъезжает машина.

Валерий Максимович встал рядом и посмотрел вниз:

— Очень, Лена, поэтому не подведи меня. Иначе с меня три шкуры спустят…

Я оторопело посмотрела на шефа, совсем не ожидая от него таких слов. Уж он-то всегда умел постоять за себя, знал себе цену и никогда не пасовал. Он создавал впечатление человека, на которого невозможно найти рычаги давления.

Так и не получив выволочку за утреннее опоздание, я покинула кабинет начальника, не глядя проскочила мимо Риты и удалилась к себе. Через час приехал курьер, прошел в мой кабинет, и я подписала целую стопку бланков получения, которые пришлось сверять с каждой папкой документов.

— Вот это масштабы. — Ко мне заглянул Костя, очкастый айтишник, работающий в кабинете неподалеку. — Что-то глобальное намечается? — присвистнул от удивления он.

— Пока ничего конкретного, половина — мои записульки. — Я постаралась отмахнуться от ненужных глаз и ушей.

— Как же, — ничуть не обиделся на ложь сотрудник. — И с каких это пор к тебе твои записульки «Мистер Экспресс» доставляет?

— С тех самых пор, как у тебя стал глаз, как у орла, и нос, как у собаки! — отшутилась я строчками из известной детской песни. Костя махнул мне рукой и, к моему облегчению, скрылся.