Оборотень по объявлению. Алрик

Компромат можно нарыть на кого угодно, а вот друга, который тебя понимает, встретишь не часто. Вот даже сейчас я вспомнил наш первый задушевный разговор с Мишаней, и взгрустнулось — хотелось снова сесть за стол и проговорить до рассвета.

Влад все еще ждал от меня ответа, поэтому я его дал твердо, без колебаний:

— Нет.

Глава бурых не поверил мне — это было видно по лицу. Снова застучал ручкой по столу.

— Давай так, Алрик. У Мишани репутация пострадает, если его заграничный волк перепьет…

Я перебил, хотя мне это было несвойственно:

— У нас ничья.

— Тем более — унизительная ничья. Знаю, Мишаня страдает. Давай встреться с ним без всяких лисьих хитростей, как нормальные… кхм… мужики.

Почему он прочистил горло, я так и не понял. Может, действительно пить захотел?

— Еще один тур? — уточнил я.

— Да.

При мысли о встрече с Мишаней у меня разом повысилось настроение, но разум немного остудил: я теряю время, а истинная все дальше. Я и так вчера пошел на поводу у желаний и потерял улику из-за неловкости медведя.

Нет, все-таки с Мишаней можно будет и потом встретиться, а вот истинную я могу потерять.

— Давайте я признаю поражение, а вы подпишете документ.

— Не пойдет. Об условиях сделки уже знают все бурые. Если бы ты проиграл — договора бы не было.

Ну что ж, видит волчий бог, меня вынудили!

— Хорошо.

— Только без трюков.

— Согласен.

— Значит, признаешь за собой хитрость?

Я промолчал, а потом подумал, что нельзя строить отношения на лжи. Влад мужчина прямой, кажется, он оценит такой же подход к делу.

— Была небольшая, но Мишаня… — как там у вас говорят? — не лыком шит! Он поймал меня за руку.

— Вот как? Удивлен, что ты признался.

— Я хочу от вас небольшую услугу за честность.

— Да ты понабрался у лис наглости за два года, что провел здесь! А был гордым заграничным волком.

— С кем поведешься… — Я специально не стал заканчивать.

Давно заметил, что поговорки всегда в ходу и в цене, чем и пользовался.

— И стал силен в народных мудростях! — усмехнулся Влад. — Так что за услуга за третий раунд с Мишаней?

— Поиск Золушки в вашей берлоге.

Мимику Влада было всегда трудно распознать, а в этот момент он стал абсолютно нечитаем. Молчал несколько секунд, после чего вдруг сказал:

— Услуга за услугу.

Теперь напрягся я. С медведями было не так легко торговаться, как я думал.

— Что нужно?

— Информация.

— Смотря о ком. Лис не сдам.

— О твоей сестре.

Я напрягся еще больше.

Аня

Медведица Миры была красивой, с шикарной шкурой редкого песочного цвета. У меня такая же, вот и расхваливаю. Словом, зверь сестры — одно загляденье, если бы не капающая слюна, которая, казалось, была способна прожечь пол берлоги.

Подростки — такие подростки!

— Вань, отойди. Выйдите все, она так быстрее успокоится. — Я попыталась отодвинуть сверха, но проще отодвинуть гору, чем оборотня-медведя.

Ваня не шелохнулся.

— Давай позовем парней, развернем клетку для подрастающего поколения.

— Она ненавидит клетку. Не надо, — попыталась я выйти из-за оборотня, но он сделал шаг в ту же сторону, не давая мне пройти к сестре.

В моменты ее срывов с ней была всегда я, поэтому знала, как действовать. Стоило рядом замаячить кому-то еще, как это неминуемо оборачивалось большой неприятностью.

— Кто же ее любит? Зато клетка воспитывает лучше отца с матерью, — сказал Ваня, а потом крикнул помощнику главы: — Жень, обходи с другой стороны. Вдвоем сможем скрутить.

От последних слов вздрогнула не только я, но и Мира. Это внешне и на язык она колючка и злючка, но внутри скрывалась очень чувствительная натура, о которой мало кто знал.

— Так, парни, это наши с ней семейные дела. Выйдите! — серьезным тоном объявила я, видя, как Мира зарычала и замотала головой, готовая броситься, если ее попытаются «скрутить».

— Так мы и есть семья. Влад вам вместо отца, я вместо брата. Женька вместо соседа! — Ваня заржал.

— Это что это я вместо соседа? — напряженно рассмеялся парень, не сводя взгляда с Миры. — Хотя пусть так. Лучше, чем быть в братской зоне, как ты.

— Ах ты, языкастый! — Ваня выхватил у меня венчик и швырнул в Женю, а тот легко поймал.

Мира отвлеклась на летящий предмет, и два сверха тут же кинулись на нее.

— Не-е-ет! — закричала я.

Они не знали, что нельзя так делать. Что так можно ловить любого другого подростка-сверха, но не Миру.

Ваня сказал правду, что глава нам как отец, хотя по родственным связям являлся троюродным братом. Десять лет назад мы появились в клане бурых, не помня ничего из прошлого. Нам только сказали, что с нашим кланом случилось что-то непонятное. Бурые пришли на подмогу на зов родни о помощи, но нашли только нас с Мирой, и то в бочках: сестру в полупустом бочонке меда, а меня — пива.

В момент этих воспоминаний все смеялись, не забывая показывать фото находки. На них две мордашки — мне двенадцать, сестре шесть — смотрели на фотографа глазами-бусинками. Я явно была недовольна, что меня нашли, а вот Мира тянула руки к спасителям изо всех сил.

У меня вообще не осталось воспоминаний о том, что произошло тогда, словно ластиком стерли, а Мира часто мучилась кошмарами. Когда я спрашивала, что она видит, она говорила, что на нее набрасываются со всех сторон.

И сейчас Ваня с Женей оживили ее самый страшный кошмар.

Мира снова выросла рывком, в одно мгновение став размером со взрослую медведицу, и бросилась биться не на жизнь, а на смерть.

— Отошли все! — крикнула я гортанно.

Я сейчас не думала ни о чем — просто знала, что надо быстрей спасти Миру. Что сама меньше сверхов, что слабее — не думала. Расшвыряла их в стороны, видя перед собой только перепуганные глаза сестры в звериной шкуре. Она уже прилично подрала парней и по инерции бросилась на меня. Я успела подставить руку, и тут же ее пронзила боль. Зубы у сестры были что надо!

Мира застыла, глядя в мои глаза, медленно разжала челюсти и на глазах обернулась обратно.

Женя тут же сорвал скатерть со стола, а я помогла замотать голую сестру. Мира вцепилась в меня клещом, рыдая и постоянно повторяя:

— Прости, прости, прости.

Она всегда так вела себя, если даже царапала меня. Колючка, злючка и вреднючка, стоило ей нанести реальный вред, она тут же посыпала голову пеплом.

— У тебя кровь не останавливается! — Ваня частично размотал Миру под ее обиженное «эй» и оторвал от скатерти длинную полоску ткани. Он тут же кинулся обматывать мою руку, которая стала красной, словно мои туфли на шпильке. В итоге накрутил непонятно что.